Вадим Мраморнов - Записки нетолерантного юриста

Вот мнение авторитетного человека: "Тот, кто довольно марширует под музыку в строю,… мозгом был наделен по ошибке, ему вполне было бы достаточно и спинного мозга". Альберт Эйнштейн.

Уберите руки от моего сына. Вам его не отдам.

Про нас, прокуроров, говорят, что мы – сухари. Отнюдь.

Есть у меня давний приятель. Василий Иванович Демидов. Теперь он на заслуженной пенсии, но в те, 90-е годы, был вполне переспевающим Нижегородским адвокатом – мужчиной за пятьдесят. Крепкий, словно вырезанный из корня женьшеня стан, проницательный взгляд, борода как у русского партизана времен войны 1812 года. Кулак размером с мою голову. Когда улыбается, собеседнику открывается ровный ряд золотых (или рандолевых?) зубов.

В марте 2002 получаю от него звонок:

– Вадим Васильевич, завтра мы с тобой уезжаем в тур «Хельсинки – Стокгольм» через Питер. На пароме. Путевки я оплатил, с тебя 150 евро. Завтра утром я у тебя в Москве.

Такой вот он, Василий Иванович. Безапелляционный.

Наутро он является. Слегка подшофе. Я уже готов к отъезду – сумка собрана.

Достаёт бутылку водки и говорит:

– Не торопись, давай отметим поездку.

И это – ранним утром…

Чтобы не обижать Василия Ивановича, слегка пригубляю. Он опрокидывает стакан в волосатую пасть. Крякает, закусывает. Начинает, как обычно, рассказывать о своих судебных делах.

Говорю:

– Василий Иваныч, на поезд опоздаем.

В ответ:

– Не ссы, Вадим Васильевич, успеем.

Не торопясь, допивает бутылку водки, потом долго в прихожей, шумно сопя, завязывает шнурки…

… Мы – таки успели на вокзал. Сначала втолкнул Василия Ивановича в вагон уже отъезжающего поезда, следом запрыгнул сам.

Расположились. Василий Иванович предложил:

– Вадим Васильевич, а не пойти ли нам в вагон – ресторан?

Что оставалось делать, пошли.

В ресторане мой друг заказал бутылку коньяку, закуску, – и мы принялись коротать долгий путь задушевными разговорами о никчемности российского правосудия, тупости политиков, продажности депутатов и всякое.

Под конец второй бутылки, выпитой Василием Ивановичем практически в одно лицо, все внешние и внутренние проблемы страны нами были решены, и под вечер мы прибыли в Санкт – Петербург.

Нашли наш экскурсионный автобус, который уже ждал на площади Восстания, зарегистрировались у гида, разместились, после чего Василий Иванович говорит:

– Вадим Васильевич, я отлучусь на минуточку. Без меня не уезжай!

И вышел…

Время отправляться – его нет. Попутчики туристы возмущаются. Я прошу их минуту потерпеть и выскакиваю на поиски.

И тут из-за угла выруливает Василий Иванович, довольно крякая и нюхая рукав. Из кармана торчит шкалик водки.

– Василий Иванович, ну что же Вы! На сорок минут опаздываем!

– Нормально, можно ехать.

Поехали! Мы с ним заняли первые места по соседству с водителем.

На границе с Финляндией ближе к полуночи все дружно вывалили из автобуса размяться и также дружно хлынули в Duty free shop. Естественным образом мой коллега закупился литровыми бутылками уиски. После этого продолжили путь…

Ночь. Туристы удобно расположились в креслах, закрыли глаза. Но не Василий Иванович. Он перебрался в заднюю часть автобуса, откуда вскоре донеслось ритмичное бульканье.

Спустя какое-то время сквозь мой тревожный сон раздался женский крик:

– Он дерётся!!!!!

Не открывая глаз, бормочу:

– Ставлю на Василия Ивановича!

И – снова тишина.

Затем – опять женский крик:

– Его тошнит!!!! Сделайте что-нибудь!

Отвечаю спросонья:

– Он не мой сын!

… И я опять проваливаюсь в сон.

… Да, нелегкая ночка выдалась… у всей группы…

Раннее утро. Автобус прибывает в Хельсинки. Иду в заднюю часть автобуса.

Зеленоватого оттенка Василий Иванович мощно храпит, прижимая к груди пустую бутылку Johnnie Walker.

Страшно выпучив глаза, шепчу попутчикам:

– Тихо, не разбудите!

Группа на цыпочках выходит из автобуса, оставив Василия Ивановича мирно почивать, и уходит в город на экскурсии…

К вечеру, осмотрев туристические места города, довольно скучного, возвращаемся. Нас встречает улыбающийся и свежий, как маргаритка, Василий Иванович, слегка, впрочем, поддатый.

Прямо на автобусе заезжаем в паром Silja Line, разбредаемся по каютам, обустраиваемся.

Те, кто плавал на таких паромах, знают: это огромный плавучий дворец со множеством увеселительных заведений, театром, концертным залом, магазинами, ресторанами. Переход до Стокгольма – ночь, в которую мало кто спит…

… Ближе к полуночи жизнь на пароме кипит ключом. Дискотеки, концерты, представления, массово валяющиеся в коридорах упитые финны.

– Вадим Васильевич, а не пойти ли нам в ресторан, – произносит после ещё одной опорожненной бутылки Василий Иванович.

– А пошли!

Уселись в ресторане на верхней палубе с шикарным видом на море, фьорды, ночное небо. Заказали омара.

Это наутро Василий Иванович, жаловался на то, что болят его золотые (или рандолевые?) зубы. А пока он старательно грызёт омарью клешню, игнорируя лежащие на столе у его левой руки щипцы.

Отужинав, решил идти спать. Василий Иванович же возжелал пройтись по парому.

Утром меня разбудил не будильник, но мощный вызывающий дрожь во всём теле и иллюминаторе храп. Умылся, стал складывать в сумку вещи – и точно: припасенная мной ещё дома бутылка водки бесследно исчезла, которая, впрочем, уже пустая была обнаружена подмышкой растолканного мной Василия Ивановича.

– Вадим Васильевич, а что это у меня так болят зубы? Я вчера не дрался?

– Василий Иванович, пойдёмте уже, а то опоздаем!

Уселись в автобус, ждавший на пристани. И тут Василий Иванович восклицает:

– Ой, я на минуточку, и выскакивает из автобуса в направлении парома.

Группа сидит, ждет. Василия Ивановича всё нет и нет. Группа начинает возмущаться. Вопросительно смотрит на меня.

– Поехали! – отвечаю.

За день побывали везде, где бывает за день в Стокгольме среднестатистический русский турист.

Подъезжаем к парому, разгружаемся, располагаемся. До отхода – 15 минут. Василия Ивановича – нет. Его нет в каюте, рассредоточившаяся по парому в поисках группа его также не находит. Говорю гиду: пошли к капитану!

Найдя капитана, на чистом английском говорю ему:

– Господин капитан, у нас человек потерялся! Нельзя ли дать громкое объявление, может, найдется?

– Пойдем в рубку, скажешь сам, а то я по-русски не умею.

И вот из рубки на весь паром доносится многократно усиленный вопль:

– Василий Иваныч, Вы где! Мы уходим!!!!

А в ответ – тишина…

Издав прощальный гудок, паром отдаёт концы и берет курс на Хельсинки… Без Василия Ивановича…