Анастасия Петрова - Наверно, я еще маленький [litres]

Раньше, когда я был совсем маленьким, люди всегда ездили на дачу. Пасмурно ли, дождливо ли, холодно ли, бабушка сажала меня в электричку, доставала стеклянную бутылочку «пепси», которую открывала ржавой штуковиной, похожей на гаечный ключ, потом мы покупали у бродящего по вагонам продавца мороженое – сахарную трубочку или смородиновый стаканчик – и слушали громогласные объявления других продавцов – о носках, присосках для зубных щеток, негаснущих спичках, ножницах-переножницах и других диковинках. Так было всегда, и ни у кого не возникало вопросов – надо ли ехать на дачу? надо ли садиться в электричку? а что будет, если дождь пойдет?

С тех пор времена изменились. Дождь стал наводить на людей страх.

– А что будет, если пойдет дождь? – с тревогой спрашивала мама, стоя посреди коридора в пижаме, лохматая и совершенно растерянная.

– Ну, не знаю… – печально отзывался папа. – Если пойдет дождь, будет мокро… Не ступить… Отовсюду будет капать…

– Да и воды горячей нет.

– И свет могут вырубить.

– А в озере купаться сейчас холодно.

– Но ведь лето такое короткое!

– Да… значит, надо ехать… – папин отчаянный призыв заставил маму натужно произнести эти увесистые слова, каждое из которых, подобно огромному увальню, шагнуло и остановилось, шагнуло и остановилось – бам, бам, бам. – Да… значит, надо ехать на дачу…

Тут зазвонил телефон. Маме звонили коллеги с работы, отдохнуть не давали даже в выходной. Но мама с радостью обсуждала свои дела, увлеченно, энергично – я даже рассердился – мне казалось, она просто тянет резину, только бы на дачу не ехать. А папа тем временем устроился за компом, за видеоигрой. Одному мне было нечего делать, поэтому я пошел на кухню, достал пакеты и принялся аккуратно складывать в них еду из холодильника – для дачи. Сосиски, сыр, конфеты, молоко, даже сковороду с рыбными котлетами упаковал! А мама все говорила и говорила по телефону. Я вздохнул и дотопал до папиного кабинета – папа теперь сидел перед двумя компами – маленьким и большим, стационарным: на одном он играл в видеоигру, а на другом – переписывался с друзьями в Фейсбуке.

– Пап, когда мы уже поедем-то, а? – робко спросил я.

– Когда мама поговорит по телефону, – папа помолчал. – Наверное.

– Наверное?

Папа молчал. Я испугался:

– Что значит «наверное»?

– Слушай, заяц, а ты так уж хочешь ехать?

Поскольку папа сидел ко мне спиной, ужаса на моем лице он не заметил, а потому продолжал:

– Я вообще думаю дачу продать. Мы туда почти не ездим. Там неудобно – Интернета нет, горячей воды нет, туалет на улице, домик холодный. Ну проводим мы там три дня в год. А могли бы продать дачу, добавить денег и купить – не знаю… квартирку где-нибудь… на море.

Вообще-то весь смысл дачи как раз в неудобствах и заключается. Потому что дача – это маленькое приключение! Там плохая плитка и нет духовки, поэтому есть можно всякую всячину, как на пикнике, – бутерброды, конфеты, чипсы, сосиски, а не кашу и не рагу (ну, это если едешь только на выходные, конечно, так-то, если надолго, то бабушка всегда находила способ наготовить разных супов – чтоб за глаза и за уши). Еще на даче нет Интернета и телефона, поэтому родители со мной играют в бадминтон и в слова. Воды горячей нет – можно не мыться так уж часто, как мама требует. Ну а туалет на улице – это просто здорово! Ночью, когда темно, разные птицы шебуршатся и ежик по крыльцу сарая топает, можно ходить писать на улицу! Это же круто! Я один во мраке пробираюсь по участку, затаив дыхание, боюсь наступить на лягушонка, который живет около крана в малиновом кусте. Я беру с собой на улицу зефир или печенье и ем под большой елкой у туалета, долго-долго не хочу возвращаться обратно в кровать. Но мама меня зовет.

– Папа, ну а как же быть со всем?

– С чем?

– Ну со всем! С яйцами хотя бы!

Папа обернулся и удивленно на меня посмотрел. Переспросил:

– С яйцами?

– Вкрутую. На веранде по утрам. Яйца вкрутую и бутерброд с сыром на залитой солнцем веранде.

– А-а-а… – мечтательно протянул папа и улыбнулся, потому что «на залитой солнцем веранде» – так всегда говорил дедушка.

– И помойка! Я люблю ходить на помойку в лес.

Тут надо сказать, что на обычную помойку я совершенно не люблю ходить, но на даче помойка в лесу, за железной дорогой. Походы туда – целое приключение. По пути можно собирать чернику, грибы, жуков… Один раз я засунул себе в рот черничину не глядя и не заметил огроменного жука, а тот со всей силы впился мне в губу! Было больно, но здорово. Настоящий поцелуй жука!

– Помойка и яйца вкрутую – это, конечно, великие ценности, – съязвил папа. – Но в другом месте будут другие. К тому же будет намного комфортнее. А впрочем, я пока не…

Папа не договорил, потому что я бросился из кабинета вон, на всех парусах влетел в мамину спальню и как закричу:

– Папа хочет продать дачу! Папа хочет продать дачу!

Мама на секунду отвлеклась от телефона, задумалась, говорит:

– А ты бабушке пожалуйся!

Идея мне приглянулась. Я побежал к папе и сказал, что если он намерен продать дачу, то я сей же час позвоню бабушке и все расскажу, бабушка вернется из Новосибирска (она там живет), поселится в папином кабинете и больше никогда его не покинет. Моя угроза так впечатлила папу, что он следом за мной ринулся в спальню и потребовал, чтобы мама немедленно прекратила говорить по телефону.

– Мы едем на дачу! – радостно воскликнул я.

Когда мы приехали на дачу, я вместе с родителями приготовил салат, пообедал, немного потоптался на участке, потыкал пальцем в синее-синее небо, сорвал с ветки кислую, не очень спелую смородину и заскучал.

– Ты чего там притих? Радуйся! Мы же на даче! – крикнула мне мама с веранды.

– Да… Как-то здесь скучно, – неуверенно промямлил я.

– Здесь прекрасно! Дыши свежим воздухом и не рассуждай, – сказал папа, усаживаясь в кресло.

– А давай в бадминтон сыграем? – говорю я.

– Ты же знаешь, у меня спина болит, – говорит папа.

– Мам, а давай тогда в слова?

– Мне надо статью дописывать, – мама выглянула в окно, и я увидел на столе за занавеской ее лэптоп. – Ты сходи, проведай Севу, может, он приехал?

Сева – мой дачный друг. Мы общались, когда были маленькими. С тех пор прошла целая вечность, и мне совершенно не хотелось идти к Севе, даже если он и приехал.

Я потоптался еще немного, поискал в зарослях высокой травы дикую малину. Выследил гусеницу. Свел долгоносика с божьей коровкой, чтобы они вместе играли. И мне опять стало скучно.

– А мы на ночь останемся? – спросил я у папы, который уже погрузился в чтение какой-то книги. Он всегда на даче брал с полки первую попавшуюся книгу и начинал читать.