Фрида Шибек - Книжный магазин у реки [litres]

– Джей Кей Роулинг, – поправила ее Сэм.

– Конечно, Джей Кей Роулинг. Но я все равно считаю, что нам надо делать ставку на подобные мероприятия.

– Я согласна, – поддержала ее Мартиник. – Сэм, ты ведь можешь составить список предложений по писателям, у которых недавно вышли новые книги?

Сэм отдала честь.

– Само собой разумеется. Я начну прямо сейчас. – Она ухватила еще один «пылесос», прежде чем Мартиник успела убрать блюдо. – Вот доем только, – сказала она, подмигнув Шарлотте.

– И что ты хочешь рассказать?

Звук в телефонной трубке звучал чисто и четко – трудно было поверить в то, что Хенрик находится в другой стране, за тысячу километров отсюда.

Шарлотта ковыряла резиновый чехол мобильного телефона. Всю последнюю неделю она посвятила размышлениям. Много гуляла по Лондону, прошла по мосту Ватерлоо до Ковент-Гардена, затем – до Национальной галереи. Исходив вдоль и поперек эту часть Лондона, доехала на автобусе до Ноттинг Хилла и потом бродила по парку Регента, осилив всю дорогу до Гайд-парка и Мраморной арки.

Прогуливаясь, Шарлотта методично перебирала все события последнего года. Она думала об Алексе, о том, как вдребезги разбилась их жизнь, и что бы он сказал сейчас, будь у нее возможность спросить у него совета. Алекс всегда призывал Шарлотту не бояться выходить в мир и пробовать все новое, и он точно не захотел бы, чтобы она упустила эту возможность ради него.

– Мой родной отец, – хрипло сказала Шарлотта. – Он жил здесь над книжным магазином.

Хенрик умолк, и Шарлотта услышала, как у нее пульсирует в ушах. Она не хотела предавать друга. Он всегда был рядом и безотказно помогал ей. Именно Хенрик помог им с Алексом учредить «Шарлотту и Ко», и поддержал ее, когда с Алексом произошел несчастный случай. Но чем больше Шарлотта прислушивалась к себе, тем больше у нее нарастала уверенность в том, что сейчас ей хочется жить в Лондоне. Она любила «Риверсайд» и хотела продолжить поиски Даниэля.

– О господи, Шарлотта! С тобой все в порядке?

– Да, я думаю, да. Но я хочу остаться здесь жить.

Хенрик фыркнул.

– А что мне тогда делать с «B C Beauty»?

Шарлотта стиснула зубы. Теперь она должна сказать это.

– Я хочу продать «Шарлотту и Ко».

Хенрик откашлялся.

– То есть ты совсем не собираешься возвращаться?

– Нет. Прости, я знаю, как ты все время помогал нам с Алексом, но мне надо оставить прошлое позади и двигаться дальше. Это ужасно, предавать тебя и всех других, но я…

– Шарлотта, – перебил он ее. – Ничего страшного, мы переживем. Честно говоря, я ждал этого дня, мне казалось странным, что ты так долго терпишь.

У нее вырвался вздох облегчения.

– Спасибо. На самом деле я не собиралась сдаваться.

– А ты и не сдаешься. Ты просто пробуешь что-то новое в этой жизни. А о «Шарлотте и Ко» не беспокойся, я обо всем позабочусь. Проследи только, чтобы «B C Beauty» полностью передали мне бразды правления.

Шарлотта рассмеялась.

– Конечно, пропишем это в контракте!

– Хорошо. Я рад за тебя. Давно не слыхал, чтобы ты говорила таким счастливым голосом.

Повесив трубку, Шарлотта подошла к окну гостиной. Стоял яркий, красивый осенний день. Освещенные солнечными лучами, вдоль Темзы двигались корабли и люди, красным и желтым светилось облачение лиственных деревьев, серебром сверкали на солнце тысячи оконных стекол.

Сердце сжималось каждый раз, когда она выглядывала в окно. Подумать только, можно остаться здесь жить! Как только все уладится с продажей компании, можно будет записаться на какой-нибудь учебный курс. Например живописи – ей всегда хотелось узнать больше о технике и композиции.

Покосившись на кухонный уголок, Шарлотта вспомнила обо всех вкусностях, которые готовил для нее Уильям; как раз в этот момент Теннисон, вскочив на обеденный стол, стал заискивающе тереться о ее живот. У Шарлотты вырвался тяжелый вздох. Терпеливо прождав целую неделю, на выходных она отправила Уильяму пару сообщений, но ответы были краткими и безразличными. Их разговор на кухне на следующее утро после писательского вечера напомнил о чувстве безысходного одиночества, испытанного ею после смерти Алекса. Тогда Шарлотта жила словно робот, отключив все чувства и уйдя с головой в работу, чтобы справиться с ситуацией; повторения она не хотела.

Шарлотта погладила Теннисона. Когда особенно не хватало Уильяма, кот служил хотя бы каким-то утешением. При мысли о том, как они расстались, каждый раз возникал спазм в желудке, но в то же время она пыталась уговорить себя, что все, что ни делается – к лучшему. Будущее они никогда с Уильямом не обсуждали, но Шарлотта знала – хотели они разного. Ей нужны дети и стабильность, а он больше всего интересуется писательским творчеством. Даже если бы они продолжали встречаться, ее сердце все равно было бы разбито.

Подобрав волосы, Шарлотта завязала их в тугой конский хвост. Еще она много думала о Даниэле. Было больно от того, что так и не пришлось увидеть его, но в то же время она была благодарна Саре за возможность узнать, кем он был. На самом деле тетушка была права – «Риверсайд» стал частью истории Шарлотты.

На столе стояла коробка, в которой были собраны все вещи, связанные с Даниэлем; сев на диван, Шарлотта поставила ее на колени. С осторожностью достала фотографию, висевшую перед комнатой Сары. Эту фотографию Шарлотта рассматривала часами. Встретившись с Даниэлем взглядом, она вновь и вновь каждой своей клеточкой осознавала, что он действительно был ее отцом.

До снимка Даниэля с Кристиной Шарлотта едва смела дотронуться. Очень боялась, что он порвется, и при первой возможности собиралась сделать копии – и этого снимка, и других.

После всех этих долгих лет неопределенности фотография, на которой мать была изображена вместе с отцом, вызывала особое чувство; Шарлотта не могла удержаться и не начать представлять себе, как бы все сложились, если бы Даниэль не исчез. Как он приехал бы в Гордстонгу. И как она росла бы с обоими родителями в обычной полной семье.

Шарлотта откинулась на спинку дивана. С того момента, как Линдси начала поиски, прошло уже десять дней. Ничего нового она не нашла, и Шарлотта понимала, что шансы на получение дополнительной информации минимальны.

Несмотря на оставшиеся вопросы, она радовалась уже тому, что удалось узнать. Даниэль был кусочком пазла, которого не хватало в ее жизни. Скорее всего, поэтому Сара и хотела, чтобы Шарлотта приехала сюда – узнать, кем был ее отец.

В глубокой задумчивости она погладила спинку дивана. По телу пробежала дрожь от воспоминания обо всем, чем они тут с Уильямом занимались. Никогда он больше не заключит ее в свои объятия, никогда больше не поцелует своим горячим ртом. Никогда больше ей не зарыться лицом в его мягкую шею, наслаждаясь запахом его кожи.