Федра Патрик - Библиотека утрат и находок [litres]

– Ну да, – фыркнула Лилиан. – И это полная ерунда. Зельда давно умерла. Мы обе это знаем.

– Мы так думали.

Марта замолчала и подождала ответа чуть подольше. Повисла странная тишина, словно обе они зашли в большой храм и старались не проронить ни звука. Сестра упорно хранила молчание, и Марта пролепетала:

– Я с ней виделась, Лилиан.

– Что-о-о?

– Я хотела тебя предупредить, но потом не удержалась, сорвалась туда, в Бентон-Бэй. Все это казалось настолько невероятным. Но она действительно там, Лилиан. Я ее нашла. Сначала я ее не узнала. Прошло ведь столько…

– Не может быть, это не она.

– У нее нет зуба. Помнишь то яблоко в карамели, в парке аттракционов? Я приехала к ней домой, а потом мы вместе ходили в парк аттракционов в Бентон-Бэй. Это точно она.

– Я велела тебе выбросить это из головы.

Голос Лилиан звучал напряженно, словно она пыталась влезть в битком набитый поезд.

– Знаю. Прости. Не злись на меня, пожалуйста.

– Даже не знаю, на кого я больше злюсь, на тебя или на нее.

Марта нахмурилась.

– А с чего бы тебе злиться на бабушку? Родители сказали, что она умерла. И как им только такое в голову пришло? – Голос ее сорвался на визг. – Я ухаживала за ними пятнадцать лет, а они ни разу ни словом не обмолвились. А ведь, должно быть, все это время они знали. Ты в курсе, что произошло?

В трубке зашуршало – наверное, Лилиан почесала подбородок или голову. Наконец она заговорила:

– Послушай, я тут проверила в ежедневнике – я вечером занята. Пол сказал, что к нам может заглянуть кое-кто из его друзей. Надеюсь, он не заставит меня ничего готовить, ведь это все еще под вопросом. Я даже не знаю, кто она. То есть я думаю, что будет она . Пол, похоже, в последнее время активно общается с женщинами.

Марте было невдомек, что имеет в виду Лилиан. Похоже, никто из них друг друга не понимал.

– Значит, сегодня вечером ты не сможешь? – уточнила она.

– Нет. И думаю, что тебе тоже не следует туда ходить.

Именно так всегда говорил папа, когда что-нибудь маме запрещал, – подумала Марта.

– Иногда кое-что лучше оставить в прошлом, Марта, – посоветовала Лилиан. – Зельде никогда нельзя было доверять. Удивительно, что она до сих пор жива, только вряд ли у нее теперь все дома. Она тебе что угодно наговорит, и не разберешь, где правда, где выдумки.

– Она мне почти ничего не рассказала. Потому нам с тобой и стоит пойти на ужин. Повидаешься с ней. Вместе поспрашиваем, постараемся выяснить, что произошло.

– Ты меня прости, Марта, – помолчав, проговорила Лилиан. – Но я не уверена, что хочу это знать. Дело давнее, а я, знаешь ли, хочу побыть с Полом. У нас с ним сейчас все очень сложно.

– Ты не говорила.

– О некоторых вещах легче промолчать. Не хотелось ни с кем делиться.

Внутри у Марты все рухнуло.

– Но я твоя сестра.

– Знаю. – Лилиан надолго замолчала. – Послушай, будь с Зельдой поосторожнее. Иногда все не то, чем кажется.

Марту вдруг накрыло странное озарение. Видимо, сработал сестринский инстинкт.

– Ты что-то об этом знала? – спросила она. – Ты знала, что бабушка, возможно, до сих пор жива?

Лилиан молчала еще дольше. Кукушка в часах успела отсчитать двенадцать раз, когда она наконец сказала:

– Я не знала, что Зельда до сих пор жива. Но я знала, что она не умерла в восемьдесят втором.

