Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Не задохнемся?

– Будем дышать в рукав, – ответила Вера.

Я закивал, хотя рукавов ни у кого из нас не было: все гоняли в футболках. Мы решили провести клёк по новым правилам завтра вечером, когда начнет темнеть.

– Но не говори никому, – предупредила Вера. – Только нас трое: Вера, Арсен и Марк.

– Не говорить пацанам?

– Нет.

– Хорошо, – ответил я и добавил: – Не скажу. Я тогда спички найду.

– А нас не выгонят из Лётки из-за огня? – спросил Арсен.

– Тут нет никого из военных летом, – ответил я.

Нет, военные тут, конечно, были. Даже летом иногда я их видел: больших мужиков в форме с погонами. И курсантов маленьких видел. Но их было совсем мало, появлялись они очень редко, а поджигать факелами соломенные кучи – это слишком клево, чтобы еще переживать о каких-то там военных. Ну, наорут один раз и выгонят. Все как всегда. Убежим, а потом снова вернемся. Короче, классно Вера придумала.

– Надо тебе гипс разрисовать, – сказала Вера Арсену.

Вера достала из своей маленькой сумки карандаши и начала что-то калякать на «гипсовой» руке Арсена. Арсен был не против. Я спросил его, сколько ему теперь ходить с гипсом и больно ли ему было. Арсен ответил, что вчера было больно, но мама Санька и Димана дала ему какие-то таблетки, он их пьет, и почти совсем не больно.

– Две недели так ходить, – сказал Арсен.

– А что тебе родаки твои скажут? – спросил я. – И что ты им скажешь? Что тебя Костян, да? Твой батя тогда же его покалечит?

– Нет, – ответил Арсен.

– Что нет?

– Скажу, что упал. С качелей упал. Я сам Костяна покалечу, – ответил Арсен.

– Да, надо бы. Мы с пацанами завтра утром придумаем план.

– Я придумал уже. Я завтра тебе расскажу, – сказал Арсен и посмотрел на Веру.

Я Арсена понял. При Вере он не хотел говорить о нашем плане избить Костяна с Ромой. Это правильно. Лишние уши и лишний язык были нам не нужны.

– Ага, – ответил я. – А если Наталья Михайловна твоим родакам расскажет, что это Костян тебя, а не упал ты? Она-то знает.

– Не успеет рассказать. Отец приедет завтра, а потом у него командировка на неделю. А мама – она мне поверит. Она не будет ни с кем говорить.

Вера закончила рисовать какие-то каракули на гипсе Арсена, вырвала из своего блокнота два листа и попросила меня сделать ей самолеты. Я сделал. Вера взяла оба самолета, чиркнула спичкой и подожгла им хвосты.

– А теперь пускайте, – сказала она и быстро передала самолеты нам.

Мы их пустили. Ни мой, ни самолет Арсена не полетели прямо. Они кувыркнулись, выровнялись, потом опять кувыркнулись, но все это время горели. Было уже почти темно, и вышло красиво. Представляю, как завтра классно будут гореть кучи соломы. Надо будет всех победить в клёк и сжечь соломы побольше. Кидаю палки-то я точно лучше и Арсена, и Веры.

Мы спустились с вышки и пошли по домам. Вера помахала нам и убежала в «Мадрид». Я и Арсен пожали друг другу руки и тоже разошлись. Во дворе никого не было, и никто нас не видел.

Завтра будет крутой день: сначала будем вооружаться на свалке, а я всегда любил вооружаться, делать рогатки, шпонки, сюрикены и прочие штуки, а потом будем жечь, жечь и жечь.

Спал я этой ночью плохо: все ворочался с боку на бок. Пару раз даже вставал, чтобы попить воды и сходить в туалет. Сонная мама спросила, не заболел ли я, но я чувствовал себя хорошо. Утром я проснулся чуть позже обычного: не в девять, а в десять. Умылся, позавтракал и начал одеваться, чтобы идти гулять. Когда я натягивал шорты, кто-то позвонил в дверь.

