Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

Когда Родионов отправил в Кремль представления на назначение десяти генералов, подобранных им на вакантные ключевые посты в МО и ГШ, документы «исчезли» на несколько месяцев. Министр был вынужден лично обратиться к Ельцину за разъяснениями и высказал ему свое возмущение. Только после этого документы были найдены и подписаны.

Игнорирование реформаторских инициатив Родионова наблюдалось и в Совете обороны РФ, секретарем которого был Юрий Батурин. Важнейшие документы с концептуальными выкладками МО и ГШ по перестройке обороны страны откладывались в долгий ящик или вообще не попадали к президенту.

Самым крамольным считалось в Кремле публичное высказывание Родионова: «Я — министр разваливающейся армии и умирающего флота». Самым шумным — заявление о серьезном разрушении космических систем управления Стратегическими ядерными силами.

За свою строптивую позицию Родионов был «покаран» Верховным Главнокомандующим: сначала — поспешным и юридически непроработанным переводом статуса из военного министра в гражданского, а затем — унизительным смещением с должности.

Как и другие известные военачальники, после увольнения Родинов пытался занять место в законодательных органах власти, чтобы, по его словам, «продолжать борьбу за спасение России и ее армии». В 1998 году он выдвинул свою кандидатуру на выборах в Госдуму по одному из столичных избирательных округов, где ему противостоял еще один «погорелец в лампасах», бывший директор Федеральной пограничной службы генерал армии Андрей Николаев. Соперники подозревали, что мощную поддержку Николаеву оказывали московские власти. По этой причине Родионов вместе с другими кандидатами ставил под сомнение и ход выборов, и их итоги. Однако объективного расследования провести не удалось…

Вскоре после этого Родионов развернул активную работу по созданию профессионального союза военнослужащих России. И хотя высшие исполнительные власти страны и руководство Минобороны внешне поддерживали эту инициативу Родионова, негласно ей чинили всяческие препятствия. По согласованию с МО и ГШ, Родионову было разрешено провести учредительный съезд профсоюза в актовом зале Института военной истории. Однако в самый последний момент оказалось, что помещение «заражено ртутью».

Однако сорвать съезд таким образом не удалось. Он был проведен в помещении соседнего здания и собрал представителей почти всех военных округов и флотов, республик, краев и областей РФ. Съезд единодушно избрал генерала Родионова председателем ПСВР.

…начальник Генерального штаба — первый заместитель министра обороны РФ генерал армии Виктор Самсонов (был снят с поста Ельциным в один день с Родионовым, 22 мая 1997 года). Как и Родионов, принадлежал к разряду прагматически мыслящих военачальников, не способных оценивать положение дел в армии с учетом удобной для властей политической конъюнктуры. Противник поспешных авантюрных реформ в Вооруженных силах.

Самую большую неприязнь вызвал в Кремле тогда, когда предложил подчинить секретаря Совета обороны РФ Юрия Батурина начальнику Генштаба. Местью Самсонову за такую «крамолу» стала информация Ельцину о том, что начальник ГШ якобы «сплачивал под своим крылом оппозицию». А поводом для такого провокационного слуха послужило то, что для депутатов левых фракций Госдумы были организованы занятия в одной из подмосковных дивизий…

Число армейских генералов, оказавшихся жертвами кремлевских интриг или личной неприязни президента, огромно. А если учесть, что и в других силовых структурах страны (МВД, ФСБ, СВР, ФАПСИ, СБ, ФПГ) с ведома Верховного на протяжении восьми последних лет творилась та же непрерывная кадровая чехарда, то нетрудно себе представить, какой колоссальный урон безопасности государства был нанесен. В ФСБ, например, практически каждый год менялись руководители.

Постоянные кадровые перестановки в силовых ведомствах России не позволяли стабилизировать управление ими, что крайне негативно сказывалось на качестве решения проблем. Каждый новый руководитель, назначенный Ельциным, стремился сформировать свою команду, из-за чего часто слетали с должностей опытнейшие кадры (министр обороны Сергеев щедро раздавал многие должности ракетчикам — от своих помощников до начальников продовольственных служб).

Самыми опасными тенденциями в кадровой политике Ельцина были его непредсказуемость и упор на лояльность генералов, из-за чего часто их профессионализм и порядочность оказывались критериями второстепенной важности. В последние годы из-за «возрастного фактора» и в результате серьезных осложнений со здоровьем Верховный Главнокомандующий, на мой взгляд, был сильно подвержен внушению членов своей кремлевской команды, которые порою побуждали его действовать в своих конъюнктурных интересах.

Пожалуй, за всю историю России ни один ее правитель не «наплодил» за годы своего пребывания на троне столь большого количества генералов, смещенных со своих высоких постов по личной, часто капризной прихоти «государя». И нетрудно понять, какие чувства испытывали к Ельцину и его режиму эти люди, судьба и карьера которых были сломаны…

По мере ухудшения положения в армии, роста долгов государства перед военными во многих кабинетах Минобороны и Генштаба усиливалось роптание офицеров. После смещения Грачева и назначения Родионова финансирование Вооруженных сил к августу 1996 года упало чуть ли не до нулевой отметки, что привело в ярость даже умеющего крепко держать нервы в кулаке министра.

А когда из Совета безопасности Игорю Николаевичу поступил документ со сравнительными данными финансирования всех силовых ведомств России, его негодованию, казалось, не было предела. В этой связи я попросил у Родионова разрешения сделать официальное заявление пресс-службы Минобороны, которое в тот же день было разослано во все информационные агентства страны с заголовком «О финансовой дискриминации Вооруженных сил».

Тогда же Родионов распорядился готовить текст обращения коллегии МО к президенту, правительству и обеим палатам парламента. Когда проект обращения был готов, министр пригласил в свой кабинет начальника Генштаба генерала М. Колесникова, первого заместителя А.Кокошина, исполняющего обязанности начальника Главного оперативного управления Генштаба генерала Ю. Балуевского и меня.

Родионов читал текст, останавливался и спрашивал у всех нас:

— Ну как? Пойдет?

Кокошин и Колесников дружно замечали, что надо смягчить некоторые формулировки или же вообще убрать слишком резкие. На что Родионов говорил: