Джилл Симс - Почему маму всё достало [litres]

– Может, и так. Только у меня действительно все в порядке !

– Видишь, что ты делаешь? Заладила одно и то же, только я-то вижу, что у тебя не все в порядке, что бы ты ни говорила. У тебя выдался тяжелый год, дорогая моя. Сперва ты разводишься, потом переезжаешь, потом еще такой удар, который в некрологах описывается как «невосполнимая утрата». Наверное, это самые тяжелые испытания, что выпадают нам в жизни, а у тебя они последовали друг за другом, и все в один год. Я знаю, что ты всегда идешь до конца, что бы ни случилось, но сейчас это чересчур даже для такого сильного человека, как ты. И ты ведь даже не говоришь об этом. Об отце ни разу не говорила со дня смерти, о своих чувствах не сказала ни слова. Саймон вообще запутался, у вас с ним то вверх, то вниз, и бедняга не понимает, что происходит. Джек еще… что там у вас с ним? Естественно, мы не стали его звать, потому что не знаем, сообщила ты о нем своим детям или нет, а у них мы не могли спросить. Мы переживаем за тебя. Может, ты хочешь чем-то поделиться, поговорить по душам?

– Нет. У меня все в порядке. Мой папа – что сейчас о нем говорить, ничего же нельзя изменить, ведь так? Саймон… я бы хотела остаться с ним друзьями, но пока это сложно. Джек сегодня на дежурстве. Минут десять назад он прислал сообщение с поздравлениями и извинениями, что не поздравил раньше, потому что оперировал лабрадора, доставал камни из желудка этого глупого пса. По-моему, пес не дурак, просто хотел уйти из жизни. Джек написал, что это тот же самый пес, которого он оперировал на прошлой неделе, только тогда он проглотил что-то другое…

– Мы же хотели о тебе поговорить, а ты тут про лабрадоров рассказываешь, – прервал Сэм, – и потом у лабрадоров есть тяга глотать все, что может их убить. А про твоего отца нужно говорить – конечно, тут ничего уже не поделаешь и не изменишь, но лучше выговориться, чем держать все в себе. Ты же по нему скучаешь, скажи.

Я вздохнула. Честно, мне было бы проще говорить о лабрадорах.

– Ты знаешь, я сейчас его вспоминала, думала, что бы он мне сказал, увидев меня тут одну. Он бы не хотел, чтобы я сидела и скорбела, – наоборот, он бы хотел, чтобы я была деятельной и не унывала, – и мне его не хватает, я всегда могла рассчитывать на его поддержку. Безусловную и абсолютную. Я ведь думала, что Саймон будет всегда меня поддерживать, с ним не получилось, зато я знала, что мой папа всегда меня поддержит, всегда будет верить в меня, что бы ни случилось, а теперь его нет. Я одна. Совсем. Когда я развелась с Саймоном, папа сказал, что гордится моим поступком. Все остальные говорили мне, что я сошла с ума, что я драматизирую, что я рубила сгоряча. Но папа заверил меня, что я поступила правильно и что я справлюсь. А что теперь? Никто больше не будет любить меня так, как любил меня мой папа. И от этого становится страшно. Страшнее, чем развод. Страшнее, чем что угодно. Ну разве что если с детьми что-то случится. Быть одной очень страшно. Знаю, что не должна этого бояться. Я каждый день себе твержу, что я сильная и независимая женщина. И знаю , что по сравнению с другими людьми во всем мире мне еще крупно повезло, у меня есть крыша над головой, мы с детьми не голодаем, но мне все равно страшно оттого, что нет надежного тыла… если вдруг что случится… не на кого опереться.

– Ох, Эллен, – сказал Сэм. – И как ты можешь думать, что ты одна? Ханна любит тебя, как сестру, а ее мама считает тебя своей дочерью. Колин и я не представляем жизни без твоих саркастических замечаний и пьяных историй из жизни выдр. Мы же все здесь ради тебя, ты всегда можешь на нас положиться. Просто дай нам знать, когда тебе нужна будет наша помощь.

– Но все равно это немного другое. У вас же у всех свои жизни. У Ханны скоро родится ребенок, и это я должна буду ей помогать, а не наоборот; у тебя и Колина свои проблемы с детьми, на работе, в семье. У вас у всех своих забот хватает, а тут еще я буду лезть со своими проблемами, плакать, рыдать и требовать помощи, когда меня в очередной раз накроет экзистенциальный кризис.

– Ну, это на тебя не похоже. Тем не менее, хоть ты и не веришь, а мы все равно хотим помочь. Мы все готовы помочь. Просто помни, что у тебя есть мы, хорошо? А что с Саймоном? Ты сказала, что все не так просто и тебе кажется, что все считают выш развод ошибкой. Так ты хочешь , чтобы Саймон вернулся?

– Не знаю. Мама Ханны задала мне этот же вопрос на похоронах папы. Она посоветовала мне закрыть глаза и попробовать визуализировать будущее и посмотреть, есть ли там Саймон.

– И?

– Не знаю я. Был там кто-то. Но кто, я не поняла.

– Понятно. Тогда сделай это еще раз. Закрой глаза и представь свое будущее.

Я опять вздохнула и послушно закрыла глаза.

Сэм спросил: «Ну что, он там?»

Я открыла глаза в изумлении: «Не-а, нету».

– Ну и ладно, в чем проблема?

– Все как-то сумбурно получилось. Этот секс еще больше все запутал, и Саймон такой обходительный стал в последнее время и так старается, я же вижу, что он хотел бы все вернуть назад. Но я не хочу возвращаться к прошлому, я не хочу возвращаться к Саймону, хотя это было бы так просто, да и дети бы обрадовались. Но в той старой жизни у меня было мало радости, а сейчас в этой новой жизни я делаю то, что я хочу, и не надо постоянно думать, понравится ли это Саймону, захочет ли Саймон. Хотя, может, раньше я просто шла по пути наименьшего сопротивления, может, теперь, если ему дать шанс, ради детей он изменится.

– Эллен, ты терпела Саймона до тех пор, пока не дошла до точки. Мы все это видели и очень переживали за тебя, но ты же никому не позволяла вмешиваться, даже Ханне. Даже ее маме. Поэтому хотя бы сейчас я пытаюсь тебе помочь. Дети тут ни при чем, тут ты должна сама в себе разобраться. Ты же сама говоришь, что впервые за долгое время почувствовала себя счастливее. Ты так долго жила с Саймоном, что, наверно, и не представляешь, кто такая Эллен , не составная часть пары «Саймон и Эллен», а Эллен сама по себе, так что если вы с Саймоном опять сойдетесь, то, боюсь, тебя это сломает окончательно, и мы так и не узнаем, кто такая эта Эллен. Иногда нужно ставить свои интересы превыше интересов детей.

Я неказисто шмыгнула носом (хм, а бывает ли «казистое» шмыганье?).

– Сэм, ты сейчас ерунду говоришь. Мать, которая не ставит интересы детей превыше всего остального, в глазах общества и газеты Daily Mail попросту изверг. К мужчинам требования не так строги. Им общество позволяет преследовать свои интересы, а женщинам – нет. И так во всем.

– Тогда давай посмотрим на эту ситуацию так: сейчас твои дети – эгоистичные, самовлюбленные, зацикленные на себе подростки…

Тут я начала протестовать, что не такие уж они и эгоисты (хотя кому я вру), но Сэм меня остановил.