Роман Зинзер - Марк, выходи!

Мы втроем разделись, бросили вещи на пакет с картошкой, чтобы испачкать их поменьше, и влетели в воду. Через полчаса мы накупались, а дождь все шел. Мы оделись в мокрые шорты и майки и босиком пошли домой. Может быть, к вечеру разойдется погода, и тогда все вместе снова выйдем во двор.

Вечером меня гулять не пустили. Дождь, мол, там, и нечего делать. Дома сиди, Марк. Можешь на компьютере поиграть час. Все равно никого из твоих дружков на улице нет. Еще заболеешь под дождем.

Как же, заболею. Я летом вообще никогда не болею. Только когда школа начинается, потому что школа – это проклятое место. А пацанов и правда на улице не было: их тоже дома заперли – дождь за окном лил стеной. Хотя есть в этом и кое-что хорошее: ни фига у Арсена с Верой не получится сыграть в огненный клёк. Облом им! Ничего после такого дождя еще пару дней не загорится. А вообще, интересно, пошли Арсен и Вера гулять или нет? Хотя какая мне разница?! Арсен теперь мне не друг. Вера – тоже. Да и какой она друг?! Она же девчонка. Только с Арсеном теперь и будет дружить. Они оба такие, что с ними никто не дружит. Жирик тоже тот еще урод болтливый. Теперь втроем гонять смогут никому не нужные: Арсен, Вера и Жирик. Глядишь, кого и четвертого себе найдут в компанию. И пятого. Будет целая толпа никому не нужных дурачков. А я буду со Струковыми дружить. Они – настоящие.

Веру я встретил следующим утром. Она шла мимо моего подъезда с большим шершавым пакетом.

– Привет, – сказал я.

Вера ничего не ответила. У нее на голове были надеты большие наушники, она размахивала пакетом и что-то напевала.

– Привет, – еще громче сказал я.

Вера оглянулась.

– Привет, Марк, – сказала она. – Пойдешь со мной в магазин?

– Пойдем, – ответил я. Ни в какой магазин мне идти не надо было, но погулять с Верой, да и узнать, что там с Арсеном, очень хотелось.

Она вручила мне пакет, сняла наушники и выключила плеер, который держала в руке.

– Подарили вчера, – сказала она. – У меня вчера был день рождения.

– Ого! Поздравляю.

– Только вот дождь был, и гулять я не пошла.

– А у тебя тут друзья-то есть? Ну, кого на день рождения позвать.

Вера посмотрела на меня очень серьезно, покачала головой и добавила:

– У меня много друзей. Только их не видно.

– Призраки?

– Ну что-то вроде того. Я тебе потом расскажу. А почему вы с Арсеном поссорились? – спросила Вера.

– Да не знаю, – сказал я.

– Ты виноват?

– Наверное, виноват. Но Арсен тоже псих какой-то.

– А что ты сделал? Арсен хороший. И не псих. Зачем с ним ссориться? И ты хороший.

– Ну я это… – начал я. – Меня старшаки заставили про Арсена сказать… Ну, сказать, что…

– Обозвать его?

– Ну да.

– Они это любят делать. Но я вас помирю. Ты извинишься, и мы все помиримся.

– Как все просто у тебя. Арсен сказал вчера, что больше не друг мне и что мы больше не общаемся.

– Я вас помирю, – сказала Вера. – Нам еще в клёк сегодня с вышки играть. Как раз вечером все высохнет. Пойдем вечером в Лётку играть? Будет у меня такой день рождения. С огнем. И с друзьями, да?

На улице опять стало жарко. Вера правду говорит: к вечеру все успеет просохнуть, и можно будет сыграть. Только вечером у меня война с «Мадридом». Сегодня суббота.

– Сегодня я не могу, Вер. Извини, – сказал я. – Мы с вашими пацанами сегодня воюем.

– Да, мне брат говорил, что сегодня вы опять палками махать будете. Ну не ходи на эту вашу войну! – сказала Вера. – Все равно потом еще раз драться будете. Не последний же раз.

