Светлана Макаренко - Пятая сделка Маргариты [СИ]

— Нет, конечно. Никогда! Ваш малыш это почувствовал сразу, в отличии от Вас! Но он такой чудный, что мы сразу подружились.

— А речевые занятия? А рекомендации? — растерянно твердила Маргарита сразу позабыв о своей собственной «жаркой» тайне.

— Рекомендации — туфта, подделка, речевые занятия — опыт видеокассет с набором передач телевидения. Вы и сами могли все это делать, будь у Вас больше времени.

— Но надо признать, что тут Вы хорошо справились, милочка! — сделала комплимент «гувернантке» Маргарита.

— Да нет, это не я вовсе, а Максик! Он очень терпелив и талантлив. Весь в Дмитрия Максимовича, а не в своего «липового» папу, простите уж за резкость!

Маргарита закашлялась и посерела лицом:

— Вы знаете?

— Да уж. Зелинский заставил меня записать Ваш с ним разговор, на тот случай, если план не сработает.

— Ах, так это Вы записывали? Зачем он придумал все это?

— Чтобы вытянуть из Вас деньги шантажом, если первый вариант никак не пройдет, и Вы не согласитесь с ним спать. Только Вы ему не верьте, Маргарита Александровна, он Максиму всего лишь — сводный дядя… Я выкинула кассету, Зелинский остался ни с чем, не волнуйтесь!

— То есть как — дядя? Я не понимаю… — схватилась за голову Маргарита, медленно начиная понимать. От отчаяния ей хотелось взвыть.

— Чего уж тут понимать-то?! — удивилась Варенька. — Кирилл Зелинский и Дмитрий Максимович сводные братья по материнской линии. Росли по разным семьям, у тетушек-дядюшек, после смерти матери-алкоголички, и потому, когда повстречались, то, должно быть, в противоположности сошлись: слишком разные были. Их связывали вместе не то, что интересы, а странное дополнение одного другим. Кирилл проворачивал какие то сделки, Дмитрий подписывал бумаги, но родство старались не афишировать, как поняла.

— Я припоминаю… Кирилл при встречах что то ронял о богатом родственнике, так, вскользь… Но почему муж-то мне представлял Кирилла, как друга?! Всегда? — Маргарита в недоумении развела руками. — Зачем ему-то это было нужно?

— Не знаю. Кажется, Дмитрий Максимович очень ревновал Вас и стеснялся немного братца-неудачника, потому-то и уговорил того молчать о родстве. За маленькую ежемесячную мзду, кажется. А тот своей уж выгоды не упустит никогда, Вы же знаете! Мне неизвестны подробности, хотя Зелинский и много болтал по пьяни на «инструктаже», когда нанимал меня… Поняла только, что отчего то этот смазливый проныра взъелся на всю свою «сводную» семью, и решил всем в ней насолить. Он зависти черной, наверное! Насолить не без моей и Вашей помощи! Кажется, ему и удалось это вполне, да только в дурах-то больше всех оказалась я!

— То есть? — Маргарита опять искренне-непонимающе уставилась на Варвару Антоновну.

— Я была беременна. Две недели. Но пять дней назад потеряла этого ребенка. Внезапный выкидыш… Не знаю, что причиной тому. Стресс, наверное. Да и почки у меня слабые… Словом — горе, да и все. — Варвара Антоновна как то сдавленно вздохнула. — Вы помните, на прошлой неделе я болела пять дней? Не вышла на работу? Вот заключение врача и подтверждение теста на отцовство. — Варвара Антоновна кивнула на бумаги, лежащие на столе.

— Потеряли ребенка?! Вы? От кого? — Маргарита тряхнула головой, боясь услышать дальнейшее.

— До Вас еще не дошло? О, боже! От Дмитрия Максимовича, конечно!

— Как? Он же…

— Святая простота Вы оба! Кирилл Зелинский, черт-проныра, сатанинское отродье, когда то просто подсунул сводному братцу результаты своих тестов вот и все… Он сам хвастал мне по пьяни об этом!. И обдурил и Вас, и мужа, и дядю. Да еще сорвал при этом с Вас приличную ренту, подлец…

— Но как же… Ведь мы… Я… Пять лет… — Маргарита Александровна окончательно растерялась, смешавшись от неловкости.

— Черт, это не моя вина, что в ту самую, «адюльтерную», минуту Ваш муж вдруг забыл об этих, как их… ну о том, в общем, что все пять лет, наверное, лишало Вас подлинного удовольствия в семейной жизни! — вспылила, краснея, Варвара Антоновна и тут же осеклась, увидев налитые слезами глаза Маргариты Александровны. — Простите, ради Бога!

— Я не о том плачу! — разрыдалась Маргарита. — Я не понимаю, о чем Вы говорите… Да мы и не прибегали к такому средству…

— Счастливая Вы! — вздохнула вдруг Валентина Антоновна…

— Мне обидно, — не слушая ее, твердила свое Маргарита, — ведь этот подлец, он же все таки заставил меня переспать с ним… Если б я знала правду, ни за что бы не пошла на эту грязную сделку с ним! Теперь же еще придется заключать пятую — с совестью…

— Ну и заключайте на здоровье! В конце концов, чем же Вы хуже остальных? Все в этой странной истории преследовали какие то свои цели. Даже я получу половину контрактной суммы… Не теряйтесь и Вы! — Варвара Антоновна вдруг озорно улыбнулась и подмигнула подруге по несчастью. — И потом, помните, Маргарита Александровна: «все содействует ко благу»…

— Вы о чем?

— Не каждому дается пять лет подряд ведать вкус настоящей любви. Особенно по ночам. Без средств защиты! И как Бог Вас уберег?. — улыбнулась Варенька. — У Максика уже должно было быть трое братцев или сестриц… Но Вы имели счастливую возможность сравнить…

— Что сравнить? — опять искренне «не поняла» Маргарита, даже забыв покраснеть.

— Любовь «евнуха» и настоящего мужчины. Которая — лучше? — лукаво ответствовала глубокомысленная гувернантка и опять осеклась, поняв, что нарушила границы той самой, тайной, пятой сделки Маргариты Александровны. Сделки с совестью. Она хотела, было, опять извиниться, раскрыла рот, но…

На этом месте разговор двух дам неделикатно прервали. В гостиную, подобно урагану влетел четырехлетний Максим и с порога выпалил, картавя:

— Мама, Валечка Антонна, сколей, бегом, там во дволе папа с каким то дядей делется и кичит на него: «Сам ты мелин!» Нина Петловна на них сумкой узе кидала, а они все лавно делутся… Ой, мамуля, а что такое мелин, скажи?

— Лошадка, сынок. Старая лошадь. — ошеломленно пробормотала Маргарита Александровна и, с грохотом опрокинув стул, побежала за сыном…

— Милый, что ты сказал?! Повтори!

Но сын, не слушая ее, уже несся по лестнице вниз с воплем:

— Эй ты, сталая лошадь, уйди от моего папы! Я кому сказал, уйди!

Это был первый неостановимый, бурный поток слов, что произнес Максим Воронов со дня своего рождения.

Если хорошо подумать, то, может, и вправду: «все содействует ко благу»? И история, происшедшая в доме Маргариты Вороновой, тому отличный пример… Как знать?

Впрочем, старая экономка Нина Петровна, зная «в подробностях и с прибавлениями» всю эту историю оставалась при своем, особом, мнении, даже год спустя после того, как в семье Вороновых родилась дочь Вика. Она винила во всем рыжеволосую «гувернантку» Вареньку и кляла ее на чем свет стоит!