Юлия Говорова - Лось на диване, верветка на печи

Потом сено закатают в рулоны. На рулоны, пока их не увезут еще с поля, слетятся тут же аисты.

На вершине спрессованного, затянутого в веревки рулона стоит аист, а внизу копошатся галки. Вспугнешь их, поднимется в небо огромная черная толпа.

Сено могут запаковать и в парусину, рулоны похожи на таблетки.

Чтобы охапку набрать, срезаем тугие шнуровки на рулоне ножницами. Сено носим всю зиму лошадям (якам, овцам, лосям). Несешь, из охапки торчит тысячелистник. Труха, уж как ты ни старайся, обязательно скатится и упадет за воротник.

А пока поля еще не скосили, они все заросшие овсяницей (это такая трава). Ветер подует, и трава вся по полю волнами и волнами.

Трясогузки, и именно желтые трясогузки, с желтым ярким пузом, перелетают по верхушкам травы. Верхушки трав под ними чуть-чуть опускаются, качаются.

Попугаям мы дадим одуванчик — искромсают. Попугаи, когда едят, то обычно все кромсают. Фрукты, зелень, ветки.

Мякоть виноградную разбросают. Морковку и яблоко искрошат. Смородину летом надкусят, и сок брызнет. И из облепихи осенью брызнет. И из черноплодной рябины тоже брызнет. На подоконнике, ну вы помните, брызнет из дольки апельсина.

Гроздья черноплодной рябины и облепихи осенью с веток свисают. Ветки к земле гнутся.

Флоксы, рудбекии в росе. На перилах крыльца выжатое, приготовленное для сушки белье (мы сейчас его развесим в саду). День после утреннего тумана будет теплым.

Летом нарезаем для попугаев в полях верхушки трав с семенами, которые можно расшелушить.

Ляля у нас любит пшеницу и вынимает из каждого колоска по зернышку.

И всем кажется, что раз перед тобой обезьяна, то самое вкусное и самое лучшее для нее угощение — банан.

И все несут и несут обезьянам целый день бананы. Ляля смотрит устало и равнодушно на бананы.

А если перед тобою мангуст, то он обязательно для всех посетителей будет — Рикки-Тикки-Тави. Вот я готова поспорить, он будет именно Рикки-Тикки-Тави: «Ведь мы читали с тобой! Это который змей ест!»

Хотя мангуста нашего зовут очень просто — Чемоданчик. И он африканский мангуст, а не индийский (как у Киплинга).

А Чемоданчиком мы назвали мангуста, потому что его нам отдали в чемодане, старом, где углы еще обиты железом. Такие чемоданы в командировки раньше брали.

Чемодан из фанеры, и внутри там под крышкой наклеена географическая карта (она наклеена прежним владельцем чемодана). А кто-то наклеивал на крышки таких же старинных чемоданов почтовые марки разных стран со штемпелем.

Мы чемодан сохранили и сделали в нем как раз домик Чемоданчику.

Чемоданчик наш живет в чемодане. Он спит и ночует в чемодане (мы просверлили в крышке входной люк).

Он спит и видит перед глазами — всегда! — географическую карту.

Опилки нам часто привозят с лесопилки. Сгружают (как и до этого дрова), и сразу же по всему зоопарку пьяняще пахнет соснами.

Попадется среди опилок кора, ее первым делом, когда поменяешь опилки в вольере, находят обезьяны. Они спускаются на пол и ищут ладонями кору. Молодая сосновая кора бывает с зеленоватыми вкраплениями. Кора, разумеется, сырая. Обезьяны выберут кору из опилок и жуют. Ляля в руках деловито кору держит.

(«То Ляля у нас один репчатый лук ест, а то одну кору! Подумают, что обезьяну толком не кормим!» — Андрей заволновался.)

Но Ляля у нас ест хорошо. Из хурмы мякоть волокнистым комочком вынимает. Йогурт вылижет и пустую коробочку отбросит.

Все вкусное воспринимает как должное. Придирчиво все из предложенных блюд на обед переберет. Попытается заглянуть в не для нее предназначенные миски.

Она ждет, когда я приду ее кормить (а я кормлю ее не только корой). Выглядывает меня по всему зоопарку, пританцовывает.

Подсохшую и недоеденную кору мы кладем в печки. И она вспыхивает там с треском мгновенно и сгорает.

Лошадям поменяем опилки, потом каждую лошадь намываем. Купаем лошадь и растираем ее полотенцем, трем бока. Лошадь, намытая, лоснится.

Переступает ногами от наслаждения, нетерпенья. Начнет сама, уже от радости жизни, кататься по траве. В жару она изваляется в песке. Поперекатывается по снегу зимой, оставляя огромные и распаренные вмятины.

У нас маленькие такие лошадки — мини-хорсы (не надо путать с пони!).

Время от времени мы наших лошадок выпускаем. И они, разметав гривы и челки по ветру, носятся и носятся.

И молодые ячата с ними носятся. Только хвосты, лошадиные и ячиные, мелькают.

А как мыть лошадиный хвост? Опускаешь его в ведро, добавляешь мыло хозяйственное, или ножичком нарезанное и накрошенное, или натертое на терке, моешь и полощешь.

— Учись! — Андрей говорил мне. — Да, всегда учись! Как подрезать попугаям кончики клювов и когтей, если не стачиваются сами, как обработать птицу от пухоедов. И как чистить копыта лошадям. Специальным копытным ножом ты срезаешь с копыта лишний слой. Необходимо проверить на каждом копыте также «стрелку». На копытах у лошади есть «стрелка» (ну это такая как бы галочка). Похоже на то, как на карте указывают путь. И когда чистят копыта, обязательно нужно расчистить эту «стрелку».

С молодыми лосями гуляем, чтобы они разминали копыта. Чтобы стачивали во время прогулок. Чтобы копыта пружинили.

Все эти вдавленные в землю следы, в которые наберется вода после дождей. Чмоканье, когда копыто засасывает в грязи.

Нам часто предлагают лосят, потерявших матерей. Лосята мыкаются очень часто по лесу в одиночестве. Если повезет, выйдут к людям. А про лосят, оказавшихся недалеко от зоопарка, звонят нам.

У нас есть ящик для транспортировки животных, набитый сеном, с просверленными специально отверстиями для воздуха.

Несколько раз мы перевозили лосенка на руках. На заднем сиденье машины, на коленях. Мы упирались подбородком в лосенка, вдыхали его шерсть. И нам в рот набивалась его шерсть. И с каждого лосенка на нас катастрофическими рядами переползали плоские лосиные мухи (для человека нестрашные, но, конечно, неприятные).

Лосиные мухи были на каждом лосенке из природы. Мы обрабатывали лосят от паразитов (как обрабатывали и всех попавших к нам из природы диких птиц).