Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

Подводная лодка всегда раньше своей гидроакустикой обнаруживает надводные корабли и имеет возможность время и возможность для уклонения или ухода под так называемый слой скачка от которого отражаются гидроакустические посылки корабля. Значит ее надо загнать так, чтобы уклоняться было некуда и чтобы никакой слой скачка ее не спас. А вот как это сделать – думал Сатулайнен и курил сигарету за сигаретой, придерживая свою фуражку левой рукой, и когда клало на борт, держась за поручни.

Было понятно, что противник, сделает все, чтобы явно допускать хозяйствования чужого противолодочного соединения у себя в ‘огороде’. Постоянно, с момента выхода КПУГ из базы над кораблями висели самолеты разведчики, а несколько раз прилетали американские и японские штурмовики, выполнявшие условные атаки. Они не только облетали КПУГ, но и фактически, в нарушение соглашения между СССР и США по предотвращению опасной военной деятельности, выходили на него в атаки, видимо отрабатывая свои задачи и имитируя уничтожение кораблей, а вместо пуска ракет включали прожектора. По данным разведки с Гуама в направлении района поиска немедленно направилась авианосно-многоцелевая группа во главе с авианосцем ‘Мидуэй’, предположительно, чтобы воспрепятствовать действиям КПУГ.

Значит – думал Сатулайнен – надо КПУГ необходимо найти лодку раньше, чем ‘Мидуэй’ со своими кораблями придет в район поиска.

Сатулайнен отряхиваясь от брызг, заскочил в ходовую рубку:

– Вот дают, усиливается шторм, даже обходные мостики уже заливает – и прошел к своему креслу флагмана в которое уселся и погрузился в изучение телеграмм ЗАС, которые ему услужливо подал экспедитор ЗАС – вахтенный офицер, а что там говорят наши гидрометеоурологи усиливается шторм или ослабевает?

Вахтенный офицер принял команду смирно и доложил – по прогнозу циклон уходит на восток и в течение суток ожидается ослабление ветра и высоты волн.

Адмирал радостно присвистнул:

– Будет и на нашей улице праздник, может и авиацию поднимем. Как думаешь командир? – думаю, что авиации нам и не хватает сейчас.

Большой противолодочный корабль ‘Адмирал Щастный’ сильными волнами валило с одного борта на другой. Внутри корабля переборки стонали и скрипели от напряжения. Нос корабля зарывался в кипучие, осенние волны Японского моря и вылезал из волн наверх с кучей брызг, которые летели через весь корабль, до самой кормы.

Командир корабля капитан 2 ранга Верстовский угрюмо вглядывался в каждую следующую волну, в которую должен был в очередной зарыться длинный клиперский нос корабля. Корабль как бы слезал с одной волны и тут же зарывался в следующую. Иногда командир обращал свой взор на флагманский авианосец ‘Брест’, шедший на траверзе по левому борту. Его раскачивало немного меньше, но было видно даже издалека, как огромные волны с шумом врезаются в срез полетной палубы, переваливаются через неё и с грохотом бьют в надстройку.

– Загубят корабли, в Приморье-то с ремонтом больших кораблей туго. Дальзавод не тянет, максимум текущий ремонт, корабли в среднем ремонте стоят по пять лет и более, а гнать в Европу дороговато и там своих кораблей полно – подумал, с каким-то волнением, про себя Верстовский. Серые глаза командира затянула, какая-то недобрая муть.

‘Адмирал Щастный’ был новым кораблем, принятый капитаном 2 ранга Верстовским еще в николаевском судостроительном заводе имени 61 коммунара. Переход на Дальний Восток в сопровождении нового авианосца ‘Смоленск’ особых проблем не доставил. Визиты, заходы, стоянка у острова Сокотра, Малаккский пролив и так далее.

Верстовский относился к кораблю, как к родному ребенку, лелеял его и содержал в образцовом порядке. Вахтенный офицер, посмотрев на командира немного поежился. Он знал, что когда командир смотрит так, то добра не жди. Что-то ему видимо очень не понравилось.

Дежурный кок из кают-компании принес на ходовой мостик стакан чаю и блюдце с печеньем и теперь стоял немного сзади и еле держал равновесие, чтобы не разлить и не уронить, ожидая, когда командир даст команду, поставить все на свой походный столик.

Заметил командир или почувствовал и дал команду поставить. С облегчением вестовой выдохнул и поставил аккуратно стакан чаю на блюдечке и блюдце с печением, когда корабль был на ровном киле.

Но корабль снова положило волной на левый борт, и вахтенный офицер зацепился одной рукой за радиостанцию ‘Рейд’, чтобы не упасть. Вестовой ловко упорхнул по трапу вниз, а командир также ловко подхватил руками, поставленный ему стакан с чаем и блюдце с печеньем, чтобы они не уехали с его походного столика на пол.

Командир пил чай из фирменной белой большой фарфоровой кружки, выполненной под Гжель. С одной стороны была надпись славянской вязью ‘Большой противолодочный корабль Адмирал Щастный’ а с другой стороны якорем со штурвалом и надписью ‘Тихоокеанский флот’, такие же были блюдца и вся посуда в кают-компании и матросских столовых.

Штурманские приборы мягко журчали в темноте ходовой рубки, командиру было видно свечение рулевой колонки, обхватив которую правой рукой стоял командир отделения рулевых старшина 2 статьи Моисеев, вцепившись левой рукой в рулевой колесо и удерживая курс корабля.

Нос корабля опять воткнулся в холодные волны Японского моря, корабль вздрогнул всем корпусом, как будто он натолкнулся на бетонную стену, его повело резко влево по ходу волны, рулевой Моисеев, вцепился обоими руками в рулевое колесо, выводя всеми силами корабль на прежний курс, не давая завалиться носом под волну, с носа полетели соленые белые брызги волн, заливая стрельбовые и противолодочные комплексы и окатывая холодным душем, укрывающихся на внешних боевых постах сигнального мостика, вахтенных сигнальщиков.

На кораблях все было закреплено по штормовому, но при качке иногда внутри были слышны шумы, что-то падало, видимо сорвавшись с креплений, что-то скрипело, что-то ухало. И только слышимые всем удары, напоминающие как удары в гонг, посылки гидроакустической станции, разносились по всему кораблю.

В гидроакустических постах с огромным напряжением работали гидроакустики, прислушиваясь к каждому шуму, к каждому искажению посылок, пытаясь сквозь шумы моря услышать подводную лодку. Мерные глухие посылки, одной из лучших в мире гидроакустических станций, называемой условно ‘Кобальт’, били молотам по ушам, даже на ходовом мостике. Лучших гидроакустиков – старшин поставил на вахту командир группы. Главное услышать, выловить в сонме шумов нужные, именно от этой подводной лодки.

Корабельные противолодочные расчеты (КПР) уже второй день бились с поисками до сих пор недосягаемой вражеской подводной лодки ‘Джорджия’, находящийся в стартовой позиции и всячески ускользающей от посылок гидроакустических станций КПУГ.