Кевин Барри - Ночной паром в Танжер
- Название:Ночной паром в Танжер
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент МИФ без подписки
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-00169-099-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кевин Барри - Ночной паром в Танжер краткое содержание
Ночной паром в Танжер - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Пока паром идет, черная вода бьется и снова идеально восстанавливается.
Марокканцы курят и пьют пиво «Мау» из бутылок, а теперь, когда в виде низкого ободка огоньков показывается Танжер, тихо переговариваются. Здесь, на юге, суровый век. Чем дальше, тем более зыбкий. У Дилли теперь достаточно денег, чтобы уйти от Фредерико. Ночной паром идет по морю прямым, как стрела, курсом. От этого есть ощущение военного наступления, надвигающейся армии.
Она заходит внутрь, с лязгом спускается по железным ступенькам в салон и замечает взгляды, которые привлекает по пути. Она делает особенное лицо, и теперь никто-никто не подойдет к стройной девчушке с короткими обесцвеченными волосами.
Ранним утром она сядет на террасе «Эль Мунирии», позавтракает кофе и пирожками в компании забавных старых англичан, которые там всегда останавливаются. Может, ждать придется три дня, может, четыре. Стоические часы. После шторма свет будет яркий, воздух – чистый и ясный. Она услышит зов муэдзина над мединой и увидит, как вечером над белой набережной парят огромные птицы.
Теперь вдохни и снова сделай шаг – очередной шаг от прошлого.
Шаг на улицы – узкие, как кости, белые улицы лабиринта, – и вдохни полной грудью.
Вдохни и снова сделай шаг.
Думаешь, это точно была не она, Морис?
Уверен, Чарли.
Знаешь, что с нами не так, Мосс? Мы так долго таращимся на этот гребаный человеческий муравейник, что уже мерещится всякое.
Разыгралось наше больное воображение. Вот что с нами не так, Чарльз.
Но все-таки – на полминуточки?
Хватит.
Я почти подумал…
У меня тоже мелькнули сильные подозрения, Чарли. Был в ней какой-то… не знаю. Какой-то гатч?
Мне показалось, как бы…
Ага.
Ноги у меня как будто – они прям…
Да я вздохнуть, блин, не мог, Чарли. Положа руку на сердце. И сейчас вздохнуть не могу. Хоть сейчас ложи под капельницу.
Она, блин…
Как она повернулась и посмотрела прямо сквозь нас, Чарли?
Холод, какой-то прям… Кем бы она ни была.
Это, наверно, точно не она.
Это, кажется, точно не она. Просто разыгралось…
Я уверен. В смысле, мы здесь сколько уже штаны просиживаем?
Галлюцинации. Вот что с нами, Мосс. Даже грустно.
Гребаное пропитое воображение разыгралось.
Но даже если это она, Морис?
Да?
Бояться за нее нечего.
Нет. С ней все будет хорошо.
Сердце шпарит, как гребаный грейхаунд, Мосс.
Не говори.
Хоть сейчас связывай и сажай на транки.
Ни слова про транки, Чарли. Был уже опыт. Больше не хочется. Никогда.
Опускается беспокойная тишина – снова заворочались старые времена; переделываются, как материки по линиям разлома.
Прошлое не отпустит.
Глава двенадцатая. Сегодня в Дурке кино
Было то паническое апрельское утро, когда у тебя как будто глаза неправильно вкручены. В воздухе разлита какая-то суетливость. Мориса Хирна выперли из дома на Беаре, к тому же она хотела настроить против него Дилли – старая добрая боксерская двоечка, а он оказался для этого не в форме.
Морис быстро потерял над собой контроль. Он чувствовал смену времен года отчетливой пульсацией в гландах. На лиственницах (чинных, прямых, самодовольных, как хирурги) вдоль улицы до самой психиатрической больницы неприлично набухли почки – глаз не оторвать, прямо как гребаные соски. Когда мир возвращается к жизни, это всегда каверзное время.
Его мать Сисси вела его под руку по территории старой викторианской больницы. Уже намучилась с ним за целую неделю. Дни слез и гнева; ночи пены изо рта и демонических видений; все дела. Они приехали в это странное место на такси, но он не помнил поездки, которая закончилась всего минуту назад. С тем же успехом они могли приехать на трубкозубе, почем ему знать.
Мать по дороге утешала и умасливала. По-птичьи поджатые губы тихо и влажно причмокивали – будь у него силы, придушил бы ее на месте – а вздохи раскрывали в холодном свете облачка горя.
Земля пробуждалась и раскрывалась: висела прелость, как от дрожжей. Веселенькие белые цветочки забрасывали головки, как гарцующие кони. Мориса клали в психиатрическую больницу по требованию матери.
Брось, Мосс, ты ни в чем не виноват.
Заткнись нахер, мам, а?
Продолжались суровые времена. Синтия говорила «хватит уже, хватит». Дилли превратилась в компостную кучу. Он не общался с Чарли Редмондом пару лет. Еще оставались те, кто желал ему смерти.
Солнце брезжило через лиственницы тонкой косой белизной, а мать, пока вела его по каменным ступеням и через тяжелые двери, уже успокоилась, погружалась в состояние глубочайшего облегчения – он чувствовал, как слабеет ее хватка.
Психушка.
Шизо.
Дурка.
В приемной консультанта он держал мать за руку, как ребенок в поисках утешения.
Он не просто был одержим своими преступлениями и бесчинствами – он стал их осунувшимся воплощением. Давно хотелось на выход, но Морис никогда не смог бы покончить с собой. Никак не решался добровольно избавить от себя мир. Ему было почти сорок шесть, и, если не вмешается судьба, придется досиживать до упора.
Консультант был типичен для таких мест – коренастый, древний, давно приросший к своей синекуре, с видом безумнее Наполеона.
Сделайте лицо попроще, доктор, сказал Морис.
Ну все, Мосс, сказала мать.
Консультант сложил губы в насмешке.
Простите меня, отец, ибо я согрешил, сказал Морис. Прошло двадцать восемь дней с тех пор, как я в последний раз ел курицу.
Он слышал то, что слышат собаки. И все понимал. Мог учуять самые пустяки – чуял затхлую кожу подошв бордовых брог консультанта.
Возможно, вы испытываете волнение, мистер Хирн? В данный момент?
До хуя и больше, сказал он.
Морис, сказала мать. Следи за речью.
Это ничего, миссис Хирн.
Деликатно, одними кончиками пальцев, консультант протянул со стола бланк.
Вы готовы подписать согласие на госпитализацию, Морис?
Я готов заскочить на это самое согласие, сказал Морис, и ускакать в закат.
Снова он глупости говорит, доктор. Ты не в себе, Мосси. Не обращайте внимания на эту ерунду.
Морис гордо подмахнул бланк. Поднял бумажку перед глазами и рассмотрел два слова: вот его итог.
Теперь ты отдохнешь на славу, сказала Сисси. Потом сам себя не узнаешь, Морис.
А болезнь свою тоже по буквам написать, доктор?
Ох, Мосс…
Х. И. Р. Н.
Первый курс лечения – три дня на успокоительных, но он был такой накрученный, что никак не успокаивался. То уходил, то приходил в себя в белесой палате. Плыл в каком-то море. Однажды очнулся с пугающим осознанием, что он преступник, – впервые в жизни он взглянул на себя с этой точки зрения.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: