Юрий Щекочихин - Армия жизни

А в те годы как раз начала принимать бурный размах джинсово-дисковая истерия, пошли в ход различные поп-журналы, журналы о музыке, музыкантах, секс-журналы, за них платились бешеные деньги, но ведь, кроме картинок, там были еще и тексты.

Ах, как для нас тогда звучали имена Джимми Хендрикса, Джени Джоплин и других звезд, угасавших в героиновых джунглях! И вот передо мной лежат несколько ампул.

Я побежал к своему другу, он вяло пожал мне руку, но, когда увидел ампулы, поободрился и вобрал в шприц первые 2 кубика…

Я протянул руку, и вот игла, легко пробив вену, начала «давать контроль», я перехватил шприц из рук «друга» и сам ввел себе этот раствор, закрыл глаза и помчался «дорогою в никуда».

Но вот прошли 4 часа забвения, я открыл глаза и первое, что сказал: «Еще!!!» Но получил отказ, который меня огорчил, но, впрочем, не очень. Путь в небеса я нашел, и жизнь понеслась сквозь мириады космических миров и банановых плантаций, прерываясь, правда, вначале часто, а потом все реже и реже школьными занятиями и разговорами с родителями, которые, кстати, в первый момент ничего не поняли и были рады, что от моего облика «хиппи» остались лишь длинные волосы.

Это было, когда мне только-только исполнилось 14 лет.

Было у меня и много взрослых друзей, которые за несколько ампул учили меня мудрости «карточной игры». И вот я знаю несколько кладок, бегло «гоняю стос одна в одну», мастерски делаю «вольт», то есть передергиваю колоду карт. И вот я становился на время другом тем, у кого родители работали в медицине. Как правило, ехали ко мне домой слушать последние «диски», я доставал колоду карт, которая уже заранее была «заряжена» и, сделав «трещотку» (так называют вид тасовки карт, когда их положение в колоде не меняется, но создается иллюзия тасовки), начал игру. Без труда выиграв 150–200 рублей, я просил рассчитаться со мной, зная, что денег у противника нет. Тот судорожно искал выход, чтобы спасти свою «честь», и тогда я осторожно подсказывал ему выход…

Таким образом я ежедневно получал несколько ампул.

Но вот однажды я заболел и к своему ужасу обнаружил рано утром, что у меня нет ампул. К этому времени я уже ввел себе за правило делать укол перед школой, сразу после школы, а потом вечером, перед тем как идти на танцы или в бар, и продолжалось это где-то на протяжении 4 месяцев. И тут через несколько часов я начал себя ужасно чувствовать. У меня потекли слезы, и я ничем не мог их остановить, начался сильнейший насморк, а потом появились какие-то резкие подергивающие боли и мышцах ног и рук, а потом все это распространилось на все тело. Я метался по комнате и не мог найти себе места, а мысли все время вертелись вокруг одной мысли: «Ну, уж если я так простудился, то сейчас бы ампулу, она бы хоть улучшила настроение». И вот я выскакиваю из дома и, остановив такси, еду к своему «старому другу». Он посмеялся, когда я начал ему жаловаться на то, как я так внезапно рано утром заболел, потом подошел к тумбочке и вынул оттуда 3 ампулы.

…Но вот родители заметили, что со мной что-то происходит, заметили смену компании, а затем и проколы на руке. И, не раздумывая, отправили меня в психиатрическую лечебницу, где врачи ставят мне «диагноз»: «Полинаркомания. Морфинист II стадии».

Я кипел гневом, что меня силой лишили «рая»!.. Не мог простить родителям, что они насильно отправили меня на лечение. И вот в 12 часов дня меня выписали из больницы, а в 15 часов я в ванной вонзил в свою руку шприц. Потом я стал осторожней и старался «обмануть дьявола», то увеличивая, то уменьшая дозы, но «морфий умел ждать», и вот я снова его раб, и этот раз он ждал меня всего лишь около месяца. Прошел еще один год этих «райских снов» и кошмарных пробуждений, но вот уже на меня обратила внимание милиция и снова психиатрическая больница. Два месяца лечения, и я снова на свободе, после этого держался около месяца. Но вот я поехал в бар, где встречались такие, как я, «братва» приняла меня, и тут же под столиком раздался треск ампул. Снова началась эта дикая карусель. «Деньги — наркотики — кайф и снова на поиск денег», — вот формула моей жизни. Конечно же, я иногда что-то читал, но это были редкие дни, когда я был спокоен, что у меня есть запас наркотиков. Я заканчивал школу (кстати говоря, физико-математическую, и притом без троек). Потом три года подряд поступал в институт. Причем первый раз в институт радиоэлектроники — эта специальность нравилась мне, а потом в медицинский: «господин Морфий» гнал меня туда.

Все время я работал в медицинских учреждениях, однако долго не задерживался ни в одном из них, рано или поздно выяснялось, кто я и зачем работаю в медицине.

И вот в 20 лет я однажды очень неудачно приобрел наркотики: людей, которые их украли и продали, арестовали, они показали на меня, и вот 3 года я отдыхал на «курорте общего режима». Правда, и там не мог мириться с той мыслью, что буду жить без наркотиков, искал их, иногда находил, мне и заменили общий режим тюремным заключением.

Но всему бывает конец, окончился мой срок, и что же я вижу? Все те же компании, только они значительно омолодились. Если раньше 15-16-летние наркоманы были редкостью, то сейчас я встречаю 14-15-летних ДЕВОЧЕК, курящих «план», а не сигаретки, как раньше, уже пробовавших «горячий укол».

«Лечение на курорте» мне пошло в некоторой степени на пользу, иначе бы я не писал вам это письмо. Но скольких еще ждут тюрьмы, пересылки?! Сколько маленьких безумцев уйдут от мамы, уйдут из общества, а вернутся ли они?

Поэтому я хочу предупредить тех, кто еще не «плотно уселся на иглу», «спрыгнуть с нее». Ну а если сидишь «плотно», есть ведь врачи! Меня лечили очень много раз, но толку не было, да и быть не могло до тех пор, пока я сам не захотел этого. Пусть поверят мне те, кто лишь начинает сейчас, — эти строки для них. Те, кто уже давно «раб белой смерти», это и так знают очень хорошо, но выдержать «ломку» они не в силах. Ведь ребята, которые имеют, так же как и я, десятилетний стаж наркомана, знают, что это такое. Мы сейчас жалеем о тех годах, что «улетели во снах». И то, что сейчас в ход пошла даже такая гадость, которая вызывает галлюцинации, то ведь о здоровье нам бесполезно говорить — вы пока его не цените, — нет, просто поберегите свое здоровье, для того хотя бы, что сейчас называется «любовью», ведь очень обидно вам будет, ребята, когда и для этой любви вы окажетесь непригодны.

Наркоманы, как правило, трусливый, но любопытный народ. Они любят оставаться в тени, чтобы не упоминалось их имя, но сами жадно впитывают каждую строчку о наркотиках и наркоманах. Многие ищут спасения, ищут врачей, ищут пути назад, а их так трудно найти, поэтому каждая строка спасет, может быть, не одну жизнь. Вы уж извините за то, что вышло такое длинное письмо и за почерк. Второй раз я не читаю того, что написал, потому что могу начать обдумывать, так ли я делаю, но хоть я и уверен, что это письмо в газету нужное, но все же не хочу искушать себя, а то еще вдруг что-то не понравится и порву, а снова мне не написать.