Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Директор центра корректно смирялся, выслушивая до конца, в уме опровергая каждый новый довод, готовя тем самым свою позицию, оглашение которой не произошло, поскольку депутат сорвался при первых же словах, давая понять, что говорить здесь возможно только поддерживая его личную точку зрения, в противном случае — молчать. На что Лагидзе поменял тактику, парируя краткими емкими фразами или вопросами, содержащими в себе уже ответы, понимание чего заводило законодателя в тупик, поскльку ответить не последовательно, значит, выглядеть смешно. Это звучало примерно так. Лагидзе:

— Но вы же только недавно заявляли, что министерство здравоохранения не испытывает никаких трудностей, финансирование в достатке… — Буслаев, не думая о втором шаге академика, и так по очереди:

— Да нам на все хватает!

— Но вы же, при этом, так же заявили, что министерству не хватает 365 миллиардов рублей на зарплату врачам!

— Мы решаем это просто: увольняем лишних и бездарей, а их зарплату делим между оставшимися…

— Но пустеют клиники! Не хватает специалистов! Сокращаются возможности!

— Именно поэтому мы сокращаем сначала заведения, а потом тех, кто считает себя специалистами.

— Но таким образом вы уменьшаете койко-места, которые были высчитаны еще при советском времени на гораздо меньшее население…, то есть сегодня количество горожан увеличивается, а места для них уменьшаются.

— Койко-место, это место на одного больного, а не на всех здоровых…

— В смысле?

— В смысле, что нам всего хватает — я вижу это по себе и своему окружению. Прекрасное обслуживание, прекрааасное.

— Но это в ЦКБ…, что естественно…

— Нет, мы в своей…, в обычной поликлинике от «думы»…

— Ааа…, понятно. Ответьте пожалуйста: нормально ли в случае нехватки денег отказываться от них?

— Я бы не стал!

— Я о государственном бюджете!

— А от него никто и не отказывается…, и у нас все рассчитано — нет ошибок…

— Ну вы же недавно заявили, что 12 миллиардов в министерстве здравоохранения лишни и вернули их в бюджет, и это при нехватки 365 миллиардов на зарплату! Как такое возможно?…

— Выыы… Я не знаю чего вы там… академик, но это же просто: мы сократили количество клиник, больниц, интернатов для душевно больных, уволили врачей, медсестер, другой персонал, кроме того, упразднили санитаров, тем самым заставив работать медицинских сестер…, вот и сэкономили…, вот от сюда и средства…

— А почему их не направить оставшимся врачам, как вы говорили, ведь на их зарплату не хватает?

— Так это другие врачи, у них свои клиники, и мы там не лечимся…

— Ну у вас то все в порядке…

— Да вы врачи вообще плохо относитесь к народу!

— Как это?

— Вы не верите в народную медицину! А нужно возвращаться к корням, необходимо сохранять культуру народной медицины: лопухи там…, подорожник…, одуванчики всякие — это же прекрасные средства! Зачем химия, когда есть естественное?!

— Вы совсем, что ли одичали, перестав думать! Какая логика в ваших заявлениях?

— В законах логика не нужна, нужно их знание!

— В законах важно их исполнение, иии…

— Вы в правительстве…, и его не поддерживаете?

— Я в министерстве и совершенно против всех этих ваших мер и методов, они разрушают и так «дышащую на ладан» систему здравоохранения! Вы закрыли и запретили большинство исследований, сократили половину прекрасного персонала, сделали все платным! Вы хоть понимаете, что необходимость психиатрии признана всем цивилизованным миром — это важный аспект здоровья граждан…

— У нас самая здоровая нация…

— Вообще-то у нас многонациональная страна…

— Но нация-то одна!

— Хм…, интересно какая же?

— Россияне!

— А грузины, армяне, чеченцы, другие это знают?

— А вот это вот уже разжигание межнациональной розни — статья уголовного кодекса!

— О как! Каким же образом?

— Уже зафиксированным… — На последние два слова, произнесенные Буслаевым, ведущий пытался вставить несколько своих, подбегая с микрофоном то к одному, то ко второму, слышались выкрики других участников, но прервала этот шум, заставив всех замолчать и внимать, реакция академика на предварявший ее вопрос депутата:

— Да вы лучше расскажите, как с вашей психиатрией справиться, она как паразит на теле здравоохранения, и толка нет и пользы мало?! Мы вам и так многое позволили в вашем центре!.. — Оканчивая фразу, говоривший вскочил, видимо, желая придать весомости своему выпаду, говоря эти слова сверху вниз. Странно было бы, чтобы отдавший всю свою жизнь психиатрии, ученый, этого не понял и не нашел что противопоставить — многого и не нужно было!

Лагидзе медленно встал навстречу, вытянувшись во весь свой, более чем, двухметровый рост и слегка наклонился к смотрящему на него снизу, растерявшемуся «Бусе», пробуравил его своими острыми глазами, переставшими быть добрыми на это время. Ничего не найдя лучше, вовпрошавший, потребовал ответа. Захар Ильич побагровел, сжал с треском хрустнувшие большущие кулаки, вытянул в струнку и без того тонкие губы и громогласным голосом с тоном, не терпящим несогласия, начал, с каждым словом повышая громкость и напор, в конце концов дойдя почти до крика:

— От паразита и слышу! Мне кажется, такие, как вы и психиатрию то не любите, но боитесь по одной только причине — вы первейший из моих клиентов!.. — Далее шел перечень подробностей предпринятого правительством для разрушения здравоохранения, психиатрии в частности, с приведением примеров последствий, сопровождающиеся уже и личными оскорблениями с диагностикой всех присущих каждому из чиновников министерства патологий и констатацией недопустимости больным такого порядка не просто быть чиновниками, но и на свободе находиться.

Выступление это, вряд ли представляющее что-то рациональное в подобных ситуациях, стало событием дня, но закончилось фразой озлобленного в конец парламентария, не желающего иметь вид проигравшего в полемике, но всегда остающегося сверху, защитника государственного строя:

— Мыыы…, господин Лагидзе, рассмотрим вашу точку зрения, уверен, что вы не можете больше возглавлять столь ответственное направление отечественной медицины!.. — Люди, каким-то образом облаченные волей и властью над другими, но по-настоящему не ощущающие себя в достаточной силе для этого, всегда, дабы придать себе вес, употребляют это «мы», тем самым констатируя нецелостность своей личности, а скорее всего, лишь часть чего-то общего, чему, по их глубокому убеждению противопоставить себя ни один человек не может или, как минимум, поостережется…

— Маленькие «бусинки» мои, ну-ка катитесь к папе! Каждому по подарочку. Тебе, старший «буслайчик» машинку, которую ты хотел; и тебе малыш-крепыш вот эту безделушку…, ааа…, Нинок, а где самый маленькая моя конфеточка?… — Кирилл Самуилович Буслаев, тот самый, что развил на программе такое агрессивное наступение на Лагидзе, по его окончанию, вернулся домой. Как резко часто люди отличаются дома от себя самого на работе или где-либо еще! Мы многое напишем про эту семью, сейчас же скажем кратко: депутат очень любил свою супругу, неожиданно для нас, скромную женщину и был без ума от своих детей почти погодков, был нежен, учтив, заботлив настолько, что охранники переставали его понимать, видя такую перемену, происходящую в кругу семьи.