Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

Серебряков стал рисовать красивые прожекты будущих программ, и, по мере того как шло время, становилось ясно, что его грандиозные намерения не соответствуют возможностям. Он, на мой взгляд, оказался человеком с хорошо развитой коммерческой хваткой…

Уже вскоре после назначения Шаталова был перекрыт единственный канал поддержания оперативной связи Минобороны со средствами массовой информации. Круглосуточное дежурство офицеров было прекращено. Российские и иностранные корреспонденты лишились возможности получить даже элементарную справку по телефону пресс-службы. Это сразу же вызвало бурю негодования в СМИ и, естественно, весьма отрицательно отражалось на характере публикаций об армии.

Дефицит информации сразу же вызвал переизбыток домыслов, слухов, кривотолков и дезинформации. Предвидеть именно такой поворот событий мог бы и непрофессионал. Просчет был настолько очевидным и, более того, политически опасным, что уже через месяц Шаталов был вынужден признать несостоятельность принятого решения и вернуть все на круги своя. Так бывает всегда, когда за реформы берутся амбициозные дилетанты.

Очередной этап информационных псевдореформ разрушал даже тот скромный, но драгоценный опыт, который накапливался на Арбате в последнее десятилетие. У меня все чаще складывалось впечатление, что реформы эти шли по двум путям — активный поиск источников личных доходов некоторых руководителей и сворачивание информирования общества о деятельности военного ведомства.

Взяточничество в нашей пресс-службе было давней тайной болезнью. Еще в «дореволюционные» времена многие иностранные журналисты, обращавшиеся в Минобороны за помощью, хорошо усвоили, что получение нужной военной информации стоит денег. Для них в пресс-службе были установлены негласные таксы на посещение гарнизонной гауптвахты, Центра подготовки космонавтов, Центрального командного пункта Генштаба, Ракетных войск стратегического назначения и т. д. Минимальной была такса в 200 долларов (гауптвахта или военкомат). Максимальной — 1000 долларов (ЦКП ГШ).

Чтобы меня никто не уличил в том, что я сочиняю байки, рекомендую посмотреть «Белую книгу», выпущенную в Японии в 1992 году. Там можно найти и фамилии наших арбатских мздоимцев.

С коммерческой стороны решил начать реформирование военных СМИ и генерал Шаталов. Его идеи об акционировании некоторых редакций и типографий военного ведомства вызвали бурный протест со стороны творческих коллективов, что серьезно осложнило отношения между руководством МО, Генштаба и прессой. Против идей Шаталова в российских СМИ развернулась бурная кампания протеста, что вынудило руководство Минобороны спешно отказаться от планов акционирования.

Оно было чрезвычайно опасным, в частности, по той причине, что контрольный пакет акций мог оказаться в руках подставных фирм, владельцами которых могли быть иностранные спецслужбы.

Одно из изданий писало о Шаталове: «Знаменит он тем, что под флагом военной реформы решил приватизировать всю военную печать, включая издательство и типографию «Красной звезды». Шаталов направил на имя министра обороны докладную записку, в которой издательство объявлялось убыточным. А раз так, его-де надо приватизировать…»

После вспыхнувшего скандала министр пресек опасные «реформаторские» попытки своего пресс-секретаря.

За первым громким провалом информационной реформы вскоре последовал второй. 24 декабря 1997 года директиву министра обороны № 21 «Об упорядочении работы с представителями средств массовой информации» подписал начальник Генштаба генерал армии Анатолий Квашнин. К этому самому скандальному и невежественному творению за всю историю пресс-службы МО приложил руку и генерал Шаталов. Директива по целому ряду требований ставила прессу в унизительное положение, а самое главное — грубейшим образом противоречила Закону о СМИ (что особенно сильно подчеркивало дилетантизм тех, кто ее разрабатывал).

И опять шум в прессе. Да еще похлеще прежнего.

В Центральном доме журналиста состоялась пресс-конференция протеста против Д-21. Ее участники осудили «информационный геноцид против СМИ», который собиралось устроить МО.

На пресс-конференции появился и начальник Воен-ТВ.

В 1986 году во время командировки в Афганистан для выполнения спецзадания я познакомился там с иностранной журналисткой. Наше знакомство продолжалось в Москве, где превратилось в любопытную человеческую историю (об отдельных ее фрагментах я уже упоминал как в этих, так и в ранее вышедших моих книгах). Естественно, наши отношения с Керри попали под колпак спецслужб. Это вынуждало нас делать выбор между искренностью и игрой. Но особый драматизм такого поворота событий заключался в том, что наш профессиональный интерес друг к другу уже перерос в нечто иное…

По некоторым причинам (надеюсь, понятным читателям) я, как бывший офицер Генерального штаба и Минобороны, до последнего времени не имел права рассказывать о событиях, к которым мы с Керри имели непосредственное отношение как главные действующие лица и как свидетели. Теперь это время пришло.

Мои записки, которые я вел почти 12 лет, превратились в книгу с рабочим названием «Англичанка». Она должна пройти экспертизу в разведорганах (ГРУ, ФСБ и СВР). Мне обещано, что к весне 2000 года я получу разрешение издать ее. Естественно, при условии, что я выполню все требования, касающиеся неразглашения государственной и военной тайны. Я понимаю, что мне придется изменить некоторые фамилии, номера секретных документов и переиначить определенную их часть. Но я абсолютно уверен, что это почти никак не повлияет на суть истории, которая изложена в моей новой книге.

Военный министр при Александре II, проведший военную реформу.