Юрий Щекочихин - Армия жизни

— И кто обычно предлагал?

— Обычно люди постарше…

— А где ты брал деньги?

— Мама на кино давала…

— Саша, давай все-таки вести честный разговор! Чем больше ты пробовал, тем тебе больше хотелось, ведь так?..

— Ну так, так… В восьмом классе я уже ходил искать наркотики каждый день. У меня на это уходило примерно 5 рублей в день.

— Для восьмиклассника немало, скажи?..

— Ну много путей достать деньги. Когда на самом деле дома выпросишь, когда бутылки соберешь и сдашь… Однажды украл серебряную ложку и сдал ее.

— Скажи, и ты ни разу не испугался, что станешь уже неизлечимым наркоманом?

— Сначала думал, что, когда захочу, тогда и брошу. Но потом почувствовал в себе всякие изменения: сижу на уроке, слушаю, а ничего не слышу… И между прочим, в первый раз я почти бросил. Все, что у меня было дома, раздал друзьям… Деньги, которые раньше тратил на наркотики, стал тратить на музыку.

— Долго продержался?

— До сентября. И потом опять все сначала.

— Скажи, а замечали ли твои родители, что ты становишься наркоманом?

— Сначала нет, потом стали догадываться. Несколько раз находили ампулы… Скандал, конечно. Я обещал, клялся, но потом не выдерживал.

— Ты можешь объяснить родителям, которые, наверняка, будут читать наш с тобой диалог, как они могут определить, что их сын или дочь употребляют наркотики?

— Зрачки становятся узкими-узкими, как точечки… Руки, конечно, сильно исколотые… Состояние все время возбужденное, потому приходится колоть по 3 дырки. А еще по глазам: они становятся колючими и острыми.

— Спасибо. Последний раз ты решил бросить совсем недавно?

— Стало плохо на Новый год… Всего ломало страшно. В таком состоянии пришел домой, вошел в свою комнату, достал шприц, а тут вошла мама. Я мог бы ей ничего не отдавать, но почему-то отдал: и шприц, и все прочее. Я, правда, ей кричал: отдай, это не мое… Еще что-то, сейчас не помню… Потом зашел парень: я его на Новый год приглашал, но уже забыл об этом. Выгнал его почему-то… Лег… Заходят мать с отцом. Я им все рассказал, объяснил, какие лекарства надо достать. Восемь дней было очень тяжело: всего ломало, болели ноги, хотелось лезть на стенку… В день приходило ко мне человек по 20, но мама никого не пускала… Сейчас все, все. Никогда больше.

Когда мы встретились с Сашей, пошел уже пятнадцатый день, как он жил без наркотиков. Всего пятнадцатый.

Еще я спросил у Саши, как он думает, сколько заработали на нем лично торговцы наркотиками?

Он удивленно посмотрел на меня:

— Но они же искренне хотели помочь мне!..

Мне часто приходится встречаться с ровесниками Нины и Саши, но я не помню такого тягостного впечатления, как после этих двух встреч, о которых я сейчас рассказал.

После того, как наркотическая тема стала наконец-то обсуждаться открыто, мы уже готовы к тому, чтобы после шока, вызванного первыми публикациями в печати, по полочкам разложить ответственность за возникновение у нас в стране проблемы, которая, казалось кому-то, уж нас-то минует: те — не то сеют, эти — не так лечат, третьи — плохо контролируют, четвертые — не так ловят, и не за теми, за кем надо, наблюдают.

Убежден: наркотики — не та проблема, ответственность за последствия которой можно перекладывать на чьи-то чужие плечи, то ли под белым халатом, то ли под милицейскими погонами.

Наркотики наступают на подростков и молодежь.

По данным, которые приводит в первом номере за 1987 год журнала «Социалистические исследования» доктор философских наук, заведующий научно-исследовательской лабораторией социологии преступности МВД Грузинской ССР А. А. Габи-ани, 35,8 % всех опрошенных приобщились к наркотикам от 16 до 19 лет, и столько же — от 20 до 24 лет.

В этой же работе есть и ответ на вопрос, на который так и не смог ответить шестнадцатилетний Саша (цитирую):

«Потребители наркотиков платят за них немалые деньги. Правда, иной раз от товарищей, друзей или родственников «доза» перепадает в виде угощения или помощи. Но, как правило, подобная «любезность» носит взаимный характер… В целом, по нашим подсчетам, опрошенные тратят 1 млн. 13 тыс. руб. в месяц или 12 млн. 156 тыс. в год. Если принять во внимание, что, по вполне понятным причинам, корреспонденты приуменьшили свои расходы, то для получения более или менее реальной картины, упомянутые суммы следовало бы, по крайней мере, утроить. Другими словами, подпольные торговцы наркотиками, действующие только в Грузии, получают в год приблизительно 36,5 млн. руб.».

Подпольные торговцы наркотиками ищут и, к сожалению, находят рынок для сбыта своего смертельного товара. На ком они зарабатывают сегодня?! На чьих детях?..

Поэтому-то я и не стал комментировать подробно диалоги с двумя шестнадцатилетними людьми. Хватит и того, что им всего лишь по шестнадцати. Всего лишь. Еще и уже шестнадцать.

Звонок восемнадцатилетнего Леонида.

— Я сторонник глобальных мер.

— Каких же?

— Я заметил, что по каждой проблеме самодеятельного молодежного соединения — будь это клубы каратэ или самодеятельной студенческой песни — обсуждения в печати проходят несколько фаз. Первая фаза: а вдруг это хорошо? Вторая: это действительно хорошо! Третья: а так ли это хорошо? И четвертая: нет, это совсем плохо! У вас с командами начался только первый этап.

— Но мы и не торопимся переходить к другим фазам. Куда торопиться? Разобраться бы сначала…

— Так разберитесь! Мое мнение: нужно доверять молодежи. Помогать тому хорошему, что появляется снизу. Ведь мы же не такие глупые и уже не такие маленькие, что сами не можем отличить, что хорошо, что плохо…

— Алло… Я Кирилл, ноне тот Кирилл, о котором вы написали, а совсем другой. Но тоже фанат.

— Кирилл, мне кажется, что сейчас фанатов стало меньше, по крайней мере, в центре?

— Это не совсем так… Все дело в порядках. Вчера мы поехали с друзьями на матч «Спартак» — «Кайрат», и нас вывели за то, что мы сидели на два ряда выше, чем было написано в билетах. И у каждого по рублю десять пропало.

— Сочувствую, но выводят-то чаще всего за драки!

— Какие драки! Выводят за то, что хлопаешь, кричишь, за то, что ездишь с командой. Забирают, записывают адреса и присылают в школы. Мы ездили в Киев, и одного моего друга забрали перед матчем и написали письмо, что он «устраивал бесчинства».

— А если ребята нетрезвые?

— Нетрезвых на матч не пускают…

— Кто же тогда дерется? Скажи, вот какие отношения у вас с фанатами ЦСКА?

— Плохие…

— Вот видишь…

— Но все драки на улицах происходят потому, что запрещают болеть на стадионах.

— И что же, по-твоему, надо делать?

— Я думаю, что надо вот что сделать: обратиться к фанатам и сообщить, что на матче можно поддерживать команду, а после матча — нет. А то сейчас шумят на улицах, распугивая прохожих… Куда-то надо девать энергию.