Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– Боевая часть три к бою готова, боевая часть два к бою готова – неслись доклады командиров по линиям парной связи.

– Цель воздушную наблюдаю и сопровождаю двумя ‘Смерчами’ – доложил видимо запыхавшийся, чувствовалось по тяжелому дыханию в трубку громкоговорящей связи, командир БЧ-2 капитан-лейтенант Ивановский.

– Цель сопровождать и приготовиться уничтожению – голос Верстовского слегка дрогнул и он добавил, усмехнувшись – условно.

– Есть приготовиться к уничтожению цели условно – подтвердил команду командир БЧ-2.

– Корабль к бою готов – доложил с ЦКП старпом капитан 3 ранга Мамаев, после доклада всех командиров боевых частей и начальников служб и командир молча кивнул на получение доклада, подписывая принесенную ему связистами телеграмму ЗАС.

– Цель наблюдаю и сопровождаю, – докладывали по связи, поочередно командиры других кораблей в порядке возрастания номеров.

– Вот я говорю – вышел на связь снова адмирал Сатулайнен – не наблюдаете воздух, все уткнулись в лодку, пока самолет бомбу прямо на палубу положит, к великой радости командира и его команды.

– Одиннадцатый, я четвертый – раздался в эфире голос командира ‘Страшного’ – так он прямо над водой заходил, наши станции не наблюдают на такой высоте.

– Плохо, что не наблюдают. Как воевать будете? Почему сигнальцы второго, разглядели самолет, раньше ваших станций и оповестили всех? Вы же дежурный корабль по ПВО. Ну ладно станции не увидели, а у ваших сигнальных, что глаза другие или другим местом смотрят?

– Так Верстовский набрал себе в сигнальцы казахов, а те в степи ого-го, как далеко видят. Глаза, у них вон какие, далеко видят.

Верстовский улыбался и разглядывал небо в темных рваных облаках, несущихся в сторону Хоккайдо с огромной скоростью. На носовых артиллерийских 130 мм. орудиях привязанные штормтросами два матроса снимали брезентовый колпак и заваливали леера ограждений, чтобы не мешали, при стрельбе. Волна накрывала, обдавала их брызгами и потоками воды, но опытные матросы окатываемые водой на уходящей из под ног палубе, быстро сделали свое дело, и исчезли в люках носового орудия Верстовский усмехнулся про себя.

– Четвертый второму – не выдержал он, – плохому танцору, всегда уши мешает танцевать лезгинку.

Командир четвертого был кабардинцем и сразу оскорбился:

– Если по поводу лезгинки, мне ничего не мешает танцевать. И вообще у меня уши маленькие, меньше твоих. Давай будем мерить!

– Извини Магомед, не хотел тебя оскорбить, прости ради Бога – извинился Верстовский, искренне переживая своей неудачной шутке.

– Так товарищи командиры, я одиннадцатый, вынужден напомнить о правилах радиообмена – напомнил о себе адмирал Сатулайнен – прошу посторонними разговорами сеть не загружать.

И сразу обращаясь к Верстовскому спросил:

– Второй к уничтожению воздушной цели готов?

– Так точно цель наблюдаю, сопровождаю обоими комплексами. Готов к уничтожению. До цели четыре мили.

– Цель уничтожить! – скомандовал адмирал и добавил – Условно!

– Командир БЧ-2 – цель уничтожить условно – отрепетовал по боевой трансляции Верстовский и сразу по связи доложил адмиралу – команда принята – цель уничтожить условно!

– Есть цель уничтожить условно! – подтвердил команду командир БЧ-2.

По громкоговорящий связи, понеслись его команды на боевые посты. Ракеты затряслись на своих направляющих повторяя движения стрельбовых станций.

Через минуту раздался доклад с КП БЧ-2, что цель условно уничтожена.

– Шо, тут у нас командир происходит – спросил внезапно под руку, как прилетевший как с Марса или еще откуда замполит (заместитель командира по политической части).

На «Щастном» замполит был хороший мужик, не мешался в дела командира, не кошмарил офицеров политзанятиями и политинформациями, да и к команде относился весьма ласково, как добрый отец к неразумным детям, и что самое главное, что ценил в нем Верстовский, был порядочным человеком. Верстовский за его спиной в море чувствовал себя прикрытым по всем направлениям. Но замполит никак не мог втянуться в то, что происходило на корабле. Делал свою работу, но Верстовский знал, что в море сильно страдает от морской болезни, перевелся из танковых войск и видимо теперь страдал.

– Меня командир выворачивает всего. Не морская я душа. Вот приду в базу спишусь к черту назад в танковые войска – говорил замполит каждый раз, но почему-то не списывался.

Они хорошо сработались и понимали друг друга с полуслова.

Верстовский знал слабости замполита и ни словом, ни разу не обидел его, а наоборот старался поддержать.

– Михал Иванович пройди со своими замами по кубрикам, посмотри, что там у нас и как. Кто-то, может нуждается в помощи, в добром слове, поддержке. Качает сильно, для многих это сложно, сам знаешь. Реши эти проблемы, а то смотри, как качает. Надеемся, что и лучше будет в ближайшие двое суток. Потом мне доложишь, про тех, кто упал и не встает. Подними партийным словом, если по долгу встать не могут. А мы тут пока самолет без тебя уничтожили и лодку теперь собираемся найти и уничтожить – в двух словах обрисовал Верстовский замполиту обстановку.

Над кораблем метров на 30 с резким воющим звуком пролетел низко якобы ‘уничтоженный’ Орион, и сверкнув своим серебристым брюхом, и взял с некоторым разворотом, курс на ‘Брест’, который шел немного правее.

Замполит, придерживая рукой черную пилотку, выскочил на борт, прямо под каскад брызг, как ребенок, заинтересовавшийся новой игрушкой. Любил он смотреть на самолеты и корабли. И радостно погрозил уже уходящему ‘Ориону’ кулаком.

Командир махнул рукой. Чего взять с него, ему все внове после танковых войск. Хотя там всегда своя страна, мирная ситуация, кроме учений и Афганистана, а здесь каждый выход, как в бою с полной нагрузкой.

– Одиннадцатый я второй, самолет условно уничтожен – доложил немного устало Верстовский, в бинокль, разглядывая самолет, пролетевший над кораблем и что-то помечая в своем блокноте – номер Ориона 34567, 5-ая эскадрилья ‘Восток’.

– Понял, наблюдаю – отозвался Сатулайнен – сейчас и мы по нему поработаем. Жженов рвется выполнить свой долг.

– Штурман ко мне с картой – приказал в штурманскую рубку Верстовский.

Тут же открылась дверь штурманской рубки, и из узкой каморки буквально вывалился со скрученной рулоном карты штурман капитан-лейтенант Николич.

– Что за задачи командир?

– А помнишь, Саша мы ночью с тобой говорили, как загнать лодку в невод. Ты мне про казачий вентерь еще рассказывал. Комбриг принял наше предложение. Вот теперь надо бы определить нам свое место, где лучшее встать, как ловить и куда загонять.