Клэр Пули - Правдивая история [litres]

– Хорошо, все на борт! Берегите головы! – (До Хазарда эти слова Моники дошли с опозданием, поскольку он, при его росте в шесть с лишним футов, умудрился удариться лбом, пролезая в дверь микроавтобуса. Не знай он ее хорошо, Джулиан подумал бы, что Моника ухмыляется.) – Не забудьте пристегнуть ремни! Безопасность прежде всего!

– Мы совсем как «Команда „А“»! Хотя, готов поспорить, они никогда не пристегивали ремни безопасности, – сказал Джулиан. – «Бэгси, я мистер Т.». – Потом, увидев их озадаченные лица, добавил: – О господи, неужели вы такие молодые, что не помните «Команду „А“»?

– Знаете, Джулиан, не все из нас родились в бронзовом веке, – откликнулся Райли. – Как будто снова оказался в школе. Помнишь, как все спорили из-за задних сидений?

– Мне всегда нравилось сидеть на переднем, – ответила Моника, сидевшая на переднем сиденье рядом с водителем и сжимавшая двумя руками дорожную сумку.

– Я взяла в путешествие печенье с предсказаниями из нашего ресторана! – Миссис Ву достала из сумки и передала всем печенюшки, завернутые в целлофан.

Хазард, явно не умевший сдерживать свои порывы, сразу развернул обертку, разломил печенье пополам и вынул из него маленький листок бумаги.

– Что там написано? – спросил сидевший рядом с ним Джулиан.

– О господи! Там написано: «Помогите! Меня захватили в плен на фабрике печенья!» – ответил Хазард. – Нет, на самом деле там написано: «Вы умрете в одиночестве и плохо одетым». Не слишком весело, а?

– По крайней мере, такого никогда не скажут обо мне, – заметил Джулиан. – Я вполне могу умереть в одиночестве, но я не бываю плохо одет.

– Может быть, не бываете плохо одетым, но всегда одеты слишком вычурно, – произнес Райли, сидевший сразу за ним.

Джулиан хотел хлопнуть его по голове, но Райли пригнулся, и шлепок пришелся по Алисе, сидевшей рядом.

– Ах, простите, милая девочка! – воскликнул он.

Банти, устроенная на детском сиденье, заплакала.

– «Колеса автобуса все крутятся и крутятся!» – стараясь успокоить Банти, запела Алиса.

– Старикан в автобусе все твердит: «Я ношу Вествуд», – прошептал Бенджи Монике.

– Я это слышал! – сказал Джулиан.

Бенджи не рассчитывал, что у старикана такой хороший слух.

– Угадайте, что написано в моем предсказании, – быстро сменил тему Бенджи. – «Ты отправишься в путешествие!» Ух ты! Они действительно работают!

Джулиан заметил, как миссис Ву одарила бойфренда своего внука пристальным взглядом, достойным медвежонка Паддингтона, но этот день ничто не могло испортить. Он обещал быть изумительным.

Держа под мышкой Кита, Джулиан возвращался из вагона-ресторана, неуверенно продвигаясь по проходу и отскакивая от сидений справа и слева от себя. Хазард поморщился, представив себе, как Джулиана с переломом бедра выносят из поезда на носилках.

– Как я и догадывался, выбор вин в поезде ужасный. Но я-то подготовился. – Джулиан вынул из сумки бутылку шампанского.

Интересно, подумал Хазард, надолго ли хватит терпения Моники?

– Джулиан, сейчас время завтрака, – сказала она.

Ненадолго, как и следовало ожидать.

– Но, милая девочка, мы на отдыхе! Так или иначе, каждому достанется по маленькому бокалу. Вы присоединитесь ко мне, миссис Ву? А ты, Алиса?

Интересно, подумал Хазард, догадывается ли Джулиан, как ему хочется отобрать у него бутылку и прикончить ее? Нет нужды возиться с бокалом. Он заметил, что некоторые попутчики поглядывают на них с подозрением. Их группа должна выглядеть довольно странной – с разницей в возрасте между Джулианом и Бенджи или Алисой больше пятидесяти лет. А если учесть малышку Банти, то разница будет семьдесят девять лет. Миссис Ву старше или моложе Джулиана? Никто не осмеливался спросить.

Джулиан с довольным видом уселся перед бутылкой шампанского и своим блокнотом для зарисовок. Он рисовал Кита, который сидел на диванчике напротив и смотрел в окно на овец, гулявших по полям Кента. Вероятно, он никогда прежде не видел овец. Подошел кондуктор, строго и неодобрительно глядя на собаку.

– Извините. Никаких собак на сиденьях. Она должна сидеть на полу, – сказал он Джулиану.

– Это не собака, – возразил Джулиан.

– Кто же это такой? – спросил кондуктор.

– Это моя муза.

– Никаких муз на сиденьях, – ответил кондуктор.

– Прошу прощения, старина, – начал Джулиан, – но где в вашем своде правил сказано: «Никаких муз на сиденьях»?

– Джулиан! – не выдержала Моника. – Делайте то, что вам сказано. Кит! Вниз!

Кит немедленно спрыгнул вниз. Он понимал, что с Моникой лучше не связываться, пусть до Джулиана это пока не дошло.

Моника продолжала расправляться со сборником судоку-пазл. Застряв на чем-то, хотя это случалось нечасто, она постукивала по голове кончиком карандаша, как фокусник, пытающийся извлечь кролика из шляпы. Банти прижималась личиком к окну вагона, колотя в него кулачками, а Алиса снимала ее на свой айфон. Райли смотрел на YouTube видео с серфингом, передавая по кругу огромный пакет с «Эм-энд-эмс». Бетти заняла весь столик перед собой мотками шерсти и что-то вязала.

Когда в свое время Джулиан пригласил Хазарда поехать с ними в Париж, тот был поражен. Он надеялся, что эта разношерстная компания примет его, заменив прежних друзей.

Единственное, что портило ему удовольствие от этого дня, была Моника, явно его игнорирующая. Хазард не привык, что женщины его игнорируют. Это казалось ему весьма несправедливым, поскольку на Ко-Пангане он неделями напролет пытался помочь ей. Он даже послал ей почтовую открытку! А вот родителям он не посылал открыток, в чем его не раз упрекала мать. Вот вам и благодарность. Он попытался снова.

– Моника?.. – (Она с подозрением взглянула на него поверх сборника с судоку.) – Большое спасибо, что пригласили меня в поездку. Я очень вам благодарен.

– Джулиана благодари, а не меня. Это была его идея, – сказала она.

Немного невоспитанно, подумал он. Пытаться приблизиться к Монике – все равно что пытаться погладить ежа.

Прежде Хазарда совсем не интересовало мнение о нем других людей, но, став трезвенником, он ловил себя на мысли, что ему хочется, чтобы хоть иногда кто-то похвалил его, назвав хорошим человеком. Но он понимал, что этим кто-то вряд ли будет Моника.

Хазард собрался с духом, вызвав в воображении Тома Круза из «Лучшего стрелка». Олух, мы заходим снова.

– Знаешь, я действительно тобой восхищаюсь, – заявил он, осознавая, что это правда.

Обычно его восхищение женщинами было почти целиком чувственным, так что это совершенно здоровое восхищение являло собой новый опыт. Моника подняла взгляд. Ха! Он привлек ее внимание! Оружие к бою.

– О-о, правда? – спросила она немного подозрительно.