Юрий Щекочихин - Армия жизни

Лепа.Я, Владимир Харитонович, с пятого класса в клубе интернациональной дружбы. Я кого только не видел. Однажды даже с Фидж приезжали.

Директор.Фиджи — это хорошо. Но американские товарищи, в смысле, конечно, господа, по нас с вами будут судить, какая у нас сегодня растет молодежь. По тебе, можно сказать, Кеша.

Алиса.Владимир Харитонович, а они молодые?

Марьиванна.Я умоляю тебя, открывай рот только тогда, когда поёшь.

Директор.Кстати, все проработано?

Марьиванна.Все будет в порядке. Я задаю вопрос, руку поднимают все, а отвечают Леопольдов, Лебедев… Катя, ты подготовила рассказ «Все лето — в кондитерском цехе»?

Катя.Я летом на практике не была. У меня же справка, вы что, не помните?

Директор.Вы давайте разберитесь… Чтобы без накладок, понятно?.. И учтите, возможны каверзные вопросы. (Смотрит в бумажку.) Вот, допустим, спросят тебя, Катя, как ты относишься к богу?

Кеша.Я твердо заявлю, что человек произошел от обезьяны.

Лепа.Дурак ты, Кеша. Нужно отвечать, что у нас свобода вероисповедания, а в бога мы не верим потому, что верим в разум человека.

Кеша.Но разум-то человека произошел от разума обезьяны!

Алиса.Я бы никогда не могла полюбить человека, который произошел от обезьяны. Фу! Даже представить противно.

Кеша.Нет, мы так не договаривались! Или от обезьяны, или я так не согласен!

Марьиванна (тихо). Прекратите балаган!

Дмитрий.Бог — это душа человека, а душа бессмертна!

Лепа.Ты ошалел! Это у них бессмертна, а мы верим в разум.

Алиса.Катька, представляешь, знакомишься, а у него хвост.

Директор.Прекратить!

Кеша.Нет, у нас принципиальный спор. Алиса, ты можешь доказать мне, что ты произошла от кого-нибудь другого?

Директор.Прекратите, кому говорят! Завтра ответственное мероприятие, а вы здесь черт знает что устроили!

Лепа.Меня не свернешь! Не на такого напал! Я помню, приехал один из Аргентины и спрашивает, сколько денег моя мама получает! Так ему и сказал!

Марьиванна.Это вы пришли, Владимир Харитонович, и они расслабились!

Директор.Успокойтесь… Если вы и завтра так будете себя вести, то посмотрят на вас американцы и скажут: стоило в такую даль тащиться, чтобы таких оболтусов увидеть! А еще, скажут из 342-й школы, знамя районное два года держат!

Марьиванна.Это они от волнения, Владимир Харитонович! Мы уже все вопросы раз семнадцать повторили.

Катя.Марьиванна, можно выйти?

Директор.В каком смысле?

Катя (со значением). Марьиванна!

Марьиванна (со значением). Владимир Харитонович!

Директор.А я что, против? Выходи, если надо!

Катя.Спасибо, Владимир Харитонович. (Иторопливо пошла.)

За ней Дмитрий.

Директор.Лебедев, тебя никто не отпускал!

Дмитрий (убегая). Вы что, не видите, что с человеком делается!

Директор.С каким человеком?

Дмитрий (оборачиваясь на бегу). Да со мной! Со мной! Это я — человек!

Катя шла быстро, и Дмитрий еле поспевал за ней.

Дмитрий.Ты можешь не бежать или нет?!

Катя (останавливаясь). Ну, чего тебе? Я спешу.

Дмитрий.Ну и спеши… Чего остановилась? Спеши…

Они остановились возле подземного перехода.

Катя.Ну, ладно… Пока. (Пошла, потом почувствовала взгляд Димы, остановилась)

Дмитрий.Мать шприц нашла… Истерика. Стала отцу звонить. Первый раз за восемь лет. Нашла кому звонить. Как-то включил радио, он там треплется. Придурок… Ты куда?

Катя.По делам.

Дмитрий.Ну, если по делам… Тогда, как говорится, адью.

Катя.Пока… (Повернулась, пошла.)

Дмитрий.Катя…

Он сказал это так мучительно, жалобно, что она остановилась, вздохнула тяжело и подошла к нему.

Катя.Димочка, кончай прикидываться… Что за идиотское время! Каждый прикидывается то наркоманом, то нацистом, то проституткой. Ты что, вот так просто жить не можешь?

Дмитрий.Прикидываться?! Прикидываться?! (Задирает рукав, показывает руку.) На, смотри! Надеюсь, ты знаешь, что это такое?

Катя.Ну и что? Что там у тебя на руке? Царапина?.. До утра заживет.

Дмитрий.Я слушаю тебя, а не слышу! Видишь, что у меня с руками делается?! Номера телефона не могу запомнить! Глюки начались!..

Катя.Слов нахватался, как большой. Глюки… Красиво…

Дмитрий.Глюки — это галлюцинации. Вторая стадия. Распад личности.

Катя.Лебедев, а Лебедев…

Дмитрий. Чего?..

Катя.Не надо, а? Ты не знаешь, что это такое, а я знаю. Я видела это. Видела, понимаешь?..

Дмитрий.Стоим… Наше место… Переход, часы… В девять, у трубы…

Катя.Вспомнил!.. Когда это было…

Дмитрий.Три месяца назад.

Катя.Здесь за день такое происходит, а ты — три месяца…

Дмитрий.Знаю… Знаю… Я все знаю… И я знаю, куда тысейчас спешишь… К кому. К этому…

Катя (резко). Ну, хватит. Уж это тебя не касается!.. Пока.

Дмитрий.Погоди… Я же тебе правду говорю! Правду! Это я, я умираю сейчас. Если я не выберусь, мне только вниз головой — и все. Со мной никогда такого не было!.. Я не знаю, как это началось!.. Сначала я только попробовал… Почти случайно!.. Почти!..

Катя (внимательно посмотрела на него, пожала плечами). Шел бы ты в школу… А то Марьиванну кондратий хватит. Сначала я, потом — ты. Бедные американцы!..

Дмитрий.Ты что? Ты в самом деле не веришь, что я — еще немного, и все! И что я тебя догнал только для того, чтобы ты меня пожалела. Ведь когда женщины жалеют, то они любят! Вот какой хитрый мальчик! Ведь так же ты сейчас думаешь, так!.. Не бойся!.. Обойдусь без тебя! Я не как некоторые перезрелые ублюдки, которые вешают тебе лапшу на уши…

Катя.Дерьмо ты!.. (Повернулась и быстро пошла прочь.)

Дмитрий долго смотрел ей вслед, а потом сел на корточки, закрыв лицо руками.

Лебедев нашел Терехова на его рабочем месте — в лаборатории какого-то НИИ, где он, облаченный в белый халат не первой свежести, занимался обычным своим лаборантским делом — мыл пробирки.

Терехов.Я вас видел на кладбище. И тут же догадался: этот тип до меня обязательно доберется. На «типа» не обиделись?

Лебедев.Нет. Привык. Но странно: я вас там не заметил. Вашу фамилию я нашел в письме, которое оставил Саша.

Терехов.Мы с ним почти не были знакомы. Так, виделись пару раз… Вот уж не думал, что попаду в историю.