От этих слов в животе у Марты екнуло. Задрожавшей рукой она крепко стиснула трубку. Марте очень хотелось обо всем расспросить сестру, но по ее отрывистым фразам было ясно: больше она ничего не скажет. Марта пообещала рассказать потом, как прошел званый ужин, и Лилиан нехотя выдавила из себя: «Хорошо».

Марта решила не придавать значения ее словам. Вскоре она сама все узнает, нынче же вечером. В голове не укладывалось, как, почему Лилиан могла знать такое и не сказать ей.

Марта сосредоточенно доставала из груды коробки, одну за другой, и движения ее становились все стремительнее. Она быстро вскрывала их, просматривала содержимое, и вскоре ее раскрасневшееся лицо лоснилось от пота.

Понравится Лилиан или нет, она пойдет на этот ужин.

В конце дня – Марта только что допила чай – в дверь позвонили. У нее немного кружилась голова, потому что после разговора с Лилиан она съела на обед только маленький тост. Она вытерла руки посудным полотенцем и открыла дверь.

Там стояла Сьюки с тяжелыми магазинными пакетами в обеих руках. Живот у нее выпирал из расстегнутого пальто, нос порозовел от ветра.

– Я подумала, не заняться ли нам драконом, – сказала она, чуть приподняв пакеты.

Марта тут же отобрала их у нее.

– В вашем положении нельзя носить такие тяжести. У беременных могут ослабеть связки в спине, легко травмироваться.

– Я штангу не таскаю. – Сьюки пожала плечами, вошла и стянула с себя пальто. Она провела ладонью по животу. – Этот малыш тяжелее.

Марта невольно принялась распоряжаться:

– Садитесь, я налью вам чего-нибудь. Диван – самое удобное место, на жестком стуле хуже. Сейчас отодвину коробки. Подушек под спину достаточно? Сварю вам кофе. Беременным кофеин не вреден?

Гостья подняла руки – сдаюсь.

– Я пришла не угощаться, а опробовать папье-маше. Пить не хочется.

Поддерживая живот, Сьюки опустилась на пол. Она вынула из коробки голову дракона и положила себе на колени.

– Тут стало как будто просторнее. Вы разбирались?

Марта кивнула и прищурилась.:

– Вам правда так удобнее?

– Да.

– Ну, хорошо. Я решила, что больше не буду ждать, когда сестра придет на помощь, и начала разборку сама.

– И правильно. Стало гораздо свободнее.

Сьюки подтянула к себе сумку и вынула большую пластиковую миску. Насыпала в нее серый порошок и подлила воды из бутылки. Потом деревянной палочкой размешала.

– Так делается папье-маше. Попробуйте рукой. На ощупь – как глина.

Марта присела рядом, закатала рукава и опустила руки в миску. Смесь приятно холодила кончики пальцев. Она принялась мять и месить ее, и от этого нахлынуло ощущение покоя.

Сьюки наклонила и осмотрела морду дракона.

– Пожалуй, приклею кусочек картона к ямке в щеке, а сверху наложу папье-маше. – Она взяла горстку теста и указательным пальцем стала размазывать под глазом дракона. – Помню, делала так в школе.

– И я тоже. Мы наклеивали на воздушный шарик полоски газеты, потом прокалывали его, и получалась голова.

– Да. И приклеивали шерсть, как волосы.

Они улыбнулись друг дружке, вспомнив детские занятия.

Сьюки расправила ладонями платье на животе.

– Марта, у вас есть дети?

Марта молчала. От этого вопроса ей захотелось втянуть голову, как черепахе. Она подняла подбородок и провела ладонью по горлу. В молодости она всегда воображала свою будущую жизнь с детьми. Другого она себе не представляла. Время есть еще, говорила она себе, когда ей стукнуло тридцать семь, потом тридцать девять, потом сорок один. Но старела она, и старели родители. Больше болели, сильнее зависели от нее.