Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Прошел день, ночь и следующим утром явилось продолжение, будто оно только и ждало, когда он успокоится, что бы возмутить еще не проснувшийся до конца мозг. Помысел принес опровержение вчерашнего и развился в новую мысль, родившую следующее: «Она же заметила в тебе не твое! То есть жене не понравилось изменение в тебе. Но это же было не по отношению к ней!.. Вот именно, не по отношению к ней, а она так возбудилась и явно со знаком минус… Раньше я этого не замечал! А не изменилось ли, что-то в ней по отношению к тебе?!» — он испугался этого размышления, но не так, как испугался бы мысли об изгнании его из депутатского корпуса или возбуждения уголовного дела, а как-то по особенному, как бывает, когда человек еще не приобрел, но уже боится потерять то, чего так желает.

Неожиданное опасение подстегнул адреналиновый азарт, Кирилл Самуилович, вынул из кармана телефон, но передумав им воспользоваться, сунул обратно: «В конце концов это был всего лишь взгляд!».

Сегодняшний день, примерно в это же время и на том же месте, где обычно проезжал его лимузин, ознаменовался очередным продолжением этих размышлений, совершенно неожиданным, в том смысле, что думы об этом не вспоминались, но пробравшись сами собой, стали настойчивыми: «Нина относится к тебе не так, как раньше… И это, наверное, нормально, ведь со временем все меняется. Наверное, подумала, что ты можешь, подобный недавнему, гнев обратить и против нее… Е мое, а вдруг гнев этот был ею заслужен?! Ну в смысле, она что-то сделала, и если бы я это узнал, моя реакция была бы такой же! Хм…, а когда я разозлился, она подумала, что это узнал и испугалась, что я и заметил в ее взгляде! А что она сделала-то?!!! Что она могла сделать, узнав я о чем, так бы рассердился?!» — новая мысль, став продолжением, казалось бы, такого безобидного помысла, просто сбила его с панталыки. Внутри забурлила неконтролируемая сила беспокойства, натолкнувшая взгляд на маленький кафетерий, существующий уже на этом месте лет двадцать.

Метнув в ту сторону еще один взгляд и отдав себе отчет, что мысли эти который день подряд достают его именно на этом месте, потребовал водителя остановиться. Подбежавший охранник открыл дверь «Бентли», Буслаев, выскочив, направился прямиком внутрь, расталкивая посетителей. Только входя, он крикнул:

— Кто хозяин этого го… а? Быстро ко мне!.. — Из-за стойки вышел крепкий мужчина почтенного возраста, аккуратно одетый, представился, поинтересовавшись, что так забеспокоило гостя, предложил чашечку кофе в единственном маленьком уютном кабинете и тортик, из числа тех, что готовит его сестра в единичных экземплярах.

Не дослушав, депутат, гневно посмотрев на говорившего, при том не запомнив ни слова из сказанного, метнул обвинение:

— Чем вы кормите граждан?! После вашей стряпни людям кошмары снятся!.. — Продавец, официант, он же хозяин, поскольку в маленьком заведении было только двое работающих он и его сестра, сглотнул, поняв, кто именно перед ним, и совсем пришел в ужас, поскольку ни единой мысли в его голове не получилось сформироваться, из тех, что смогли бы объяснить такой невероятное обвинение.

— Простите, Бога ради, видимо вывеска через чур яркая, мы все исправим в лучшем виде!

— Вас проверяли?

— Обязательно, вы же и наградили недавно, как «идеальное» заведение… Уважаемый господин депутат, может быть…, Господи! я даже растерялся! Такая честь! Такая честь! Я сейчас принесу ковровую дорожку… Валюша, Валюшенька, у нас… у нас главный советник президента в гостях!.. — Конечно, это была явная лесть, которая только и оставалась в виде последнего рубежа спасения частного бизнеса, и который всегда срабатывал. Сработал и сейчас. Если бы внимательный человек, наблюдавший за жизнью Буслаева, стал анализировать это появление в кафетерии, то вполне смог бы сделать вывод о не таком уж и случайном посещении этого заведения, ведь уже вторую неделю советник самого депутата говорил о нем непрестанно, все больше делая упор на необыкновенную красоту и сексуальность женщины, работающей в этой забегаловке.

Буслаев действительно награждал и, конечно, заметил необыкновенную соблазнительность красотки, но в суете совершенно забыл об этом, но вот настойчивость его подчиненного, очень неординарного человека, с каждым напоминанием разжигала в нем какую-то необъяснимую тягу к этому месту. Вспомнив эти обстоятельства и, более всего, ту даму, Кирилл Самуилович успокоился:

— Нууу… — это вы преувеличили…, я, всего на всего, депутат, хотя и на короткой…, конечно, с Президентом…

— Да что вы мы каждое ваше вступление на видео записываем! А вчерашнее то и совсем…, вот до сих пор обсуждаем… Ой как же вы правы! Бездари, бездари эти психо… и психиии…, никакого толка от них, только казну разворовывают, честных людей во всяком разном обвинят, а «виновных»…, вот прямо, от души вчера вы сказали: за большие деньги объявляют невиновными!

— Дааа…, вчерааа… яяя…, это очень сложная ситуация! Будем снимать, будем снимать…, ему там не место — этому Лагидзе… А что это?… — Перед ним стояла высокая, приятная, лет тридцати пяти, женщина в короткой…, очень короткой, красной юбочке, и белой сорочке, державшая в руках подносик, прямо такой, как у него дома, с чашечкой ароматнейшего кофе и блюдцем с несколькими, дейсвительно, очень заманчивыми и красивыми микроскопическими тортиками, оформленными сродни произведениям искусства кулинарии.

— Или рюмочку домашней наливочки?… — Кирилл сглотнул, в нем проснулся тот, почти потерянный инстинкт — женщина, ставя на стол поднос, застыла немного в наклоне, ее нижние части крепких, имеющих аппетитную форму, ягодичных мышц, выглядывающих из под краешка юбочки отражался в зеркале, висевшем позади ее на стене. Неожиданно он почувствовал то, чего так хотелось видеть вчера его супруге. Толчок радостной догадки и обжигающая мысль о пришедшем выздоровлении заставила забыть обо всем. Буслаев махом сгреб пару тортиков, запил их наливочкой и закинулся вслед двумя глоточками кофе:

— Вот это да! Благодарю вас! Прекрасное заведение! Прекрасное! Нет претензий, нет, и быть не может! А вы, мадам, просто великолепны!

— С вашего позволения — это моя сестренка… — Кирилл бросил обжигающий взгляд на такую же, зажигательную, как молния искрящая в его глазах, брюнетку, и уже удаляясь быстрым шагом, бросил:

— Я этого не забуду!.. — Уже садясь в машину, он велел гнать во весь опор домой, набрал номер телефоны жены и предупредил, что «разорвет» на ней через пять все, что окажется на ее теле…

Обессиливший от перенапряжения хозяин кафетерия, рухнул на стул и из последних сил попросил постоянного клиента, тоже еще не пришедшего в себя, показать ему фотографию, сделанную тайком на камеру телефона. Тот с гордостью похвалился, и с готовностью перекинул на компьютер для распечатки. Через пол часа фотография хозяина заведения, весело и свободно в непринужденной дружественной обстановке общающегося с Буслаевым, как казалось рассматривающим ее посетителям, висела на самом видном месте, радуя глаз, уже отошедшего от стресса, мужчины…