Ян Козак - Гнездо аиста

И тишину прервал приглушенный шум. Как будто порывистый ветерок шелестел в ветвях высоких деревьев. Павел с облегчением вздохнул. Илона включила аппарат. Все понятно! Сейчас она придет.

Занавеска раздвинулась.

— Что это ты надумал, Павел? Ведь это…

— Я долго не видел тебя, Илона, — сказал он глухо. — Вчера… Вчера ты от меня ускользнула. А мне надо с тобой поговорить.

Он попытался взять ее за руку, но она отстранилась.

— Здесь нельзя, — она кивнула головой в сторону кабин. — Да не смотри ты на кварцевую лампу. Надень очки, — вдруг опомнилась она и, взяв висевшие на крючке темные очки, подала их Павлу, потом подошла к лампе и опустила колпак.

— Сестричка, сегодня на каждый бок уже по десять минут? — смущенно и в то же время заговорщически спросил Павел.

Илона вся пылала, она не умела притворяться, но все же включилась в эту игру. Взяла в руки будильник и задела его.

— Илона.

— Надевайте очки, — сказала она громко. — В них я тебя не увижу, — шепнул он. — Ты меня и так долго не видел.

— Я уезжал. Три месяца не был тут.

Она это знала.

— Три месяца. И ни разу не дал о себе знать. Ни до того, ни после, — выдала себя Илона.

— Я искал тебя.

— Не лги! — почти крикнула она.

— Я приезжал. Искал тебя, — повторил он. — Спрашивал и здесь, и в общежитии, но ты была где-то на экскурсии, а мне нужно было возвращаться в школу. И только сегодня мне повезло.

Илона пристально посмотрела на него. Павел схватил ее за руку. Пальцы Илоны дрожали.

— Присядь хоть на минуту, надо же поговорить. Что это так гудит?

— Я включила ингалятор, — сказала она. — Раз уж ты сюда ворвался. — Она с трудом владела собой. — Подожди! — Илона высвободила руку и склонилась над койкой. Сняла простыню, взяла из ящика чистую и разостлала ее. Накрахмаленная ткань не слушалась ее, топорщилась. Илона не спеша разгладила простыню.

Павел, стоявший за ее спиной, наклонился к ней. Она почувствовала это и выпрямилась.

— Что ты хочешь от меня? Зачем пришел? — глядя на него в упор, спросила она.

— Илона…

Он схватил ее за руки и крепко сжал их. Кровь бешено стучала в висках. И снова этот удивительный всплеск крыльев вспугнутых голубей у самой ее головы. Ах нет, эти крылья шумят и плещутся у нее в голове, в мозгу, Что это с ней?

Павел видел ее лихорадочно блестевшие глаза. Две большие капли золотистой смолы на пораненной коже дерева. Она любит его? Нет, он не мог ошибиться, и все же…

Ах, снова этот резкий, пронзительный звук. Звонок. Он дребезжал в кабине пациента, который вошел перед ним.

— Пусти, — сказала она торопливо. — Мне надо туда, к нему.

К нему. От этих слов он ощутил почти острую боль и медленно, неохотно выпустил ее руки.

Илона повернулась и, раздвинув занавеску, громко сказала:

— Одевайтесь!

Павел слышал, как она отодвигает аппарат, как разговаривает с пациентом. Илона и чужой мужчина. Он сейчас уйдет. Но в приемной еще ждет женщина с ребенком.

Дверь в приемную открылась, и он услышал голос Илоны:

— Минутку. Подождите немного, мне надо отрегулировать лампы. Я вас вызову.

Павел раздвинул занавески и вышел из кабины. Илона сделала несколько шагов навстречу ему и остановилась. Она уже овладела собой.

— Вот видишь, — сказала она. — Видишь, что я из-за тебя вытворяю? — Она смущенно засмеялась. — Ну, а теперь говори. Чего ты хочешь, Павел?

Через окно в комнату потоком вливалось солнце, его лучи озаряли чистое и открытое лицо Илоны. Павел снова ощутил, как близка ему эта девушка. Отблеск солнца скользил по ее волосам. Павел улыбнулся и тихо сказал:

— Рыжик.

— Что, что?

— Рыжик, — повторил он. — Я должен тебя видеть, Рыжик. Поэтому я пришел. Зайди на минутку сюда.

Он приоткрыл занавеску кабины.

— Нет, нет, — запротестовала Илона.

Павел подошел к ней.

Она тряхнула головой и многозначительно, с некоторой опаской указала на дверь.

— Илона, — сказал он, — я не уйду отсюда, пока ты мне не ответишь на один вопрос.

— Какой?

— Когда я тебя увижу?

Она задумалась.

— Сегодня четверг. В субботу вечером ты свободен?

— В шесть жду у моста, — сказал он хрипло.

Илона оглянулась на дверь, а когда снова посмотрела на Павла, глаза ее весело искрились.

— Павел, а где же твой второй ботинок? — спросила она и засмеялась.

Был снова ясный и солнечный день. Время приближалось к шести. Павел стоял на мосту, облокотившись на деревянные перила, и глядел то на дорогу, ведшую в город, то на реку. Для весенней поры воды в реке было очень мало, и зеленоватая ее гладь местами сужалась, открывая песчаные отмели. На берегу группами сидели люди, на краю отмели бродила пара аистов. Солнце еще грело, и Павел разнеженно жмурился.

Наконец показалась Илона. Он пошел ей навстречу.

— Явился, значит? А как же весенний сев? — пошутила она. Глаза ее лукаво блеснули. — Я мыла голову и потому немного опоздала. Извини.

Ее шелковистые блестящие волосы пахли ромашкой. Глядя на нее, Павел почти физически ощущал счастье.

— Куда пойдем? — спросил он.

Несколько юнцов, околачивающихся на мосту, обернулись в их сторону. Один, явно знавший Илону, ухмыльнулся и присвистнул. Павел замедлил шаг и оглянулся. Илона схватила его за руку.

— Пойдем, — сказала она и улыбнулась, — погуляем за городом. Я так давно не была в поле.

— Если хочешь, пойдем в сторону Трнавки, — предложил он.

Илона согласилась.

— В этом году я еще в Трнавке не была.

Она держала себя легко и просто, словно они уже не раз встречались после того, как он пришел к ней в поликлинику.

В воздухе звенели птичьи голоса, жужжали пчелы. На покрытом редким кустарником пастбище среди низкой желто-зеленой травы виднелись яркие пятна золотистых одуванчиков и увядающие, поникшие головки подбела. Высоко в небе кружил сарыч, другой неподвижно сидел на торчащем вверх журавле заброшенного колодца. В стороне между пашнями виднелся зеленый островок сочной озими, и по ней расхаживал аист.

Они шли рядом, и Павел все косился на Илону. На ней была простенькая юбка и легкая блузка, на руке она несла грубошерстный свитер. Она шла уверенным шагом, чуть откинув голову и подставляя лицо солнцу, уже клонившемуся к закату. От всего ее облика веяло юной красотой. В ней была врожденная простота и земная сила их виноградного края. Илона словно одаривала мир своим дразнящим очарованием.

Павел коснулся ее руки, словно желая убедиться, что все это настоящее, все происходит в действительности, что Илона и в самом деле здесь и идет рядом в ним.

Она крепко сжала его пальцы и сразу же отпустила их.

— Куда ты ведешь меня, Павел? В лес, что ли? — улыбаясь, спросила Илона.

— На пастбище, — ответил он, взволнованный ее прикосновением. — С Турецкой Могилы мы увидим Трнавку. Сейчас пастбище очень красиво.