Корнелиу Леу - Власть

Он вышел, оставив позади себя грустную тишину, которую нарушил перепуганный голос Трифу:

— Перекрыли воду?!

Дрэган даже не посмотрел на него.

— Значит, во-первых, пошлем через торговцев; во-вторых…

— Мы бросим листовки с башни примэрии, — сказал Киру не очень убежденно, уверенный, что это далеко не самое эффективное решение.

— Сбросим, — поддержал его Дрэган, — но… — Он неожиданно вскочил со стула, подошел к Дину, обнял его, снял с его головы берет. — Нашел! Не смотрите на меня так, я не сошел с ума! Я нашел способ, как доставить постановление в город!.. Дину, ты можешь выйти. Мы отпустим торговцев, и ты проберешься вместе с ними. Пронесешь и постановление. Расклеишь в городе!

— Ага, — догадался Киру, — мы сделаем так, чтобы торговцы начали кричать. Моряки придут освободить их, в это время товарищ Дину в форме проберется среди них.

— Что скажешь, Дину? — Дрэган смотрел на него обрадованный, восхищенный. Все были довольны. Ничто другое их не интересовало.

Киру, довольный, сказал:

— Клянусь моей Смарандой, блестящая идея!

— Киру, позови Тебейкэ!

Когда вошел Тебейкэ, Дину сказал:

— Я понял. План хорош. Но почему именно я должен выйти отсюда? Пусть кто-нибудь возьмет мою форму.

Киру и Тебейкэ переглянулись и в один голос решительно ответили:

— Нет!

— К тому же моряки тебя знают. Тебе легче пробраться… Мы тебе даем поручение пробраться в город, — добавил Киру.

— Да! — подтвердил и Тебейкэ.

— Да! — послышался еще один голос. Удивленные, все повернулись к Трифу. У газетчика был серьезный вид. — Да, товарищи, и я голосую за ваше предложение!

«Учуял, осел, что есть возможность спасти свою шкуру», — подумал Дрэган, но ничего не сказал ему и подошел к Дину:

— Учти, твой долг — остаться в живых и выполнить порученное тебе дело. Будь осторожен… Проберешься по холму так, чтобы тебя не заметили торговцы, с которыми вместе ты и выйдешь.

Дину хотел сказать что-то, но промолчал. Товарищи начали запихивать ему под одежду листки с отпечатанным постановлением и списками цен. Когда товарищи закончили, Дину затянул пояс, надел берет и направился к выходу.

— До встречи, товарищи!

Его медленно проводили к двери. Открыли ее, вошли в приемную, прикидывая, как лучше неожиданно появиться в холле, чтобы торговцы не заметили Дину.

В кабинете примаря, на одном из стульев напротив стола, остался сидеть съежившийся Трифу.

Он безотчетно повторял:

— Конечно, товарищи, я верю в партию: нас спасут.

В этот момент раздался продолжительный телефонный звонок.

— Говорит Танашока, — сняв трубку, услышал Трифу такой знакомый голос и радостно воскликнул:

— Здравствуйте! Дай вам бог здоровья!

Дрэган взял телефонную трубку спокойно, неторопливо. Он был уверен в том, что ему нужно было сделать, и сознавал все последствия своих действий.

Дрэган стал другим человеком. Он чувствовал, как все силы и способности, которые он не использовал более тридцати лет, все скрытые тайники ума, вдруг проявили себя и стали активными. Они заставляли его мыслить, анализировать, думать и чувствовать в тысячу раз четче, чем когда-либо. Он испытывал чувство огромной ответственности, потому что оказался в положении, когда другие ждали от него слова, решения. И это заставляло его быть особенно серьезным.

По-видимому, так же серьезно звучал его голос в аппарате:

— Господин Танашока, я хотел поговорить с вами, чтобы еще раз ясно сказать вам: из этой примэрии мы не выйдем, а вы должны выполнить то, что обещали, и с завтрашнего утра начать продавать продукты по нормальным ценам.

На другом конце провода было тихо, и Дрэган подумал, что связь прервалась снова. Но старик просто молчал. Потом голос его зазвучал снова.

— Положение изменилось, господин Дрэган, — твердо сказал он.

— Ничего не изменилось, — сдержанно ответил Дрэган. — Мы здесь, а население, которое избрало нас, осталось в городе. — И вдруг, не удержавшись, спросил: — А сколько вам лет, господин Танашока?

Снова последовала пауза, а потом в трубке послышался тяжелый, вымученный смех.

— Ты веселый человек! — сказал старик. — В последние пятьдесят лет никто не обращался ко мне с таким вопросом! — Затем по-простому, как в самой обычной беседе, продолжал: — Ну, тебе я доставлю такое удовольствие: мне восемьдесят один год. Но почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому что это страшно, что даже в таком возрасте у вас нет ничего святого… Уйдешь в могилу, как собака! — не сдержался он.

Старика, кажется, это позабавило. В ответ послышалось:

— Не так скоро, как другие.

— Я готов, господин Танашока, и не боюсь: меня уже приговаривали к смерти. Но я пойду на смерть с высоко поднятой головой. И учтите, я пойду с уверенностью, что завоеванное нами сегодня никогда не будет отдано обратно.

— Оставь это, господин Дрэган! Скажи мне лучше, много торговцев и господ в примэрии?

— Достаточно, — ответил ему Дрэган. — Даже ваш заместитель, господин Сегэрческу.

Возможно, Дрэган и не ожидал, что его сообщение встревожит господина Танашоку, но тем более он не ожидал услышать в ответ густой дьявольский смех. Казалось, услышанное развеселило старика. Такая реакция доказывала, что Танашока считает себя полным хозяином положения.

— Я говорил, что этот карлик станет когда-нибудь героем! — проговорил он сквозь смех. — Скажи мне, ты намерен взлететь на воздух вместе с ними?!

Дрэган разъярился. Ему было не до шуток.

— Господин Танашока, в ваших угрозах нет ничего нового! Мы к ним привыкли. Вы всегда арестовывали, убивали нас. Сейчас вы не можете бросить нас за решетку, не можете связать нас. Вы стараетесь разделаться с нами другим способом. По-подлому. Поэтому вы и прибегаете к насилию.

— Мы, к насилию? Господин Дрэган, — произнес старик на этот раз серьезно, и в голосе его прозвучала угроза, — я согласился переговорить с тобой, чтобы сказать тебе одну вещь, о которой ты, возможно, и не знаешь…

— О чем я не знаю? — спросил грузчик непроизвольно глухим голосом.

— О том, что в этот час, — хлестнул довольный голос Танашоки, — город понял, что вы, коммунисты, несете с собой террор, неуверенность, кровопролитие, голод, бои на улицах… Два месяца я изо всех сил стараюсь доказать это, и вот сегодня мне это удалось… Да, да, — в голосе его послышалось удовлетворение, — с вашей помощью мне это удалось! Пока вы не провоцировали, ничего подобного не было; следовательно, теперь ясно, что все эти несчастья приносите вы. А завтра, после того как мы вас ликвидируем и все увидят, что в городе может быть и нормальная жизнь, и дешевые продукты, кто вам тогда будет верить, господин Дрэган? Кто еще будет вам верить?!