Федра Патрик - Библиотека утрат и находок [litres]

Прекрати, не устраивай опять спектакль , – приказала она себе.

– Вы вечно стараетесь помочь кому угодно, только не себе, – с укоризной произнесла Сьюки.

Марта слишком сильно нажала пальцем на подбородок дракона, и мягкая заплатка провалилась. Она посмотрела на дыру, потом невидящим глазом обвела комнату.

– Простите, испортила вашу работу.

Она попыталась встать.

Сьюки положила руку ей на локоть и усадила обратно.

– Не волнуйтесь, Марта. Жаль, что так случилось.

– Они моя семья, я не могла их оставить. А теперь поздно что-либо менять. – Марта тяжело опустилась на пол.

– Не отчаивайтесь. Моей маме, наверное, столько же, сколько вам, она только что купила прелестную квартирку в Марбелле, Марбелье или как там. И ее новый друг всего на пять лет старше меня. Тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь.

– Я чувствую себя древностью.

– Но не выглядите, – возразила Сьюки и еще раз оглядела ее. – Хотя, может быть, не мешало бы освежить лицо, как нашему Дракончику. Поправлю сейчас нижнюю челюсть, и на этом всё.

– А что потом?

– На день-другой оставим сохнуть. Потом надо слегка протереть наждачной бумагой, убрать шероховатости и бугорки. Я принесла краску, вернем ему прежнее великолепие.

Марта слегка улыбнулась.

– Мне бы сейчас такую косметику. Бабушка пригласила меня на ужин сегодня вечером.

Сьюки оглядела ее с ног до головы.

– А что, – задумчиво проговорила она. – Дел на сегодня у меня нет, а косметичка при мне. Хотите – можем попробовать.

Марта не доверяла парикмахерским. Громадные плакаты с пышноволосыми девицами в витринах салонов не имели ничего общего с утомленными женщинами, сидевшими внутри с чашкой чая в руке и серебряной фольгой на волосах.

Однажды, вскоре после смерти родителей, она собралась с духом и отправилась в салон в Малтсборо. Она взяла с собой фото, вырезанное из журнала. Робко подав его хорошенькой барышне с громадными светло-коричневыми кудрями, Марта сообщила, что не подвергалась профессиональной стрижке несколько лет.

Барышня произвела все подобающие звуки и под свою ответственность принялась изготовлять прическу, далекую от предложенного образца настолько, насколько это было в ее силах.

Марта вышла из салона с прической, напоминающей уши пуделя, с тугими прочными кудрями.

С тех пор она следила за волосами сама: раз в год подрезала посекшиеся концы волос и пользовалась кондиционером, если его давали бесплатно в придачу к журналу. И сейчас сидела, затаив дух, пока Сьюки ходила вокруг с ножницами.

– Мы только чуть-чуть подровняем, – успокоила ее Сьюки. Звеня колокольчиками на ножном браслете, она кружила над Мартой, вглядываясь в шевелюру, словно высматривая яйца в большом гнезде. – Подровняю волосы, а потом попробуем тени для век.

Марта покорно кивнула. Когда ей на колени стали падать клочки волос, вперемешку темных и светлых, она с трудом удержалась, чтобы не схватиться за деревянное сиденье стула.

– Это же просто стрижка. – Сьюки остановилась на секунду. – Вы сидите так, как будто в ракете перед пуском.

– Извините. – Марта подумала, что именно так себя и чувствует.

От того, что кто-то находится к ней слишком близко, ей было некомфортно. Зажмурив глаза, она слушала шелест платья Сьюки и щелканье ножниц. Пахло пачулями и поджаренным хлебом.

Когда Сьюки прикасалась к ее волосам, у Марты было такое чувство, как будто у корней волос ползают муравьи – ощущение как будто и сладостное, но хотелось, чтобы все это поскорее кончилось.

Она старалась сидеть спокойно, и наконец Сьюки объявила:

– Готово.

Марта открыла один глаз, посмотрела им вверх, потом налево и направо и с тревогой обнаружила, что волос своих не видит.

– Зеркало дать?

В голосе Сьюки не слышно было беспокойства. Не слышалось «ой, господи, что я натворила». Наоборот, он звучал бодро.

– Не знаю.

– Хорошо. Займемся макияжем, а потом посмотритесь. – Сьюки вынула из сумки косметичку. Она была блестящая и багровая, размером с кирпич, и по виду такая же тяжелая. – Можете еще посидеть спокойно?

Марта кивнула.

Когда-то она пользовалась тушью для ресниц и тускло-розовой помадой от Элизабет Арденн – придавала губам естественный цвет и нравилась Джо. Но это было больше двадцати лет назад, и лицо поутру не выглядело так, словно нуждалось в хорошей глажке. Теперь она не утруждалась косметикой. Косметика добавляет красоты тому, что есть, – а если ничего уже нет?

Пока Сьюки занималась ее лицом, Марту процедура и пугала, и странно успокаивала: кисточкой по щекам, пальцем по векам, ощущение, что ресницы чуть поднялись от щеточки с тушью.

– У вас хорошая кожа, – заметила Сьюки.

Марта, не привыкшая к комплиментам, задумалась, что может быть зашифровано под этим. « У вас гусиные лапки и мраморные сосудики, но, удивительно, нет пигментных пятен ». Когда Сьюки сказала, что сделает ей дымчатый взгляд, вспомнилось колечко сажи, образовавшееся на пальце, когда у нее подгорели колбаски.

Она потеряла способность воспринимать комплименты. Если ей говорили что-то лестное, она задумывалась над подразумеваемым смыслом сказанного и тем, как отреагировать на него, – а потом отвечать уже было поздно.

Еще несколько минут подмазывания, подкрашивания, разравнивания – и наконец Сьюки объявила:

– Вуаля. Смотритесь.

Марта поджала губы, клейкие, словно ела мед; на ресницах было ощущение корочки.

– Не уверена, что мне это по возрасту.

Сьюки сунула ей в руку круглое зеркальце и отступила, сложив руки на груди.

Марта вдохнула и задержала воздух, готовясь увидеть что-то неприятное и даже жуткое. Грудную клетку стянуло словно корсетом, и она медленно подняла зеркальце – сейчас оттуда на нее уставится привидение. Она повернула лицо в одну сторону, потом в другую. На нее смотрела женщина, не похожая на Марту Сторм.

– Что скажете? – спросила Сьюки.

Марта отодвинула зеркальце, потом поднесла поближе. Наклонила его и выпятила губы, чтобы лучше разглядеть цвет помады. Щеки персиковые, словно только что вернулась с энергичной утренней прогулки. На веках, подведенных коричневым, мерцал нежный оливковый с золотом свет, придававший глазам что-то кошачье.

К ее смущению, глаза наполнились слезами; пытаясь сдержать их, она нахмурилась, и над переносицей появились глубокие морщины.

Я похожа на ту, в которую влюбился Джордж .

– Надеюсь, вы прослезились оттого, что вам нравится, а не оттого, что показалось вульгарным, – сказала Сьюки. – Эта тушь не боится воды, не беспокойтесь.

Марта поморгала, чтобы убедиться в этом; к ее большому облегчению – ни потеков, ни разводов.