Ларс Лоренс - Утро, полдень и вечер

А как сказать семье Сандобала, что Сирило в лучшем случае останется парализованным, а в худшем — умрет. Придется соврать что-нибудь утешительное.

Консепсьон не понимала, что в трагических событиях, разворачивающихся на ее глазах, она могла бы выступить организатором, а не только самоотверженно бросаться на помощь каждому, кого постигло несчастье.

К полудню улицы Ла Сьенегиты запрудили легковые автомобили и грузовики с полицейскими. Лаяли и грызлись собаки. Дальше ехать было невозможно, и Консепсьон, остановив машину, вышла. Краешком глаза она наблюдала, как к ней идут двое мужчин и молодой парень с винтовками. Она делала вид, что не замечает их, пока один из мужчин не обратился к ней.

— А вы здесь зачем, сестра?

— Я из больницы.

— Это я и сам вижу. Разве здесь есть раненые?

Так вот оно что! Они Рамона ищут! Даже фамилию ее не спрашивают, очевидно полагая, что она американка. Консепсьон решила придать своей речи акцент южанки.

— Мне надо вернуть одежду.

— Чью одежду?

— Тех, в кого вы стреляли. — Консепсьон указала на кучу тряпья, лежавшего на заднем сиденье машины. — Мне велели отдать это родственникам и взять у них чистую смену.

— Это правда?

Консепсьон вытащила из кучи окровавленную юбку Эулалии.

— Если не верите — посмотрите.

Розовощекий паренек с шеей, как у цыпленка, видимо, почувствовал тошноту, но притворился равнодушным и, отвернувшись, сплюнул.

Мужчина, первый заговоривший с Консепсьон, не отставал:

— А вдруг вы не за этим сюда приехали? Уж не хотите ли вы помочь Рэймонду Дарси?

— А я и не знала, что его нашли, — ответила она. — Он что, действительно ранен?

Второй мужчина, спокойный и высокий, сказал:

— Оставь ее. Видишь, она не из тех. Пусть едет своей дорогой.

— Ладно, — неохотно согласился первый. — Делайте свое дело и убирайтесь отсюда. Здесь неспокойно.

Консепсьон хотела было сказать: «А в Реате всегда неспокойно», — но вовремя прикусила язык.

Разумеется, она и не думала отвозить одежду родственникам раненых. Вещи нужны были ей как предлог, для того чтобы разъезжать по улицам. Чем дольше они будут с ней, тем больше принесет она пользы людям. Консепсьон знала, что рано или поздно эти изверги все равно поймают ее, поэтому старалась передвигаться быстро, нигде подолгу не задерживаясь.

К полудню городская тюрьма была заполнена. Помощникам шерифа было велено привести заключенных в здание суда, около которого все началось. У парадного входа, у задних дверей и окон были расставлены посты. Полдюжины полицейских с винтовками и бутылками в руках сидели развалясь у судейского стола.

Жители Ла Сьенегиты, оказавшись согнанными в одно место, наконец получили возможность обменяться новостями. Переговаривались шепотом — на испанском, словенском или итальянском языках. Некоторые наивно обратились к надзирателям. Те сообщили, что Рамона поймали, не сумел, дескать, удрать, проклятый, и что уже, наверно, болтается на дереве где-нибудь у мексиканской границы. По их словам, Трэнка де Ваку и Майка Ковача постигла такая же судьба.

А через несколько дней вздернут и тех, кого согнали в зал суда.

Арестованные в тревоге притихли. Они и верили и не верили тому, что услышали.

Миссис Питерс сказала, что у нее, к сожалению, нет мелочи, поэтому она выпишет Лидии чек на заработанные ею доллар двадцать пять центов. Лидия не стала спорить. Она положила чек в сумочку и вышла. Ей хотелось немедленно помчаться домой, но, садясь в свой старенький открытый автомобиль, она старалась не выдать беспокойства.

Она была почти уверена, что кто-нибудь обязательно сообщил бы ей, если бы Майка… ну, тяжело ранили или еще что… Лидия суеверно поспешила прогнать эту мысль. Нет, пока она не увидит Майка своими глазами, не стоит тешить себя надеждой.

Путь Лидии пролегал мимо Девятой улицы. Не поворачивая головы, она краем глаза увидела в двух кварталах от перекрестка мужчин с винтовками, которые расхаживали перед конторой шерифа. Боясь привлечь к себе внимание, Лидия ехала медленно и лишь потом прибавила газ.

Подъехав к дому, она перелезла через борт машины, не открывая заклинившейся дверцы, и ринулась к дверям. Увидев Майка, спокойно сидевшего за столом, Лидия не могла больше сдерживать себя.

Ей казалось, что она расплачется, если даст выход чувствам, теснившим ее грудь, но вместо этого Лидия закричала:

— Негодяй! Он тут сидит, а я умираю от страха! И ничего не знаю! — Майк встал, растерянный, ничего не понимая. — Гадина! — Она дала ему пощечину, потом обняла, и лишь тогда слезы брызнули из ее глаз, как капли расплавленного свинца.

— Я пытался позвонить тебе, — сказал Майк. — Но не удалось. Везде было полно этих головорезов.

Взглянув через плечо Майка, Лидия остолбенела: в дверях кухни спокойно стоял Хэм Тэрнер.

В ней снова вспыхнул гнев, высушив слезы на щеках. И так всегда! Этот идиот с его безмятежными голубыми глазами и мальчишескими белокурыми вихрами не успокоится до тех пор, пока не попадет в львиную пасть.

— Какого черта ты здесь делаешь? — закричала Лидия. — Именно здесь, в нашем доме? Неужели не понимаешь, что тебя пристрелят на месте, как только увидят? Путается под ногами, когда и без него хлопот хватает!

Хэм улыбнулся.

— Пожалуй, мне и вправду лучше уйти. Особенно после такого приема.

Майк засмеялся, но Лидия не позволила ему свести все к шутке. Она спросила, что Хэм намерен предпринять.

Хэм нахмурился. Руководитель должен быть вместе с массами, но, прежде чем действовать, надо ознакомиться с обстановкой. Он согласен возглавить борьбу, если борьба необходима. Если нет, тогда… все будет зависеть от решения рабочих. Хэм возвратился сюда по иной причине. Приехав из Дэнвера, он даже не знал, что происходит в Реате. Но теперь, раз он уже здесь, он не собирается бежать от борьбы.

— Должен же я по крайней мере узнать, что случилось, — продолжал он. — Если товарищи решат, что мне лучше убраться, я уеду. Могу исчезнуть так же, как Арсе. Но давайте поговорим о главном.

Эта излюбленная фраза Тэрнера напомнила Лидии, что сама она еще многого не знает.

Пока Майк неторопливо рассказывал, Лидия заняла наблюдательный пост у окна. Движение на узкой улице было оживленным, как никогда раньше, однако пыль мешала Лидии узнать людей, которых в грузовиках и легковых автомобилях, с ревом проносившихся мимо, увозили к центру. Поскольку Майка еще не схватили, можно было предполагать, что полицейские приходили сюда раньше, когда его не было дома. И конечно, скоро явятся снова. Но могло быть и так, что они еще не добрались до этого района Ла Сьенегиты. Кто знает, не намерены ли они посадить в тюрьму всех до одного жителей поселка? Если это так, то Хэму лучше всего спрятаться там, где полиция уже побывала.