Ольга Меклер - Где находится край света

Если и раньше наша героиня пользовалась неограниченным доверием и любовью всех без исключения Романовых, то после достопамятной ночи, как замечает составитель «Российской родословной книги» князь Петр Долгоруков, вышла из разряда подданных и стала фактически членом императорской семьи: великие княжны целовали ей руку, а когда сама она прикладывалась к царственной деснице Марии Федоровны, та, едва сдерживая слезы, подносила к губам руку воспитательницы своих детей, которую Шарлотта, разумеется, спешила отдернуть. В день коронации Александра Первого графиня Ливен была награждена драгоценными браслетами с портретами императорской четы. Она всегда старалась внешне держаться в стороне от дел, но, имея огромное влияние на Марию Федоровну, считалась негласной опорой немецкой партии при дворе.

Шли годы. Выросли воспитанники Шарлотты Карловны. Каждая из великих княжон нашла свою судьбу – все девушки стали супругами европейских монархов (кстати, к двум из них, Екатерине и Анне, сватался сам Наполеон Бонапарт, правда, неудачно – узурпатор-с!). Всюду, где бы наши Павловны ни появлялись, отмечались их образованность, такт, благородство. И чья это была заслуга? Конечно, бывшей курляндской баронессы!

Несмотря на окончание педагогической миссии, она попрежнему оставалась при дворе, являясь одной из самых влиятельных особ. Зная об этом, к Ливенше (в просторечии) бесконечно обращались со всяческими просьбами. И вот тут-то проявлялась ее единственная, пожалуй, слабость: принципиальная и порядочнейшая статс-дама безумно любила подношения, не брезгуя абсолютно ничем, даже куском ситца. Впрочем, думается, этот порок можно легко простить, особенно учитывая важность заслуг Шарлотты фон Ливен перед престолом.

Царскую семью она боготворила настолько, что после подавления восстания на Сенатской площади твердо заявила, что не переживет, если бунтовщики будут помилованы. Все Романовы также относились к заслуженной гувернантке с огромным уважением и нежностью. И это притом что с воспитанниками своими она нимало не церемонилась. Перед самым вступлением на престол Николай Павлович командовал гвардейским корпусом и был ненавидим офицерами (совершенно несправедливо, на мой взгляд). Шарлотта Карловна как-то резко сказала ему: «Николай, Вы делаете глупости! Вас все ненавидят!» И будущий император проглотил это как должное. В день коронации же возвел любимую воспитательницу в княжеское достоинство вместе со всем нисходящим потомством, а затем пожаловал ей и титул светлости. Он писал в своих воспоминаниях: «…мы, разлученные с отцом и матерью, мои сестры и я, оставались на попечении графини Ливен, уважаемой и прекрасной женщины, которая была всегда образцом неподкупной правдивости, справедливости и привязанности к своим обязанностям и которую мы страшно любили. Мой отец по вступлении на престол утвердил ее в этой должности, которую она и исполняла с примерным усердием. Обязанности ее, при жизни императрицы, были тем более тяжелыми, что отношения между сыном и матерью были часто натянутыми и она, постоянно находясь между обеими сторонами, только благодаря своей незыблемой прямоте и доверию, которое она этим внушала, умела всегда выходить с честью из этого трудного положения».

Княгиня фон Ливен верно прослужила российскому престолу 45 лет, и дети ее достойно продолжили дело, начатое родителями.

Старший сын, Карл Андреевич, был участником шведской войны, состоял адъютантом при светлейшем князе Потемкине, затем, уже при Павле Первом, губернаторствовал в Архангельской области, а завершил свою блистательную карьеру министром народного просвещения.

Средний, Христофор Андреевич, любимец Павла, участник сражения под Аустерлицем, свидетель Тильзитского мира, уже тридцати двух лет от роду был удостоен чина генерал-лейтенанта и награжден орденами св. Георгия, св. Анны и св. Иоанна Иерусалимского. В тридцать шесть он переходит на дипломатическую службу, где очень скоро получает орден Александра Невского. В самом начале Отечественной войны 1812 года фон Ливен назначается послом в Англию, где с честью выполнет свои обязанности в течение 22 лет. Будучи участником и свидетелем важнейших событий начала девятнадцатого века, а по натуре – человеком кристальной честности, умеренным, благородным и в то же время настойчивым, светлейший князь вызывал такое уважение английских политических деятелей, что лорд Грей на заседании парламента выразил ему признательность за сотрудничество – единственный случай в истории Великобритании.

Супруга его, Дарья (Доротея) Христофоровна Ливен, урожденная Бенкендорф, право, заслуживает не одного тома своего жизнеописания! Родная сестра легендарного шефа жандармов, первая русская женщина-дипломат, прозванная «дипломатической Сивиллой», тайный агент российского правительства в Лондоне и Париже и, наконец, просто красавица и блестящая светская львица! Получить приглашение в ее салон, соперничавший по популярности с салоном самой мадам Рекамье, считалось великой честью (именно за это, видимо, жена российского посла и подверглась уничижительной критике со стороны Шатобриана – преданного поклонника Рекамье). Сказать, что Дарья Христофоровна была верной супругой – погрешить против истины: в разное время кокетку связывали романтические отношения с великим князем Константином Павловичем, князем Долгоруким, австрийским канцлером Меттернихом, французским премьер-министром Франсуа Гизо. Кстати, именно благодаря близости с Гизо во время Крымской войны она была посредником между враждующими сторонами. При этом мужа Сивилла очень уважала и искренне любила, была ему верным другом и помощником. После смерти Дарьи Христофоровны один из самых влиятельных британских журналов, «Эдинбургское обозрение», писал: «Отличаясь мужским умом и женской чувствительностью, она держала под своей властью монархов и государственных людей и благодаря этому имела политическое влияние, редко доступное женщинам. Что она имела слабые стороны, происходившие от недостатков суждения и характера, – об этом не будут спорить ее самые горячие поклонники; но что она имела большие достоинства сердца и ума, не могут забыть даже ее противники».

Вернемся, однако, к прямым потомкам Шарлотты Карловны.

Иван (Иоганн Георг) Андреевич Ливен, как и старшие братья, участник трех войн, был генерал-лейтенатом Российской императорской армии. В Отечественную войну 1812 года командовал 10-й пехотной дивизией. И пусть его карьерная звезда не взошла так высоко, как у Христофора, все качества, свойственные роду фон Ли-венов, присутствовали вполне, что делало Ливена-младшего одним из самых уважаемых в России людей.