Николь Уильямс - Полёт

Я начала улыбаться. История Деона и Сибилл отличалась от нашей с Джудом, хотя суть у нее была та же.

– За первым свиданием последовало второе, потом третье. Вскоре мы проводили вместе каждую свободную минуту. Я чувствовала: нашему роману суждено длиться вечно. Через два месяца Деона отобрали в команду. Мы страшно обрадовались, и в тот самый вечер Деон сделал мне предложение. Я чувствовала себя абсолютно счастливой, но потом вдруг поняла, что беременна.

Да, история похожа на нашу с Джудом. Похожа один в один.

– Я не сомневалась, что Деон меня бросит. Зачем ему привязывать себя к беременной девице, если он только подписал выгодный контракт с НФЛ? Мне не хотелось, чтобы сказка кончалась, и я молчала, пока не начал расти живот. Помню, я боялась так, что чуть сознание не теряла.

Слезы снова покатились у меня по щекам.

– Я сказала Деону правду вечером после его первого матча. Помню, я даже прощание заранее приготовила. Знаешь, что он ответил? Знаешь, как отреагировал, услышав, что девятнадцатилетняя девица, с которой он встречался пять месяцев, беременна?

Сибилл, наверное, тоже плакала, потому что на лоб мне упала слеза.

– Он сказал, что всегда хотел большую семью, поэтому даже хорошо, что мы начинаем так рано. – Сибилл потрясла головой и засмеялась. – Потом он сказал, что любит меня, а ровно месяц спустя мы поженились. С тех пор прошло десять лет. У нас четверо детей, а остальное – история, – проговорила Сибилл, махнув рукой на поле.

– Тебе пришлось бросить колледж? – спросила я, сообразив, что Сибилл для меня – лучший советчик.

– Колледж я бросила, потому что хотела быть рядом с Деоном и проводить больше времени с ребенком. Но потом я занималась на онлайн-курсах и получила диплом.

– Ты жалеешь об этом? – шепотом спросила я. – Что забеременела? Что не доучилась в колледже? Что махнула рукой на свои мечты?

– Ни одного дня не жалела, – отозвалась Сибилл. – О своих поступках я не жалею никогда. Жалеть о чем-либо – это яд, Люси, и в моей жизни его нет. Да, мне многого не хватает, но в сравнении с тем, что я получила за последние годы, это горстка несбывшегося рядом с горой счастья.

Теперь я не просто роняла слезы. Я превратилась в зареванную размазню.

– Да, Люси, чего-то я, конечно, лишена. Но жизнь есть жизнь. Для меня важнее то, чего я себя не лишила. Я смотрю на свою семью и понимаю, что, если бы могла выбирать снова, не изменила бы в своей жизни ничего.

– Так ты советуешь мне оставить ребенка, рассказать о нем Джуду и растить малыша вместе? – спросила я между рыданиями.

– Нет, я ничего не советую. Решения ты должна принимать сама, – заявила Сибилл. – Я уверена, когда ты будешь готова, то примешь самое правильное для себя решение.

Не знаю, какое божество прислало Сибилл в VIP-ложу, но я была искренне ему благодарна. Теперь я чувствовала себя в миллион раз лучше и в тысячу раз увереннее. Ответов на свои вопросы я пока не нашла, но они меня больше не пугали.

– Спасибо, Сибилл, – проговорила я, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Я ведь уже признавалась тебе в любви?

– Не за что, девочка, – отозвалась Сибилл, еще раз обняла меня за плечи и встала. – Я тоже очень тебя люблю. А сейчас мне нужно к маме, пока у нее не случился нервный припадок. Если захочешь поговорить, звони, ладно?

– Ладно, – кивнула я.

– На следующей игре сядешь на трибуне рядом с нами, поняла? – Сибилл взяла еще одну колу и направилась к двери. – Мне понадобится твоя помощь.

– Я приду, – пообещала я. – И с детишками у меня здорово получается.

Сибилл проницательно улыбнулась.

– Представляю, Люси Ларсон. Представляю. – Она помахала мне и поспешила к выходу.

Девушки до сих пор разговаривали о чем-то настолько важном, что не отвлекались даже на матч. Они стояли у стола, но ничего не ели.

У меня заурчало в желудке. Крекеры и содовая – не самая сытная еда. Впервые за целую неделю я с аппетитом взглянула на вазу с фруктами. Я понимала, что могу об этом пожалеть, но мне очень захотелось яблок. Я встала и пробралась к столу. Только я вернулась на свое место, на поле вышел Джуд.

Я забыла и про яблоко, и про все на свете – я видела лишь, как Джуд занял свое место. Просто не верилось, что четыре года назад его неохотно взяли в школьную команду, а сейчас он начинал свой первый матч в большой лиге.

Я даже дышать забывала.

Центральный игрок поднял мяч. Джуд легко поймал его и немного придержал, чтобы ресиверы-принимающие успели занять свои места. Джуд резко отвел руку, а когда отдал пас, я закричала. Закричала во все горло. Мяч еще летел, но я не сомневалась, что приземлится он там, куда метил Джуд. Я видела достаточно матчей, чтобы знать: промахивается Джуд редко.

Мяч попал точно в руки ресивера на двадцати ярдах, и я закричала еще громче. Джуд только что отдал свой первый пас в НФЛ. Парень, который в школе мог запросто угодить за решетку, осуществил свою мечту. Сегодня миллионы людей смотрят на него и восхищаются им.

По щеке снова покатилась слеза. Джуд стал футбольным богом, а я – плаксивой размазней. Я перестала кричать, чтобы отдышаться, и почувствовала, что все присутствующие смотрят на меня: в VIP-ложе болела я одна, я одна издавала громкие звуки.

– Видели пас? – спросила я, обращаясь ко всем сразу. Ответа я явно не дождусь. Я чувствовала, что никогда не буду соответствовать стандартам Изумрудного города и, самое главное, никогда не захочу им соответствовать.

Я СИДЕЛА РЯДОМ С ГЕРОЕМ сегодняшнего вечера, имя которого было у всех на устах. Четыре паса на тачдаун, ни единого перехвата за всю игру и вклад в победу, которую спортивные аналитики сравнивали с чудесным воскрешением. Сегодня Джуд стал национальным героем, но когда мы ехали в аэропорт на его развалюхе, он обнимал меня за плечи совсем как тот Плохиш из средней школы Саутпойнта.

Я очень устала, но мучительная однодневная поездка того стоила: я понимала, как она важна для Джуда.

– Я говорила, что очень тобой горжусь? – спросила я, желая, чтобы огни, горевшие вдали, не были аэропортом.

– Всего пять минут назад. – Джуд обнял меня еще крепче. – Молодец, что приехала, Люси. Игра для меня совсем не та, если ты не смотришь.

– Это и для меня очень много значит.

– Приедешь через две недели? Следующие выходные мы пропускаем, а еще через неделю у нас снова домашний матч.

– Конечно, приеду, – ответила я, решив, что тогда и расскажу Джуду о беременности. По телефону признаваться не хотелось, а сегодня нам элементарно не хватало времени. В аэропорту у меня в лучшем случае будет минут десять, чтобы добежать до стойки регистрации. Объявлять о таком впопыхах не хотелось. Хотелось иметь про запас целый день, чтобы все обговорить или просто помолчать, обдумывая новый маршрут, по которому пойдет наша жизнь.