Дэвид Левитан - Записная книжка Дэша и Лили

«Все зависит от тебя, а не от судьбы».

Так и есть. Правда, все зависит не только от меня, но и от Лили.

И в этом главная сложность.

Я сделал обиженный вид, вроде как задетый ее безрадостной реакцией на выбранное мною для свидания банальное место.

– Не хочешь кататься на коньках? – надулся я. – Мне казалось, это будет так романтично. Как в кино. С наблюдающим за нами Прометеем [36] Имеется в виду статуя Прометея в Рокфеллер-центре. . Ведь Прометею самое место на ледовом катке , как думаешь? Он, наверное, затем и украл для нас огонь, чтобы мы могли делать ледовые катки. Кстати, накатавшись в этой пробке из конькобежцев, мы обязательно сходим на Таймс-сквер, чтобы следующие несколько часов провести среди двух миллионов людей, где нет ни одного туалета. Идем же, я знаю, ты этого хочешь.

Забавно. Лили явно не знала, как нарядиться на свидание, поэтому оделась как обычно, по-Лилиному. Меня это приводило в восторг. Как и нескрываемое отвращение, которое она испытала при мысли оказаться не наедине со мной, а в толпе.

– Или… – начал я, – мы воспользуемся планом Б.

– Да! – мгновенно воскликнула она.

– Сказать, куда идем? Что тебе нравится больше: сюрпризы или предвкушение?

– Сюрпризы.

Мы пошли прочь от статуи Прометея и ледового катка. Шага через три Лили остановилась.

– Знаешь, я солгала. Мне больше нравится предвкушение.

И я рассказал ей, куда мы идем.

– Ну да, конечно, – хлопнула она меня по руке, не поверив.

– Ну да.

– Не верю ни единому слову, но… повтори-ка.

И я повторил. Только в этот раз вынул из кармана ключ и покачал им перед ее лицом.

Тетя Бумера – знаменитость. Не буду называть ее имя, но это имя известно всем. У нее свой собственный журнал. И кабельный канал. И линия хозтоваров в крупнейшей сети магазинов. Ее кухню-студию знают во всем мире. И в моей руке лежал ключ от этой кухни.

Я включил везде свет. Мы стояли в центре самой гламурной кухни Нью-Йорка, практически в королевстве выпечки.

– Что хочешь приготовить? – спросил я Лили.

– Шутишь? Тут можно все потрогать ?

– Это тебе не экскурсия по Эн-би-си, – уверил я ее. – Смотри. Трогай. Ты – ас по части выпечки, бери и пеки что хочешь.

Тут были кастрюли и сковородки всевозможных размеров. Сладкие, соленые, кислые и любые другие ингредиенты, какие только можно найти в США.

Лили сияла от восторга. Пару минут поколебавшись, она начала заглядывать в разные ящики, изучая их содержимое.

– Там – секретная кладовка, – показал я на незаметную дверь.

Лили сразу же открыла ее.

– Ух ты! – изумилась она.

В детстве для нас с Бумером это было самое волшебное место. Сейчас я снова ощущал себя восьмилетним, видимо, как и Лили. И мы оба стояли, восхищенно глазея на представшие нашим глазам сокровища.

– Никогда не видела так много коробок с рисовыми хлопьями, – сказала Лили.

– А как тебе горы зефира и всяких добавок? Тут все виды зефира и все виды добавок.

Вот так-то. В честь тети Бумера давали винные туры и делали цветочные композиции, и при этом ее любимой едой были рисовые хлопья, а целью в жизни – их вкусовое усовершенствование.

Я рассказал об этом Лили.

– Вот ими и займемся, – ответила она.

Рисовые хлопья можно есть сразу, не готовя – никакой тебе муки, просеивания, выпекания.

И все же мы с Лили умудрились устроить ужасный бардак.

Частично из-за того, что открывали коробки и банки с разными добавками: от арахисового масла до сухих вишен, ухитрившись даже опрометчиво взяться за картофельные чипсы. Я позволил Лили верховодить, а она взяла да и выпустила на волю своего внутреннего пекаря-маньяка. Не успел я опомниться, как все было завалено тающим зефиром и коробками, а рисовые хлопья оказалась в наших волосах, ботинках и – я почти не сомневаюсь в этом – в нижнем белье.

Но все это ерунда.

Я думал, Лили методичный и кропотливый пекарь. Но, к моему невероятному удивлению – и восторгу, – она оказалась совершенно другой: импульсивной, порывистой, смешивающей ингредиенты чисто интуитивно и по желанию. В ее хлопотах чувствовалась и серьезность – она хотела, чтобы у нее все получилось, – и некая игривость. Поскольку, в конце концов, это и была игра.

– Хрум! – скормила она мне хрустящую рисовую печеньку.

– Ам! – скормил я ей пирожное с банановым кремом.

– Ням! – сказали мы в унисон, скормив друг другу с противня прикольные сливово-сырные печенья.

Лили поймала на себе мой взгляд.

– Что?

– Твоя легкость обезоруживает, – признался я.

– Ну… такой комплимент заслуживает угощения.

Я обвел взглядом кучу противней с выпечкой.

– У нас тут столько угощений, что хватит на все твое семейство. А это о многом говорит.

Она покачала головой:

– Нет. Я о другом угощении. О пище для ума. Не только ты умеешь строить тайные планы.

– Ого!

– Итак, что тебе нравится больше: сюрпризы или предвкушение?

– Предвкушение, – ответил я. Но только Лили открыла рот, как я передумал: – Нет, нет, нет. Пусть это будет сюрприз.

– Как пожелаешь, – озорно улыбнулась она. – Давай упакуем сладости, уберемся в кухне и продолжим шоу в другом месте.

– Нас ждут младенцы, которых нужно поймать? – пошутил я.

– И слова, которые нужно отыскать, – лукаво отозвалась она. Но больше ничего не сказала.

Я приготовился к сюрпризу.

Вот представьте себе:

У вас нет такого потрясающего друга, как Бумер, который может достать ключ от кулинарной студии.

А вы более чем готовы с наслаждением накинуться на сокровища, сокрытые за дверью, открываемой этим самым ключом.

Хрум! Ам! Ням!

В обмен же на эту привилегию вы можете позвонить бабушке с прозвищем миссис Бэзил и горячо попросить ее раздобыть у кузена Марка ключ от совершенно другого королевства.

Как вы поступите?

Ответ очевиден:

Достанете этот ключ.

– Грязный приемчик, Лили, – проворчал Марк, стоя у входа в «Стрэнд». – В следующий раз обращайся ко мне лично.

– Ты бы мне отказал.

– Так и есть. Представляю, кем ты меня выставила перед бабушкой Идой. – Марк смерил взглядом беднягу Дэша, затем предостерегающе указал на него пальцем: – Ты! Чтобы без глупостей тут!

– Какие глупости я мог, по-твоему, задумать, если понятия не имею, зачем мы сюда пришли, – ответил Дэш.

– Книжный извращенец, – фыркнул Марк.

– Благодарю, сэр! – просиял Дэш.

Марк повернул ключ в замочной скважине входной двери, открыв для нас магазин. Было одиннадцать часов. По Бродвею потоком шли гуляки, с Юнион-сквер в двух кварталах от нас доносился праздничный шум.

Тихий книжный – место нашего назначения – закрылся несколькими часами раньше.