Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

Дни, которые нравились мне больше всего, были менее насыщенными. В течение дня Юан часто заходил меня проведать – поинтересоваться, как продвигается работа над фильмом, или спросить, не хочу ли я помочь ему с каким-нибудь делом. Как-то раз, когда день был особенно дождливый, мы отправились на свалку. Само по себе это, вероятно, звучит не слишком увлекательно, но, отправляясь здесь куда-либо, можно было не сомневаться, что ехать предстоит по узким проселочным дорогам, а это занятие неизменно приводило меня в восторг. Трясясь по ухабам в красном фургоне, мы слушали по Би-би-си комедийное радиошоу «Граф Артур Стронг» и громко хохотали, пока Юан не включил запись с поэтическими произведениями Альфреда Хаусмана. Я впервые слышала его стихи, и меня покорила его лиричность и изящество слога. Пока мимо мелькали укрытые зелеными полями холмы, я, потеряв счет минутам, слушала строки «Шропширского парня», а Юан поглядывал на меня, погруженный в свои мысли.

Вечером, после закрытия магазина, Юан посвящал оставшиеся до заката часы работе в саду. На заднем дворе он создал настоящий рай в миниатюре. Как и сам Книжный, этот садик казался бесконечным: повсюду вились и петляли тропинки между клумбами, усаженными густыми зарослями цветов и растений. Работая в саду, Юан брал банку пива, включал Радио 4 и словно погружался в некий транс. Я пару раз пыталась к нему присоединиться, но в попытке быть «полезной» часто ощущала себя не в своей тарелке и неловко маячила вокруг, не зная, чем себя занять. Дела он всегда поручал мне неохотно, и, как правило, я просто уходила обратно в дом, почувствовав, что нарушаю его священное уединение.

Юан подтрунивал надо мной за то, что я ленюсь и не знаю, чем заняться, – его это забавляло, а мне, по правде говоря, потихоньку начинало действовать на нервы. Будущее мое было туманно, у меня толком не было заработка, никаких четких перспектив или идей о том, что делать дальше. Я твердила себе, что ищу свой путь, пробуя новое, а это требует храбрости.

Вечерами, когда погода нам не благоволила (а это случалось нередко) и дождь укутывал Уигтаун одеялом грозовых туч, Юан, попивая пиво, что-нибудь ремонтировал или подновлял в доме, а на фоне точно так же играло Радио 4. Такие затворнические вечера я проводила в одиночестве. Мне приходилось напоминать себе, что Юан весь день находится в магазине среди людей и что он привык коротать вечера наедине с самим собой. Я совершенно ясно осознавала, что вынуждена искать способ вписаться в жизнь заслуженного холостяка, чьи привычки и ритм жизни берут верх над моими собственными, поскольку я моложе, умею лучше приспосабливаться и к тому же нахожусь у него в гостях.

На исходе моей первой недели в Уигтауне, чтобы отметить эту дату, Юан приготовил на ужин хаггис – национальное блюдо из потрохов, сваренных в бараньем желудке. Он взял на себя роль повара, потому что мои американские кулинарные навыки, по его словам, оставляли желать лучшего. Подобные комментарии были более чем оправданны. Я всю неделю силилась что-нибудь состряпать – от мексиканских блюд и супа с клецками из мацы по рецепту моей бабушки до американских гамбургеров, но каждая новая попытка оканчивалась феерическим провалом.

В местном продуктовом мне мало что удалось раздобыть из числа ингредиентов, необходимых для мексиканского буррито, поэтому пришлось импровизировать и самостоятельно вымачивать фасоль, но к тому моменту, когда настало время готовить ужин, она еще не успела достаточно размякнуть. Результаты второй попытки оказались более сносными. Не найдя муки из мацы, которую я собиралась использовать в качестве основы для клецек, я решила вручную растолочь крекеры при помощи ступки и пестика. За самоотверженность, с которой я взялась за эту затею, меня следовало бы наградить каким-нибудь еврейским эквивалентом Нобелевской премии. Это потребовало таких усилий, что я поленилась и вместо настоящего куриного бульона использовала бульонные кубики. Юан тут же задрал нос. По всей видимости, мой старый добрый консервированный суп тем более не выдержал бы испытания.

В конце концов я попробовала приготовить классический американский гамбургер, раздобыв некое подобие булочек с кунжутом. Мне очень повезло, и я отыскала в нашем продуктовом кетчуп. Ну а на десерт я решила преподнести домашнее пирожное брауни с мороженым. На первый взгляд ужин прошел на ура, – правда, той ночью Юану не спалось из-за несварения и переизбытка сахара. По-видимому, американцам эти два недуга не страшны.

Итак, сняв с себя обязанности кухарки на этот вечер, я сидела, предвкушая, когда все будет готово, и всем своим видом старалась изображать невзыскательность, наблюдая, как Юан ставит передо мной хаггис: на тарелке поверх картофельного пюре и кровяной колбасы лежала залитая подливой коричневая масса, внешне сильно напоминающая кашу, которую мне в детстве готовила мама. Я довольно быстро усвоила, что, хотя многие блюда, которые готовил для меня Юан, были мне непривычны (маринованные овощи, хаггис, кровяная колбаса), вместе с тем они странным образом напоминали мне еврейскую кухню (маринованная сельдь, копченый лосось, каша, вареные овощи и картофель в различных вариациях).

Я подцепила вилкой кусочек хаггиса и попробовала. Во рту разлился ореховый вкус сытного мясного блюда. Вкус был приятный, солоноватый и довольно специфический, а консистенция была нежная и грубая одновременно. Каждый раз, поднося вилку ко рту, я чувствовала, как быстро насыщаюсь, будто глотаю густую глинистую массу. Я одолела лишь половину порции, и на лице Юана отразилось разочарование.

Несмотря на привычку к одиночеству, Юан всю неделю был ко мне подчеркнуто внимателен: в промежутках между моими попытками готовил что-нибудь сам, то и дело куда-нибудь меня возил, пополнял запасы дров и делил со мной свой дом. Я не хотела, чтобы он решил, будто я не ценю его усилия по достоинству.

Сделав глубокий вдох, я собралась с силами, пододвинула тарелку поближе и принялась набивать рот остатками ужина, пока не доела все, что было на тарелке.

Юан наклонил голову – его это позабавило.

– Значит, тебе нравится хаггис?

– Очень вкусно, просто мне уже кусок в горло не лезет. – Я положила руку на раздувшийся живот. – Кажется, я наелась на неделю вперед.

Взгляд Юана вдруг затуманился, став задумчивым.

– Знаешь, ты ведь первая женщина, которая по-настоящему живет здесь, ну то есть на постоянной основе.

– Вот как, – ответила я, неловко ерзая на стуле. Мне хотелось знать, не скрывалась ли за словами «на постоянной основе» толика беспокойства.

Юан отпил глоток вина.

– Тебе нравится, что я живу здесь?

– Разумеется, – ответил он, кивая, и тут же встал, убирая со стола мою тарелку. С моей стороны было несправедливо задавать этот вопрос: а что еще мог ответить добрый и вежливый человек?