Виржини Депант - Кинг-Конг-Теория [litres]

Почему порнография целиком и полностью принадлежит мужчинам? Почему за тридцать лет существования порно как индустрии вся экономическая выгода достается им? Ответ неизменен во всех областях: для женщин власть и деньги обесцениваются. Получать и использовать их можно только с мужской кооптацией: добейся того, чтобы тебя выбрали в жены, и будешь пользоваться преимуществами твоего партнера.

Мужчины сами придумывают порно, ставят, смотрят его, извлекают из него выгоду. Тому же искажению подвержено и желание женщины: оно тоже должно пройти через призму мужского взгляда. Сейчас мы постепенно привыкаем к идее женского удовольствия. Еще недавно это было нечто немыслимое, запретное, и лишь в семидесятые годы словосочетание «женский оргазм» входит в повседневную речь. Мгновенно это оборачивается против женщин двойным ударом. Во-первых, теперь нам дают понять, что не кончить – значит потерпеть провал. Фригидность почти стала знаком бессилия. Однако женская аноргазмия несравнима с мужской импотенцией: фригидная женщина не бесплодна. И не отрезана от своей чувственности. Но вместо того чтобы быть возможностью, оргазм превращается в требование. Обязательно всегда чувствовать себя в чем-то неспособной… А во-вторых, мужчины немедленно сделали женский оргазм своей собственностью: женщина должна кончать только с их участием. Женская мастурбация продолжает оставаться чем-то презираемым, вторичным. Оргазм, которого мы должны достигать, даруется самцом. Мужчина должен «знать, как взяться за дело». Как в «Спящей красавице»: он взбирается на нее, и она без ума от счастья.

Женщины слышат это послание и, как всегда, стараются никак не обидеть ранимый пол. Вот почему даже сегодня можно услышать от совсем юных девочек, что они ждут, чтобы мужчина доставил им оргазм. В результате всем неловко: мальчики и правда ломают голову, как за это взяться, а девочки недовольны, что мальчики не знают ни их анатомию, ни их фантазии лучше них самих.

Что же до женской мастурбации, достаточно просто заговорить об этом в своем окружении: «одной мне неинтересно», «я это делаю, только когда у меня долго нет мужика», «мне больше нравится, когда обо мне заботится кто-то другой», «я этим не занимаюсь, не люблю». Не знаю, на что они тратят свое свободное время, но как бы то ни было, если они и правда не мастурбируют, то, безусловно, не рискуют ощутить, что порнофильмы имеют к ним какое-то отношение. Тут ведь нет никакого спектра возможных назначений. Порнофильмы делаются, чтобы дрочить.

Да, меня не касается, что девушки делают со своим клитором, когда остаются одни, но это равнодушие к мастурбации все же слегка беспокоит: в какой момент женщины могут встретиться со своими фантазиями, если они не трогают себя? Что они знают о том, что их по-настоящему возбуждает? И если этого не знать, что вообще ты тогда знаешь о себе? Что за контакт устанавливает женщина с самой собой, если ее собственная сексуальность систематически аннексируется другим?

Мы хотим быть приличными женщинами. Если фантазия кажется нам тревожной, грязной или достойной презрения, мы ее подавляем. Примерные девочки, домашние ангелы, добрые матери, мы созданы для комфорта другого, а не для познания собственных глубин. Мы отформатированы так, чтобы избегать контакта со своей животной стороной. Прежде всего – угождать, прежде всего – думать о чужом удовлетворении. А все, что нам для этого приходится заглушать в себе, пусть пропадет пропадом. Наши сексуальности опасны для нас, признать их чревато получением какого-то опыта, а любой сексуальный опыт для женщины ведет к ее исключению из группы.

Женское желание обходили молчанием вплоть до пятидесятых годов. Тогда женщины впервые массово собираются и заявляют: «Мы тоже хотим, нас тоже раздирают животные страсти, наши клиторы как хуи, они требуют удовлетворения», – и поводом для этого стали первые рок-концерты. «Битлз» вынуждены перестать выступать на сцене: женщины в зале орут от каждой ноты, перекрикивая музыку. И сразу же презрение. Истерия фанаток. Никто не хочет слышать то, ради чего они туда съехались: они сгорают от желания. Это важнейшее явление игнорируют. Мужчины не хотят ни слова слышать об этом. Желание – это их и только их вотчина. Удивительно, что девушку, вопящую от страсти при звуке гитары Джона Леннона, презирают, а когда какой-нибудь старый пердун присвистывает при виде девчонки в короткой юбке, это нам кажется игривым и молодцеватым. Есть вожделение, которое считается признаком здоровья, общество соглашается с ним, выказывает ему благожелательность и понимание, видит в нем повод для комплиментов. А есть вожделение по сути своей гротескное, чудовищное, вызывающее смех и отвращение.

Народное объяснение психологии нимфоманок – общеизвестный пример шельмования: считается, что они множат сексуальные контакты от досады на то, что не ощущают сексуального удовлетворения. Тем самым распространяется представление, будто иметь множество сексуальных побед – это непременно признак женской фрустрации. Но на самом деле эта теория лучше подошла бы мужчинам, фрустрированным скудостью своей чувственности и оргазмов. Это мужчины переоценивают и идеализируют женское тело и, будучи неспособны получить от него ожидаемое удовлетворение, принимаются коллекционировать победы в надежде однажды пережить нечто из разряда истинного оргазма. В очередной раз то, что по сути верно для мужчины, выворачивается наизнанку, чтобы стигматизировать женскую сексуальность.

Когда Пэрис Хилтон переходит грань, встает раком перед камерой и пользуется тем, что документ опубликован, чтобы завоевать всемирную известность [25] Пэрис Хилтон, правнучка основателя сети отелей «Хилтон», оказалась в центре медийной сенсации в 2003 году после утечки домашнего порно с ее участием. , понимаешь кое-что важное: она принадлежит в первую очередь к своему социальному классу, а уж потом к своему полу. Поэтому в студии телепередачи «Нюль пар айёр», где она оказалась перед Жамелем Деббузом [26] «Нюль пар айёр» ( Nulle Part Ailleurs , «Нигде больше») – французская развлекательная телепередача. Жамель Деббуз – комик, актер, ведущий рубрики в «Нюль пар айёр». , разыгралась интересная сцена. Молодой комик сразу же пытается припечатать ее, вернуть ее на место падшей женщины: «Ха, я тебя знаю, я тебя видел в интернете». Он говорит от имени своего пола и рассчитывает на свое изначальное превосходство, чтобы поставить ее в неловкое положение. Вот только Пэрис Хилтон – не какая-нибудь заштатная порноактриска, не просто женщина, чью пизду видели все, – она прежде всего наследница сети отелей «Хилтон». Ей даже в голову не придет, что мужчина ниже ее статусом может представлять для нее малейшую угрозу. Она и бровью не ведет, она едва на него смотрит. Ноль растерянности. Дело здесь не в особенностях ее характера. Просто она всем нам ясно дала понять, что может себе позволить трахаться на глазах у всех. Она принадлежит к той касте, которая исторически имеет право на скандал, на несоблюдение правил, которые применяются к простому народу. Она не просто женщина, подчиняющаяся взгляду мужчины, она – представительница господствующего класса, над которой не властно суждение нижестоящего.