Юрий Красавин - Полоса отчуждения

Он несколько растерялся: слишком громким был крик.

Нина шла следом за свекровью, вид у нее был встревоженный.

— Ой! Да ой! — мать хлопала руками по бокам. — Да что у тебя руки-то чешутся! Что ты все рушишь да валишь! Ить сколько ягод на них прошлым летом было! С ума ты сдвинулся, парень!

Нина с соболезнованием поглядывала на мужа, сострадала. Она видела, что он растерян, и не знала, чем помочь, а потому, не в силах вынести этой сцены, ушла в дом.

— Мам, — примирительно заговорил Леонид Васильевич. — Ты посмотри, я вырубил старые, корявые, мертвые. Сушняк это.

— Какой же сушняк — вон на них листья. Али я не вижу!

Она оглядывалась на улицу и прибавляла в голосе, желая привлечь свидетелей к вопиющему безобразию, что натворил сын.

Таня Пикулева вышла на крыльцо — должно быть, как раз привлеченная ойканьем матери.

— Глянь-ка, Тань, что он наделал! Весь вишенник у меня повалил. Чего ему вздумалось! Мешал, что ли?

— Да не весь, не весь! — защищался обескураженный Леонид Васильевич.

— Они уж старые, теть Насть, — вступилась за него Таня. — Их и давно надо было вырубить. Молодые в рост пойдут.

Леонид Васильевич благодарно посмотрел на соседку.

— На них ягод было усыпано!.. — причитала мать.

— Мужики лучше нас знают, рубить или не рубить, — утешала ее соседка. — Я вот и не вмешиваюсь, что мой там рубит.

Мать все качала головой и охала.

— Уж больно он у тебя зачащорился, — сказала Таня с улыбкой. — Теперь молодняк веселее в рост пойдет… Ничего, теть Насть! Без ягод не останешься.

Заступничество Тани имело благоприятные последствия: мать немного утихомирилась, но у работника-сына топор уже валился из рук. Она же принялась разбирать завал срубленных вишен и таскать к сараю, при этом продолжая ругаться, хоть и не столь громко.

— И чего ему мой вишенник! Словно занятья другого нет. Вот озырь-то! Вот озырь-то!

Сын оскорбленно молчал.

Из этого похода по магазинам Нина принесла новенький радиоприемничек нарядного красного цвета и новенькие часы, уже не с гирями, а на батарейках. Собственноручно повесила их на стену, взамен старых, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Хмурилась.

Леонид Васильевич вошел в дом как раз в тот момент, когда она включила радио: голос диктора звучал чисто, громко, отчего в доме сразу стало повеселее.

— Ну как? Одобряешь? — спросила она, явно стараясь рассеять его мрачное настроение.

— Еще бы.

— Ох, Леня, обойчики надо сменить. Глаза мои на эти отказываются смотреть.

Нина небрежно закрутила шнур вокруг старого приемника, так же небрежно обошлась и с часами, направилась к двери. Муж остановил ее:

— Погоди, ты куда это понесла?

— Как куда? Выброшу!

Он взял у нее из рук старый приемник, пропыленный, с заржавленными винтами на задней стенке, повертел, взял под мышку; отобрал у нее и часы, и их повертел, задумчиво разглядывая.

— Что это ты? — заинтересовалась жена.

— Жалко… Давай на чердак положим, места много не займут, а?

— О господи! Ты истинный сын своей матери!

Она засмеялась и решительно отобрала у него приемник и часы.

— Вынеси это пока в сарай, — попросил он.

— Там и без того свалка.

— И все-таки положи там. А я, пожалуй, вот что: тоже в магазин схожу, в хозяйственный. Мать пока остынет. Остынет, как ты думаешь?

В магазин шел быстрым шагом, как человек, увлеченный поставленной перед ним целью и которому дорого время. И мысли у него были дорогой только этакого «хозяйственного» направления, сугубо практические.

«Заступы нужны… Какие у матери заступы! Вчера в сарае видел: ржавые, тупые, гнутые — руки отвалятся копать такими… Севка со Славкой обещали заскочить, когда защитятся, — показать бабушке новенькие дипломы. А мы их заставим землицу покопать!.. Значит, надо штуки три… Клещи не забыть… Пилу одноручную… Эх, где-то видел недавно такую чудесную пилу — просто пела в руках?! Да у столяра нашего, вот у кого! Приходил форточку врезать в лаборатории да вентилятор ставил. Да, у него инструмент! Радость сердца, а не пила! Куплю именно такую, если только будет в магазине. И еще двуручную. Постой, а двуручную зачем? Ну как же: пригодится!.. Да! Еще совок для золы и все железки для печи: и дверцы, и вьюшку, и колосничок…»

Он повеселел, по сторонам поглядывал уже дерзко.

«Теперь вот что: садовый инструмент. Ножницы такие бывают — как они называются?.. Этими ножницами хорошо делать подрезку яблонь».

Неподалеку от школы двое рабочих разгружали кому-то дрова. Они только что подъехали на тракторе, а прицепная тележка была нагружена обрезками горбылей, все ровной длины — как раз в печку годятся. Пилить не надо — только расколоть, и все. Откинули борт — дрова сами поехали на землю.

Леонид Васильевич остановился — березовых горбылей много!

Посмотрел, как весело работают мужики, спросил:

— Откуда дровишки?

— Из лесу, вестимо! — сказал тот, что спихивал с тележки остатки.

Шапочка на нем была хороша: сделана из грязного носового платка, у которого просто завязали узелками углы.

— Ну и почем такие?

— Тридцать рублей воз, — бодро ответил Костя.

— Привезете мне?

— Куда, начальник?

— Тут рядом. Вон за тополями четырехскатную крышу видите? К этому дому.

— Заметано.

— Когда привезете?

— Завтра утром, устроит?

— Только не подводите.

— Обижаешь, начальник.

— Да березы побольше! А то накидаете одной осины, знаю я вас.

— Не глупей тебя… Осина ему плоха. Скажи, Володь! Да осина такой жар дает! Из нее самогонку гнать можно!

Леонид Васильевич и вовсе повеселел: еще одно дело, можно сказать, сделано!

В хозяйственный магазин вошел как проголодавшийся человек в столовую — с азартом: «Ага, вон лопата совковая…»

— Девушка, а заступы есть?

— Заступов нет.

— Ну как же!

— Были на прошлой неделе.

— И когда теперь привезут?

— Не знаю. Если есть на складе — на днях.

Очень расстроился. Чем огород копать? Материными — это ж мука, а не копка.

Хотел к заведующей идти, дабы выразить самое горячее возмущение: «Какого черта! Не электронный микроскоп нужен — заступы!» — но тут увидел в витрине пилу с тремя сменными ножами. Славная пилочка — светлая сталь, аккуратные зубчики, рукоятка по форме ладони изогнута. Ее и приобрел. И тут же увидел те ножницы садовые, и ими завладел. Подумал-подумал — и купил гвоздей по килограмму разной длины — в хозяйстве пригодятся: изгородь ведь собирается ставить да столярной работы по дому сколько! Да мало ли! Там наличник оторвался, там дверь скособочилась, то скамеечку надо смастерить, то полочку…

«А вот ведро какое хорошее! Матери нужно ведро эмалированное? Надо купить… А тазик? Замечательный тазик. Разве что купить? А это что? Тачка… Ну, такой агрегат для здорового мужика, не для старушки… Подождем, не будет ли чего полегче. А вот тазик надо».