За дверью стоял Арсен. Вид у него был какой-то мрачный. Странно, откуда он мою квартиру знает, ведь это я за ним всегда заходил, а он за мной – никогда.

– Привет, – сказал я. – Зайди. Сейчас я майку надену и выйду.

– Нет, – ответил Арсен.

– Что нет?

– Почему ты лицемер?

– Чего? Лицемер?

– Ты лицемер, – повторил Арсен.

Вид у него был невеселый. Я в душе не знал, кто такой «лицемер», но точно кто-то нехороший.

– Кто это лицемер?

– Ты вчера сказал, – ответил Арсен, – про мою сестру. И про меня.

– Чего сказал, когда?

– Всем пацанам вчера сказал. Я знаю. А потом со мной и Верой гулять пошел. В Лётке.

– Да блин, чего я сказал-то?

– Сам знаешь. Ты лицемер!

– А, понял. Вечером с пацанами. Да ни фига я не говорил. Рома спросил, общаюсь ли я с тобой, а я ответил, что так, не особо. Я так сказал, просто чтобы он не допетрил, что мы с тобой против него план строим. Ну, избить его. Запутать его.

– А зачем про сестру мою говорил? Ей четыре года.

– Да ничего я не говорил про сестру твою.

– Ты обманываешь. Я знаю.

– Блин, Арсен, ну, мне эти старшие дебилы сказали, чтобы я это сказал. Ну, сказал я. А то мне бы прямо там башку проломили, и хрен бы какой у нас с тобой план сработал против Костика и Ромы.

– Ты обманываешь. Ты просто хотел, чтобы тебя против «Мадрида» воевать взяли.

– Да нет же…

– Я лучше с Верой дружить буду, – сказал Арсен, повернулся и медленно начал спускаться по лестнице.

Я выскочил за ним. Кроссовки я надеть не успел, поэтому потопал босиком.

– Арсен, да что ты обиделся? Ничего я такого не сказал, да и на фиг мне этот «Мадрид» не нужен.

– Ты лицемер, – сказал Арсен и стал спускаться быстрее.

Я остановился, повертел головой, но за Арсеном дальше не пошел. Он все равно уже вышел на улицу, не бежать же за ним, в самом деле. Я поднялся обратно домой. Руки у меня почему-то дрожали, и очень захотелось съесть чего-нибудь сладкого.

Сладкого у нас дома было много, но хранилось все в специальном месте в трюмо. Трюмо закрывалось на ключ, а ключ лежал в спальне родителей. Обычно я туда без спросу не лазил, но сейчас уж очень захотелось съесть конфету. Даже лучше пару конфет.

Я достал ключ, открыл трюмо и вытащил из вазы две конфеты. Обе оказались «Мишкой на севере». Прямо там же я их и слопал. Потом сходил в туалет. Затем достал и съел еще одну конфету. Все. Хватит. А то мама заметит.

– Маркуша, на выход! – раздалось за окном.

Это Санек. Так меня мог только Санек звать. Будь это Жирик, он бы от меня получил за Маркушу. Я напялил башмаки, взял ключи от дома и собрался выходить. Потом я вспомнил, что обещал Арсену и Вере достать спички, хотел было разуться и сходить на кухню, но передумал.

– Не будет теперь огненного клёка, – сказал я себе вслух.

Как Арсен узнал про вчера? Ведь не было же его на нашем сборе. Кто-то успел настучать. Точно-точно. Я снова завязал шнурки и вышел гулять.

Санек с Диманом уже раскопали из тайника наши старые рогатки и были готовы идти на свалку за новым оружием.

– Жирик не идет? – спросил я.

– Говорит, не хочет. Он сидит дома после вчерашнего. Нюни на кулак мотает, – сказал Санек. – Мне его мама сказала, что он вчера еще с отцом поругался из-за того, что отец – мент у него.