Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

…Мой давний знакомый Николай был полковником, служил на неприметной должности в Генштабе, а в «Воен-тех» попал еще в ту золотую пору, когда фирма процветала.

Долгое время что-либо рассказывать о своей работе Николай категорически отказывался. Я несколько лет пытался расколоть его — безуспешно. И лишь не так давно, когда в его кармане появилось пенсионное удостоверение, он начал потихоньку откровенничать. Меня интересовал вполне совковый вопрос: как можно было рядовому сотруднику компании так быстро разбогатеть?

Новый «Мерседес», евроремонт в квартире, заставленной дорогой импортной мебелью, огромная двухэтажная дача со всеми мыслимыми и немыслимыми прибамбасами — все это указывало на то, что полковник на свои законные полтора офицерских «лимона» при неработающей жене и двух детях приобрести не мог. Тем более что сам некогда жаловался на отсутствие папы-министра и бабушки-миллионерши в Америке или Израиле.

Было время, когда мы с ним довольствовались тем, что брали в ларьке у кинотеатра «Художественный» по паре бутылок «Жигулевского», шли в ближайший сквер, где шныряли огромные крысы, и там под бдительным оком вечно караулящего пустые бутылки бомжа беседовали о насущном, чередуя глотание пива с раскуриванием сигарет «ЬМ», очень популярных среди москвичей со средними заработками.

Потом настало время, когда «Жигулевское» для моего кореша стало «ослиной мочой», сигареты «ЬМ» он считал уже «куревом люмпенов» и по этой причине, наверное, присвоил мне кличку «Мидл». А однажды в ответ на мое предложение по старой схеме поторчать в сквере у «Художественного» скорчил брезгливую мину и каким-то надменно-барским тоном сказал:

— «Мидл», а не отобедать ли нам в «Панде»?

Идея посещения китайского ресторанчика на Суворовском бульваре не вдохновляла меня по той причине, что была равна смертному приговору моему месячному бюджету. Николай — человек догадливый и потому объявил, что все финансовые расходы берет на себя. По большому счету это было унижение одного полковника другим. Но бывают случаи, когда ради интересного общения можно разжаловать гордыню в рядовые и побыть в роли сына полка.

Когда пропустили рюмки по три рисовой водки и съели по салату из капусты, которая выжигала рот похлеще серной кислоты, молодой китаец принес пылающий примус со сковородкой, на которой шкворчали огромные куски мяса.

— Вгрызайся, «Мидл», — сказал процветающий коммерсант. — Вот когда я был в Китае…

— Ты мне зубы не заговаривай, а колись, — ответил я ему.

Мне было интересно узнать о секретах фокусов, которые мой собеседник пуще зеницы ока оберегал в последние годы нашего знакомства.

— Ладно, — согласился наконец щедрый наливальщик рисовой водки, — я кое-что расскажу тебе…

И он стал рассказывать.

…Надо было продать подводную дизельную лодку типа «Кило». Исходная установка: начать торг с покупателем с максимально высокой цены. Допустим… 550 млн долларов. Самый выгодный покупатель известен — страна, где много нефти. Много нефти — много денег. Но и мы никогда не ездили на такие переговоры с пустыми руками. У каждой сделки почти всегда есть посредники, которые часто берут крутые проценты за услуги. В советские времена эти услуги стоили 5–7 процентов. Сейчас случается, что посредники требуют 15, а то и 20 процентов. И надо считаться, иначе товар не продать.

Летим втроем. Покупатели встречают нашу делегацию не хуже чем президентскую. Поначалу никаких разговоров о товаре. Пятизвездочный отель, кондиционеры, бассейн, бар, море, экзотические прогулки и так далее… Вечером возвращаюсь в номер, а там штук пять коробок видеоаппаратуры. Я, хотя и под хорошим газом, но сообразил, что это взятки. Вызвал консьержку и стал орать, чтобы все убрали. У той — глаза на лоб: или не понимает, или прикидывается. Тут на шум и шеф вваливается. Вижу — готов мной закусить. Извинился он перед консьержкой — и на меня:

— Ты что шумишь, сделку хочешь сорвать?

— Так взятка же! — говорю.

— Не взятка, а презент!

В общем, вышло так: одну коробку надо было оставить себе, вторую отдать боссу, третью — его заместителю, а четвертую — начальнику своего отдела (иначе командировок за бугор больше не видать). Так я и сделал. Кстати, каждому члену нашей делегации по стольку же коробок досталось. На другой день — переговоры.

Мой шеф за лодку заломил условленную стартовую цену. Покупатели — ни в какую. Посредник подает сигналы — «начинайте сдавать». Стали мы сдавать потихоньку — сами же понимаем, что смешно делаем. Но так полагается. Сошлись на 480 «лимонах». Ударили по рукам. Но 480 — это цена, так сказать, официальная. И покупатель, и продавец, и посредник всегда заинтересованы в том, чтобы и для себя что-то откусить. Для этого у покупателя и продавца всегда есть деньги, которые ни в каких контрактах не оговариваются.

Формула проста, как пареная репа: чем больше мы отваливаем так называемому посреднику, тем больше получаем от него «премиальных». Международная практика.

Наварчик у нас получился серьезный. Шеф разбросал его согласно установленной таксе: кому пятьдесят штук, а кому и сто пятнадцать. Кроме нас троих надо было отвалить немало и московскому боссу, и еще какому-то посреднику из соответствующего министерства, и еще одному посреднику из соответствующего управления.

Вот и вся арифметика…

В 1994 году в материалах комиссии Контрольно-правового управления при Президенте РФ, которая проверяла «Росвооружение», по поводу «комиссионых» было записано:

«…Как правило, выплаты комиссионного вознаграждения проводятся посредникам только тех стран, которые вооружены российским оружием: Египет, ОАЭ, Индия, Сирия… В то же время между Россией и этими государствами подписаны межправительственные соглашения о военно-техническом сотрудничестве, определены объемы, сроки и номенклатура поставляемой им военной продукции. Тем не менее ежегодные размеры таких выплат (те самые “комиссионные” или “премиальные”. — В.Б.) посредникам указанных стран составляют около 30–35 миллионов долларов, причем они проводятся не за счет прибыли ГК “Росвооружение”, а за счет валютной выручки предприятий, поставляющих экспортную военную продукцию».

В том же, 1994 году стало известно, что только за одну сделку — продажу в Кувейт партии боевых машин пехоты (БМП-3) и реактивных установок «Смерч» на 700 млн долларов — посредник получил 160 млн «комиссионных»…

С каждым годом в России ужесточается борьба за право «пасти» торговлю оружием и военной техникой. Ни для кого не секрет, что в посткоммунистической России есть три сферы, которые приносят наиболее мощные доходы как в госказну, так и на счета наиболее сильных коммерческих структур и «отдельных лиц», сколачивающих свои капиталы: это продажа государственной собственности, природных ресурсов и оружия.