Тэффи Бродессер-Акнер - Флейшман в беде [litres]

– Я уверена, мы согласимся, что в этом году он будет заниматься баскетболом.

Так она разговаривала со своими подчиненными. Все свои требования и все мнения, которые не подлежали пересмотру, она начинала словами: «я уверена, мы согласимся, что…»

– Он хочет заниматься фигурным катанием. Что в этом плохого?

Рэйчел уставилась на него, будто говоря: «Ты что, совсем идиот?»

– Рэйчел, я тебя умоляю!

– Он хочет заниматься фигурным катанием, – повторила она. – Это не такой уж замечательный спорт. Ему нужно найти спорт, которым он сможет заниматься всю жизнь. Наша обязанность – дать ему попробовать самые разные виды спорта. Мы обязаны предоставить ему разнообразие пользовательских экспириенсов.

– Что такое «разнообразие пользовательских экспириенсов»? Это на агентском языке? Потому что нормальные люди так не говорят.

– Ты не можешь всё решать единолично, Тоби. Я его мать.

– А ты не можешь решать единолично только потому, что платишь за его занятия. Я тебе не мальчик на побегушках.

Только в последний год они оба начали осознавать, что деньги, которые зарабатывает Рэйчел, она же каким-то образом и контролирует. Когда Рэйчел еще была ассистенткой в «Альфузе», Тоби зарабатывал больше, хотя тогда получал только зарплату стажера. Но считалось что эти деньги их общие. Они поступали на совместный счет, к которому оба имели доступ. Теперь, много лет спустя, деньги тоже поступали на совместный счет, но ситуация изменилась. Чем больше работала Рэйчел, тем больше она зарабатывала, и они завели накопительный счет, денег с которого им хватило бы на два месяца в случае чего. Потом денег на накопительном счету стало столько, что их хватило бы на год, а выплаты Тоби по долгу за обучение в медицинской школе сильно сократились – почти наполовину. Потом, еще через четыре года, они стали проводить отпуск в Европе и Южной Америке и откладывать на высшее образование детей. Им стало проще делать выбор. Они больше не боялись, что им не хватит денег. Рэйчел хотела поехать в отпуск – и это происходило. Хотела снять на лето дачу – и это происходило. Рэйчел хотела переоборудовать и редекорировать квартиру – и это происходило. Тоби убедил себя, что просто женился на женщине с таким сильным характером. Скорее всего, жена Бартака тоже принимает за него подобные решения. Но потом, в последнее время, всё это стало откровеннее: вот деньги, вот как мы собираемся их потратить, а если ты хочешь, чтобы твое мнение чего-то стоило, то зарабатывай такие же суммы. Но вслух это никогда не произносилось. Это лишь слышалось как подтекст, и он знал (и она не могла не знать), что он не вынесет, если она скажет это вслух. Поэтому он подкрадывался к самому краю пропасти, но никогда не бросался вниз.

– Я просто думаю, что такой подход к родительству – когда считается, что мы не можем решать, как лучше для наших детей, – это смешно, – сказала она.

– Мальчик должен иметь возможность заниматься тем, чем он хочет заниматься.

Тоби понял, что зашел слишком далеко, и это ощущение накрыло его даже раньше, чем адреналин. В результате у него закружилась голова.

– Я не хочу, чтобы над ним смеялись, – сказала она сквозь все еще стиснутые зубы, сжав кулаки. – Знаешь, что с ним сделают одноклассники, если узнают, что он занимался в лагере фигурным катанием?

– Но ему это нравится. А учитель физкультуры сказал, что мы должны записать его на какой-нибудь спорт, который развивает гибкость всего тела. Ты забыла? На последнем родительском собрании? Ах да, тебя же там не было.

– Ну да, теперь пинай меня за то, что я по-настоящему работаю и обеспечиваю нам такую красивую жизнь. Мы не можем все сваливать с работы по часам ровно в пять, как ты. Можно подумать, что я вышла замуж за банкира, но не с нашим счастьем.

– Как давно ты вынашивала эту шутку? – спросил он.

– Я просто не переживу если он ввяжется во что-то, не понимая даже возможных последствий. Дело не во мне. Мир жесток. И мир не будет его жалеть. Сколько у него друзей? Столько, сколько следовало бы? Не думаю.

Но это была ерунда. Нельзя сказать, что у Солли нет друзей. Он просто предпочитает проводить время со своей семьей и читать книги из серии «Стартрек».

– У него есть друзья. Макс, например.

– Макс с ним дружит только потому, что я дружу с Роксанной.

– Макс с ним дружит, потому что он замечательный мальчик.

– Конечно, он замечательный мальчик. Но мир устроен не так. Они дружат, потому что я стараюсь проводить время с Роксанной. Родители всегда поощряют дружбу своего ребенка с другими, если родители у этих других не полный кошмар. Я выкраиваю время на общение с Роксанной, и она приглашает Солли поиграть с Максом, потому что это значит, что я могу провести время с ней.

– Ты выкраиваешь время на общение с Роксанной, потому что ты пытаешься пролезть по светской лестнице наверх и хочешь, чтобы тебя приглашали в дома к богатым людям.

Рэйчел смотрела на него в течение двух ледяных секунд.

– Он должен поехать в лагерь, чтобы иметь возможность вырасти и стать независимым.

– Почему тебе так не терпится отделаться от детей, а, Рэйчел? Мы же хотели детей, ты забыла?

– Дело совершенно не в этом. Мне просто хотелось бы знать, почему, когда другие дети стремятся к независимости, наши почему-то пытаются залезть обратно внутрь мамы. Какое чудовище ты из меня строишь.

Позже тем вечером, когда между ними воцарилось обычное холодное перемирие, как правило, следующее за ссорами, Тоби задался вопросом, кто собирается восстановить напряжение до нормального уровня. Рэйчел сидела за кухонным столом и что-то делала на ноутбуке, и Тоби задумался, размышляет ли она о том же самом. Пока Тоби готовил ужин, на кухню вошла Ханна.

– Я рада, что вы оба здесь, – объявила она, неловко выпрямившись. – Я хочу завести аккаунт в инстаграме. Он есть абсолютно у всех, кого я знаю. Я абсолютно всё пропускаю. Все приходят в школу каждый день и обсуждают всякое, что происходит в инстаграме, а я только ушами хлопаю.

– Тебе не нужен инстаграм, – сказал Тоби. Он поставил духовку на предварительный разогрев. – Это очень большой стресс, и всё, что ты публикуешь, навеки останется в твоей жизни. Мы просто пытаемся сохранить твое психическое здоровье вплоть до того момента, когда уже не сможем этим заниматься. – Он сполоснул несколько куриных ножек и вымыл руки. – В один прекрасный день ты нам за это скажешь спасибо.

Ханна завизжала:

– Я такая лузерша! И это так нечестно!

Рэйчел наконец подняла голову от компьютера:

– Может быть, нам стоит пересмотреть свое решение.

Тоби резко повернулся к ней:

– Рэйчел!

– Она в чем-то права, – сказала Рэйчел. – Мне тоже это не нравится, но нельзя, чтобы она так отличалась от той среды, в которую мы ее втолкнули.