Николь Уильямс - Полёт

– Автографы Джуда Райдера и его товарищей по команде?

Я улыбнулась.

– Нет, Джуда Райдера и его корешей по Клубу Плохишей.

– В таком случае где номера телефонов? – спросила Холли, расплываясь в улыбке.

Томас отдал ЭмДжею мяч, поднялся и шагнул к двери.

– Мне пора, – объявил он. – Еще ведь целый час ехать.

Мы с Холли переглянулись. Казалось, Томас готов остаться у нас ночевать, а тут вдруг ему сбежать не терпится. Я вскочила и пошла его проводить.

– Еще раз спасибо, Томас, – сказала я, открывая дверь. – С меня причитается.

Томас с порога оглянулся на Холли, которая кидала ЭмДжею мяч.

– Нет, не причитается. Так я не веселился с той вечеринки, когда ты пьяная пела «Эй, Джуд» и рухнула со сцены.

Ну зачем он об этом? Ту вечеринку мне совсем не хотелось вспоминать. Джуда тогда не было в городе, а бармен безжалостно подливал мне спиртное, и закончилось все очень грустно.

Томас не сводил глаз с Холли, и я сообразила:

– А давай в пятницу вечером приходи на ужин? Ну, чтобы выразить вечную признательность?

Томас задумался.

– Ну соглашайся! Переночуешь у нас, и никакого беспокойства, что целый час ехать.

Томас аж глаза выпучил.

– Ты серьезно?

– Эй, Холли, мы ведь серьезно приглашаем Томаса в пятницу на ужин?

Холли бросила мяч ЭмДжею и посмотрела на нас. Клянусь, я слышала, как бешено стучит сердце Томаса.

– К семи часам, – объявила она. – Смотри не опаздывай!

Я победно улыбнулась Томасу и в ожидании смотрела на него.

– Это свидание… – пролепетал он наконец, густо краснея. – То есть ужин… То есть приглашение… Приглашение на ужин… – Томас покраснел еще гуще. – Меня пригласили на ужин в пятницу. – Он поморщился и отвернулся от меня. – Я сейчас умру!

– Спасибо за все! – крикнула Холли, когда Томас уже выходил. – Рада знакомству, Томас!

Он снова заглянул в квартиру.

– Я тоже очень рад, Холли!

Холли улыбнулась, и бедняга покраснел еще гуще. Помахав мне, Томас выбежал в коридор. Буквально через пару шагов он споткнулся, по-видимому запутавшись в собственных ногах.

– Сегодня я сам не свой, – оправдывался он, глядя, по-видимому, на ноги.

– Интересно почему? – ехидно улыбаясь, спросила я.

Но Томас не ответил на вопрос…

– Спокойной ночи, Люси!

– Спокойной ночи, Томас.

Он поднял вверх большие пальцы на руках и ушел. За три года совместных выступлений я ни разу не видела, чтобы он споткнулся.

– Что ты сотворила с парнем? – спросила я, едва закрыв дверь.

– Доказала, что прежде, чем заводить детей, нужно как следует подумать, – ответила Холли и снова взялась за раскладывание вещей.

– Нет, он заразился вирусом «Холли»…

– Джуд! – завопила Холли, бросаясь к сыну, застывшему у горшка с аспарагусом. Брюки он спустил до колен.

– Ты что, написал на цветок тети Люси?!

ЭмДжей натянул брюки и пожал плечами.

– Цветок хотел пить.

Я засмеялась, но быстро осеклась, перехватив взгляд Холли. «Только посмей еще раз засмеяться!» – говорил этот взгляд.

– Куда ты должен писать? – спросила Холли, подлетев к сынишке.

– В туалет, – ответил ЭмДжей.

– А именно?

– В унитаз, – со вздохом уточнил малыш.

– Тогда зачем ты написал в цветок тети Люси?

– Говорю же, он хотел пить.

Пора тете вмешаться! Схватив лейку, я поспешила к Холли и ЭмДжею.