– Я… я не могу не ходить. Там же все наши пацаны… и я с ними. Мы все вместе должны. Короче, я должен пойти.

– Не ходи! Вы все там как дураки со своими луками и палками бегаете. Видела я.

– Ничего не как дураки. Мы воюем, – ответил я. – Это интересно очень. Ты просто не знаешь. У тебя куклы же да дочки-матери.

– У меня нет кукол, – ответила Вера. – Ну как хочешь. Арсен сказал, что в семь вечера в Лётку придет. Мы с ним поболтаем, соберем кучи сена, а в восемь темнеть будет. Тогда и начнем в клёк. Хочешь – приходи. А нет – так нет.

Мы с Верой зашли в магазин, и она повела меня в молочный отдел. Мы поздоровались с продавщицами и стали смотреть на продукты на полках.

– Скажите, пожалуйста, сколько вон то молоко стоит? – спросила Вера продавщицу в колпаке и фартуке. – И творог?

– Два тридцать и четыре, – ответила продавщица.

Вера сказала, сколько ей нужно молока и творога, и мы пошли на кассу расплачиваться.

– А ты не видишь цены? Они же крупно написаны, – спросил я ее.

– Я вижу, но, знаешь, у меня все разбегается и вместе не собирается.

– А, ну да. Это значит, тебе книжки летом не надо читать для школы? Тебя родаки не заставляют? – спросил я.

– Заставляют. Но я эти книжки постоянно куда-то теряю и не читаю, – ответила она.

– Теряешь?

– Прячу и говорю, что теряю. Я все равно ничего там не понимаю. Зачем читать тогда? Но мама говорит, что я должна стараться читать. А я не хочу.

– Да, я тоже не хочу.

Мы вышли из магазина. Я быстро огляделся, нет ли в округе кого из наших старших пацанов. Я не хотел, чтобы меня с Верой видели. Тогда мне точно конец. Костик шкуру мне спустит. Жирика вместо меня воевать возьмет. Никого из наших у магазина не было. Мы пошли с Верой в сторону дома.

– Так ты придешь в Лётку? – спросила она.

– Может, завтра? Какая разница сегодня или завтра?

– Хочу сегодня, – ответила Вера. – Завтра мой день рождения будет совсем далеко, и станет неинтересно. Приходи. Я вас помирю. Я хорошо мирю. И будем играть.

– Я приду, – ответил я. – Я быстро повоюю с «Мадридом» вашим и прибегу в Лётку. Мы в семь войну начнем. Обычно мы час сражаемся, а потом по домам. А в этот раз все будет еще быстрее. Мы выиграем у ваших, и я прибегу. Вы еще даже не успеете кучи соломы собрать. Хорошо?

– Хорошо, – ответила Вера. – Только смотри, чтобы не покалечили тебя, а то на вышку не залезешь.

– Не. Я опытный, – ответил я. – Ничего со мной не будет.

Вера ушла домой, а я остался гулять во дворе. Вышли Санек и Диман. Старшаки пока не появлялись.

Мне очень хотелось пойти играть в клёк с Верой. И помириться с Арсеном. Может быть, даже сказать, что я так больше не буду – говорить всякую ерунду про него. Пусть уж лучше меня старшаки изобьют, но не скажу больше. Странно даже: все лето я ждал не дождался дня, когда у нас война с «Мадридом» будет, а сейчас мне хотелось сбежать с этой войны пораньше, чтобы пойти бросать горящие палки с вышки в Лётке. И ведь даже не с моими друзьями – Саньком, Диманом и Жириком, – а с теми, кого я знаю всего ничего. С Арсеном я неделю дружу. С Верой – три дня. Санька и Димана я пять лет знаю, Жирика – три года. Но их я звать в Лётку не хочу. Это только наше дело – огненный клёк. Только мое, Арсена и Веры. Да и все равно Санек с Диманом надо мной ржать будут. Они слишком серьезные пацаны. Для них война с «Мадридом» важнее. Можно было бы позвать Жирика, раз его не взяли с «Мадридом» сражаться, но Жирик в пролете – меньше болтать надо.