Илья Штемлер - Коммерсанты

Егор смотрел на безбрежное людское море и подумал: не поехать ли ему в Москву? Прямо сейчас. Взять деньги, слава Богу наработал, сесть в поезд и дунуть в Москву. Пожить там какое-то время, затеряться, успокоить нервы. Тем более и с Вероникой что-то в последние недели он стал часто ругаться, даже не знает, где она сейчас, его зазноба, — в городе или в поездке… Так думал Егор Краюхин, зная, что никуда он не поедет, будет сидеть дома и по-черному тосковать, мучаясь неизвестностью.

Егор выключил телевизор и отправился на кухню ставить чайник на плиту.

С тех пор как сложилась эта запутанная история, Егор с опасением проходил мимо телефона, ожидая от него неприятных вестей. Подумывал даже отключить на время телефон. Сдерживало то, что Агафья Львовна поднимет тревогу, вызовет монтеров. С другой стороны, наоборот, Егор ждал телефонного звонка, чтобы избавиться от неизвестности.

Вот и сейчас ему казалось, что телефонный аппарат присел на полке, точно жаба, и следит за ним всеми своими десятью дырочками-глазами. Егор даже отвернулся, чтобы не встретиться с ним взглядом, и старался прошмыгнуть мимо побыстрее.

Но телефон его окликнул. Зло, тревожно, гораздо резче и звонче обычного.

Егор так и замер с чайником в руке. Поднять трубку или нет? Мог бы и не поднимать — нет никого дома, и все! Тем более действительно соседки сейчас дома нет, а Егор и так почти неживой от дум своих скорбных.

Звон умолк.

«И слава Богу, — подумал Егор. — Разрешилось само собой…» Но через мгновение звонок возобновился, видно, на том конце решили, что ошиблись номером, не туда попали, что уверены — тот, кому они звонят, — дома.

Егор поднял трубку и, взяв себя в руки, дерзко объявился. Голос в трубке был совершенно Егору незнаком, вежливый и даже с какой-то интеллигентной интонацией. Что озадачило Егора Краюхина. Убедившись, что разговаривает именно с Егором, а не со случайным абонентом, голос отвердел, казалось, он пророс колючками, охрип и устал. «Вот что, гнида ты паршивая, слушай внимательно. За то, что сдал своих ребят чеченам, тебе вынесли кранты. Но у тебя есть шанс вылезти из дерьма, в котором увяз из-за своей жадности. Единственный шанс. На площадке твоей квартиры, на подоконнике, стоит сейчас коробка. Сходи возьми ее, пока кто-нибудь тебя не опередил, а я подожду у телефона. Ну, шевелись!»

Егор положил трубку. Он ничего не чувствовал: ни страха, ни злости — ничего. Словно влез в шкуру чужого человека…

Он отпер дверь и выглянул на площадку. Действительно, на подоконнике лежала картонная коробка, немного больше обувной. Жуткая мысль овладела Егором — вдруг ему подкинули такое, что… С виду коробка казалась ничем не приметной. Егор вернулся в прихожую, взял швабру и, прикрываясь дверью, осторожно тронул шваброй коробку. Ничего не произошло. Осмелев, Егор поволок шваброй коробку по подоконнику. Переждал. Вышел из-за двери, оставил швабру и подобрал коробку. Оказалась не тяжелая, килограмма три, не больше. Егор занес коробку в прихожую и вернулся к телефону.

«Слушай дальше, — приказал незнакомец. — Коробку отнесешь по адресу. Записывать не надо, так запомни. Когда вскроешь коробку, увидишь красную кнопку. Нажмешь ее до упора. В твоем распоряжении будет полторы минуты. Ты должен успеть подальше убраться. Понял? Вернешься — позвони, сам знаешь кому, отчитайся. Теперь запоминай, куда тебе надо отнести гостинец от наших ребят. Чтобы поняли — мы не шутим и не забываем. Это магазин от фирмы «Крона», которая нам подлянку кинула. Пусть знают на этой «Кроне», что «крыша» у нее не такая уж прочная. Понял? Магазин этот на Московском шоссе…»

Егор Краюхин, окаменев, слушал незнакомца. Потом положил трубку и плюхнулся на табурет. Руки и ноги стали чужими, ватными.

«Парамоша, Парамоша… Парамоша сдал меня Ангелу! — Догадка эта обернулась уверенностью, словно Егор Краюхин прочел обо всем в газете. — Решил заработать на мне, двойной агент Парамоша. И от меня получить за посредничество, и за меня получить от Ангела».

Срывая палец с диска, Краюхин набрал номер телефона бывшего приятеля, а ныне ненавистного предателя Парамоши.

— Что же ты, Парамоша, — сдерживая слезы, укорил Егор, едва услышав в трубке знакомое покашливание.

И по тому, как Парамоша раскричался, отбиваясь от упреков, было ясно, что Егор попал в точку — предал его Парамоша, сдал с потрохами Ангелу, сшиб копейку. Краюхин положил трубку: к чему разговаривать без толку. Надо свое положение обдумать…

Краюхин поднял с пола коробку, поставил на полку, приоткрыл крышку.

В стеариновом жирном наплыве, заполнившем нутро коробки, торчала красная нашлепка, размером с копейку.

Краюхин уставился незрячим взором в потолок. Тени на белесом потолке представлялись ему стеариновым наплывом. А плоская тарелка светильника той самой красной нашлепкой.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и предметы обрели свои знакомые очертания. Надо успокоиться, не мандражировать, все обдумать. То, что он завтра отправится на Московское шоссе, Краюхин знал определенно, какие бы он ни придумывал сейчас уловки и ходы, но… Почему его инструктировал не Халдей, а какой-то незнакомый человек? И коробку оставил на подоконнике подъезда, в то время как он был дома? Не хотят лишних свидетелей, если история всплывет. А телефонный разговор, тем более с неизвестным человеком, к делу не пришьешь. Как ни странно, эти размышления успокоили Краюхина. Если бы бандюги его и впрямь к крантам Приговорили, то прятаться бы не стали. К чему прятаться перед кандидатом в мертвяки, наоборот, с интересом бы с ним поимели душевный разговор, утехи ради…

Краюхин подумал и о другом. На Московское шоссе шел автобус № 50 от станции метро «Московская». Давно не доводилось быть в тех местах, может, что и изменилось. Можно, конечно, взять такси, но не хотелось привлекать внимание, поедет на автобусе.

Успокоенный, Егор Краюхин уснул.

Рафинад не торопился. Все сложилось вполне удачно, и торопиться больше не было причины. Полдня он провел в Купчино, у заведующей универсамом, увешанной золотыми цацками, с которой Рафинад познакомился благодаря косметичке, привезенной из Америки стариком Левитаном. Недавние события отодвинули аукцион на неопределенное время. Рафинад твердо решил прибрать к рукам этот просторный магазин. Вместе с Толиком Збарским, Платовым и заведующей они осмотрели магазин от подсобки и до кровли. Платов подал идею — поменять профиль магазина с продуктового на мебельный, площадь позволяла. Идея заинтересовала Рафинада. Дело явно выгодное — товар дорогостоящий, не сезонный, ходовой. А директором он назначит Платова. С его давними партийными связями, Платов именно тот, кто нужен, особенно в начальной стадии…