– Ты прав, цветок хотел пить. Но я точно знаю, что писать на него нельзя – у него на это аллергия. – Я ткнула Холли локтем, а она в ответ ткнула меня. – В следующий раз, когда цветок захочет пить, дашь ему воды из этой лейки. – Я вручила мальчишке лейку. – Это теперь твоя обязанность. Следи, чтобы цветок рос здоровым и счастливым. Как, справишься?

ЭмДжей внимательно осмотрел лейку и кивнул.

– Ага, я послежу за цветком тетя Люси, – пообещал он торжественно, как умеют только четырехлетние мальчики, потом взглянул на телевизор, стоящий перед диваном, и просиял. – Мам, можно мне посмотреть «Йоу Габба Габба!»?

Холли посмотрела на кухонные часы.

– Можно.

ЭмДжей аккуратно поставил лейку рядом с аспарагусом, подскочил к телевизору и схватил пульт.

– Помочь ему? – предложила я.

– Шутишь! Он с двух лет знает, по какому каналу «Йоу Габба Габба!», – ответила Холли, глядя то на аспарагус, то на меня. – Извини, что так получилось. Говорю же, что он маленький дикарь.

– Не беспокойся, – ответила я. – Если тебе станет легче, то я не сомневаюсь, что на этот цветок уже писали. Почти уверена, что первым был Джуд под Новый год, когда мы бабахнули пару бутылок шампанского. Потом Джуду, видимо, приспичило, а уборная оказалась слишком далеко.

– Эх, мужчины! – Холли взглянула на аспарагус и поморщилась. – Им бы лишь повод, чтобы продемонстрировать свой инструмент. И возраст здесь не имеет значения. – Она посмотрела на сына, завороженного мультсериалом, который, по-моему, придумали во время кислотного трипа.

– Пойдем перенесем ваши вещи в спальню, вам пора отдыхать, – сказала я, взяв чемодан.

– Ага, я как лимон выжата, – подтвердила Холли, взяв чемодан и двинувшись за мной.

– ЭмДжей, солнышко, мы с тетей Люси разложим наши вещи. Если тебе что нужно, зови.

– Брауни еще не готовы? – спросил мальчишка, не сводя глаз с телевизора.

Холли глянула на таймер микроволновки.

– Еще двадцать минут.

– Ла-адно, – протянул мальчишка, по-видимому считая двадцать минут вечностью. – Мама, я тебя люблю.

Усталость мигом исчезла с лица Холли.

– А я тебя, Джуд.

– Меня зовут ЭмДжей! – Мальчишка оторвался от экрана и с возмущением глянул на мать.

– Прости, забыла! Я люблю тебя, ЭмДжей!

Черт, если он будет говорить Холли, что любит ее, пусть писает куда хочет. Моя квартира вновь стала живой. А я вновь стала счастливой. Ну почти. «Почти» – потому что, сколько бы друзей ни было в доме, им не заполнить ту пустоту, которую оставил Джуд. Ее никому, кроме него, не заполнить.

Я положила чемодан на кровать, расстегнула молнию и принялась за дело. Я еще раньше постелила свежие простыни и убрала вещи из шкафов и тумбочек, чтобы освободить место для Холли с ЭмДжеем.

– Люси, по-моему, все же неправильно, что мы занимаем твою комнату. – Холли тоже бросила сумку на кровать. – Она ведь твоя. Тебе же нужна спальня.

– Хватит, а? – взмолилась я, укладывая брюки ЭмДжея в верхний ящик комода. – Решение принято, тема закрыта.

– Обожаю, когда ты так строго со мной говоришь! – заявила Холли, вытаскивая из стенного шкафа плечики. – Я мигом в себя прихожу.

Засмеявшись, я швырнула ей куртку ЭмДжея – пусть повесит.

– Как дела с работой? Подвернулось что-нибудь?

– Приступаю завтра вечером, – гордо ответила Холли, развешивая детские вещи.

– Класс! Это ты за выходные сумела найти работу на другом конце страны?! У меня на это ушли недели, и то подруга помогла.