Клэр Пули - Правдивая история [litres]

Он взял телефон, чтобы узнать время. Это была базовая модель с оплатой по мере использования. Телефон никогда не звонил, поскольку никому, кроме матери, этот номер не известен. Хазард понял, что даже не знает мелодию звонка. Он всегда был коммуникабельным и много работал, поэтому ему трудно было приспособиться к новой реальности без друзей и работы. Он понимал, что нельзя постоянно прятаться от жизни.

Было 16:30. Он надел куртку, запер дверь квартиры и пошел в сторону кладбища. Он был уверен, что последствия того происшествия, которое он случайно инициировал в день Рождества, успели размыться и Моника, Джулиан и Райли – снова друзья. Поскольку его круг общения был в настоящее время под запретом, Хазард надеялся, что его примут в их круг.

Он прошел мимо кафе Моники. Там было темно. Объявление на двери гласило: «ЗАКРЫТО ДО 2 ЯНВАРЯ».

Усевшись на могильную плиту Адмирала, Хазард начал напряженно высматривать Джулиана или Монику, которые могли подойти с южной стороны кладбища, поэтому он не сразу заметил Райли, подходившего с северной стороны. Может быть, его телефонный номер понадобится Райли? Как спросить об этом, не напуская на себя виноватый вид?

– Значит, никаких их признаков? – спросил Райли. – Я жду всю неделю с вечера пятницы – в надежде, что они появятся.

– Не-а. Я здесь уже четверть часа. Только я и во́роны. Как у тебя дела с Моникой? – поинтересовался Хазард, догадавшись по виду поникших плеч Райли, что знает ответ.

– Она не отвечает на мои звонки, и кафе закрыто. Джулиан меня тоже беспокоит. Его телефон не отвечает, и я звоню ему домой каждый день с Рождества, но он не берет трубку. Джулиан обычно выходит из дому с десяти до одиннадцати утра, и он не говорил, что куда-то уезжает. Как думаешь, надо позвонить в полицию?

– Давай пройдемся вокруг и попытаемся еще раз, – предложил Хазард. – Помимо всего прочего, если я останусь тут дольше, моя задница просто примерзнет к могильной плите Адмирала.

Табличка на двери Джулиана гласила: «Дж. и М. ДЖЕССОП», вопреки тому факту, что М. не было здесь без малого пятнадцать лет. Хазарду это показалось невыразимо печальным. Как он сам замечал, новый Хазард становился довольно сентиментальным. Они звонили минут пять или около того, но ответа не было.

– Ладно, давай спросим у Моники, знает ли она, где он, и, если не знает, вызовем полицию, – сказал Хазард.

– Она не станет со мной разговаривать, – возразил Райли, – так что давай ты. Правда, она не такая уж твоя фанатка.

Райли почувствовал облегчение оттого, что он не один на линии огня.

– Она живет неподалеку? – спросил Хазард.

– Да, над кафе, – ответил Райли.

– Отлично, пойдем к ней.

Общая миссия объединила мужчин, как солдат на спецоперации, и они дружно и целенаправленно, не говоря ни слова, устремились к кафе. Райли указал на дверь желтого цвета, ведущую наверх, на лестницу, в квартиру Моники. Они позвонили в звонок. Никто не ответил. Потом они стали стучать в дверь кафе. Опять никакого ответа. Хазард сошел с тротуара, не заметив проезжающего черного такси, которое вильнуло и загудело, и запрокинул голову, вглядываясь в окна Моники.

– Ты слишком много времени провел на острове, где была единственная дорога, приятель! – заметил Райли.

– Невозможно целых десять лет принимать наркотики класса А, если не имеешь здорового пренебрежения к смерти, – ответил Хазард. – Хотя было бы забавно после всего, что я пережил, погибнуть под колесами такси на Фулхэм-роуд. Посмотри, там наверху свет, – добавил он. – МОНИКА! НАМ НАДО С ТОБОЙ ПОГОВОРИТЬ! МОНИКА! ТЫ ВИДЕЛА ДЖУЛИАНА? НАМ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ!

Он уже был готов оставить попытки, когда окно открылось и появилась голова Моники.

– Ради бога, что подумают соседи? – сердито прошептала она, наводя страх, как мать Хазарда. – Подождите. Я сейчас спущусь.

Через несколько минут открылась дверь. Волосы Моники были небрежно собраны на затылке с помощью карандаша. На ней были большая бесформенная футболка и спортивные штаны. Хазард даже не предполагал, что у Моники может быть такая одежда. Она буквально втолкнула их в кафе.

– Моника, я страшно хочу поговорить с тобой, – начал Райли.

– Райли, давай не будем отвлекаться от нашего дела, ладно? – опережая Райли, сказал Хазард. – Займешься этим чуть позже. Важный вопрос: есть какие-нибудь вести от Джулиана? Со дня Рождества?

– Нет, – нахмурилась Моника. – О господи, как ужасно! Я была так поглощена собой, что даже не вспомнила о нем. Какой же я после этого друг? Как я понимаю, вы звонили ему домой и на сотовый?

– Тысячу раз, – ответил Райли. – Знать бы его городской номер. Он не внесен в справочник.

– Фулхэм три-два-семь-шесть, – сказала Моника.

– Надо же, а как ты запомнила? – удивился Райли.

– Фотографическая память. Как, по-твоему, я стала юристом в Сити? – ответила Моника, не клюнув на лесть Райли. – Полагаю, индекс Фулхэма – три-восемь-пять, так что его номер будет такой: ноль-два-ноль-семь три-восемь-пять три-два-семь-шесть.

Она внесла номер в свой телефон и включила громкую связь. Телефон звонил и звонил, пока в конце концов не зазвучал длинный гудок.

Все трое всецело сосредоточились на телефоне Моники и не сразу услышали стук в дверь. Это был Баз в очках, как у Джона Леннона, и в черном кожаном пиджаке. Выглядел он встревоженным. Моника отперла дверь и впустила его.

– Привет, ребята. Мне очень-очень нужно поговорить с Бенджи. Вы знаете, где он? – чуть задыхаясь, спросил он. – Я хочу извиниться перед ним. Я немного погорячился.

– Ты опоздал, – лаконично ответила Моника. – Он уехал в Шотландию на Хогманай. Он несколько дней подряд жаждал поговорить с тобой. Баз, это Хазард, – не глядя на него, сказала она.

Она произнесла его имя как бранное слово.

– Привет, – мельком взглянув на него, поздоровался Баз. – У вас есть его городской номер? Его сотовый выключен или находится вне зоны.

– Нет, извини. У нас тут проблема, – сказала Моника. – Мы пытаемся добраться до Джулиана. Никто не общался с ним с Рождества.

После упоминания Рождества наступила неловкая пауза, поскольку все подумали о том дне.

– Это нехорошо. Давайте найдем мою бабушку. Обычно она каждое утро занимается с ним тайцзи. Она наверняка знает, что с ним.

Вчетвером они направились в сторону Бродвея, отбросив неприязнь ради важного дела.

Бетти энергично затрясла головой.

– Я приходила к нему в обычное время для тайцзи, но никто не вышел в понедельник, вторник, среду, четверг, пятницу, – загибая пальцы, сказала она. – Я думала, он с родными.

– В Британии у него нет родных, – пояснила Моника. – Пойдемте к нему, попробуем войти.

Компания из пяти человек направилась по Бродвею к «Челси стьюдиос». К этому моменту они уже не питали надежд, что им откроют парадные ворота. Так и вышло.