Холли Борн - Манифест, как стать интересной [litres]

– И выглядишь чудесно.

– Спасибо. Но я никогда раньше не была на вечеринках.

– Это вечеринка у Жасмин? Она… интересная девочка.

Жасмин. В животе у Бри снова заворочался тяжелый камень вины. Постойте-ка, интересная? Что мама вкладывала в это слово?

– Нет, вечеринка не у Жасмин, но она там тоже будет.

Мама хлопнула в ладоши:

– Прекрасно! Твой первый большой выход в свет. А почему ты не хочешь пройтись по магазинам с Жасмин? Наверное, тебе было бы веселее с подругой?

Бри покосилась на одинокую лапшинку, затерянную в роскошном море кремового ворса.

– Мм. Может быть. Но я хотела бы провести это время с тобой…

Больше она ничего сказать не успела: мама перегнулась через ковер и так стиснула ее в объятиях, что чуть не придушила.

Мама подошла к поискам платья очень серьезно. Примерно как если бы они отправлялись на военную операцию. Было воскресенье, однако она вытащила Бри из кровати еще до восхода солнца. Уже через час они тряслись в поезде до Лондона.

Бри зевала.

– Не понимаю, почему нельзя было купить его в городе.

– И чтобы кто-нибудь пришел в таком же платье?

Об этом Бри не подумала.

– Лучше расскажи, что это будет за вечеринка?

– Лень рождения формата мини-фестиваля. – Бри воскресила в памяти школьные сплетни. – В саду у именинника. Хотя у него скорее не сад, а личное графство.

– Значит, там будет трава?

– Надо думать. Вряд ли у них весь сад залит бетоном.

– Тогда тебе понадобятся танкетки. Шпильки в траве утонут.

– Танкетки? Это еще что такое?

– Просто доверься мне, дорогая.

С вокзала Виктория они взяли такси («Запомни, милая: потеть в подземке – себя не уважать»), которое вскоре выплюнуло их на оживленной лондонской улице – прямо перед крутящимися золотыми дверями знаменитого универмага «Селфридж».

Едва они переступили порог, как их ослепил блеск разнообразной косметической продукции. За каждой витриной скрывалась целая радуга тюбиков, баночек, скляночек и замысловато украшенных флаконов с духами.

Это была другая вселенная.

– Нам нужен третий этаж. – Мама решительно увлекла Бри мимо ассистентов, которые успели опрыскать их минимум тремя видами супердорогой туалетной воды. – Женская одежда.

Протолкавшись в лифт и обратно, они снова оказались в каком-то другом мире. Мире одежды. Она была повсюду. Ряды вешалок простирались до горизонта – насколько хватало глаз.

Маму было не остановить. На самом деле она не шла, а неслась по блестящему полу, на ходу выхватывая все новые наряды и перебрасывая их через руку.

– Вот это ничего. О, смотри, какое миленькое! Цвет отличный, но крой…

Бри едва за ней поспевала, скептически глядя на растущую гору одежды.

– Мам, я до конца века все это мерить буду.

– Не говори глупостей. Ладно, пойдем поищем свободную комнату.

Весьма скромный опыт Бри в области примерочных сводился в основном к тесным комнатушкам с кривыми зеркалами, занавесками, не достающими до пола, и холодными белыми лампами, которые были придуманы специально для того, чтобы высветить каждое крохотное несовершенство каждого атома кожа.

Примерочные «Селфриджа» оказались совсем другими. Их с мамой препроводили в так называемую «частную зону», где предоставили отдельную комнату с прекрасными зеркалами, призванными сделать каждый дюйм этого прекрасного мира еще прекрасней (и это не говоря уж о хрустальных бокалах с шампанским). Там их оставили совершенно одних, и Бри принялась мерить платья, радуясь, что на этот раз их с мамой разделяет занавеска. Так ей хотя бы не приходилось беспокоиться о шрамах.

Мама не умолкала ни на минуту.

– Нет-нет, в этом ты похожа на директрису. Господи, куда катится современная мода? Они вообще больше не шьют на людей с талией? Ноги должны быть открыты, это лучшая твоя часть. Красное, дорогая, я думаю, красное. Как тебе? Ты такая симпатичная, можно и выделиться. Если бы только было лето… Летом выглядеть хорошо намного проще.

Груда забракованной одежды на полу все росла. Ни одно платье не было достаточно хорошим. Ни одно не было «тем самым».

– Найти платье для важного события – все равно что встретить родственную душу, – поучала мама, копаясь в оставшейся куче тряпок. – Требуется упорство, вера и интуиция.

– Мам, это просто платье.

– Это не просто платье, дорогая. Это может быть платье, в котором ты получишь работу своей мечты или встретишь любовь всей жизни. Ткань, крой, как ты в нем себя чувствуешь… Любая мелочь важна. Платье может быть судьбоносным… Я до сих пор помню, что на мне было в день встречи с твоим отцом.

– Папой?

– Да. Это было красное платье – чересчур короткое, честно говоря, но я тогда была молода, а ноги ты унаследовала от меня. Я была такой идиоткой. Бегала по Лондону, вся разнаряженная, и пыталась найти какого-нибудь банкира, который обо мне позаботится…

Мама вытащила из охапки ярко-голубое платье. Бри поймала его на лету и просунула голову в ворот.

– Знаешь, я и сейчас его храню. Висит дома в шкафу. Иногда я его достаю и размышляю, что было бы, надень я в тот вечер желтый пиджак, как собиралась. Купил бы он мне ту роковую бутылку шампанского, если бы я была в джинсах…

Бри отдернула занавеску, и мама внезапно осеклась.

– Та-да!

– Ох, дорогая. Думаю, это оно.

Бри повернулась к своему отражению и прищурилась. Все остальные платья были слишком скучными, слишком тесными, слишком мешковатыми… слишком «мммда». Но это было особенным. Несмотря на шелковую ткань, оно сидело как влитое. Сзади на талии красовался широкий белый бант, который создавал бы впечатление «маленькая девочка идет на день рождения» – если бы платье не было таким возмутительно коротким. Подол едва прикрывал верх бедер – как раз настолько, чтобы спрятать шрамы.

Если платья могут быть родственными душами, Бри только что встретила свою.

– А неплохо, да?

Охваченная возбуждением мама произнесла только одно слово:

– Берем.

Бри покрутилась перед зеркалом, воображая все этапы, которые пришлось пройти Родственному Платью, прежде чем попасть ей в руки. Она задумалась о его прежней жизни – как его моделировала какая-нибудь усердная швея, сидевшая допоздна в ателье, чтобы впечатлить босса. Возможно, оно провисело в углу несколько недель, гадая, кто за ним придет, какая участь ему выпадет… А может, сегодня утром оно специально разгладило все складочки и заявило соседям по вешалке: «Приближается мой звездный час, я чувствую это каждым бантиком! Сегодня меня купят!» И теперь им предстоит вместе отправиться на вечеринку к Хьюго и там испытать все, уготованное судьбой.

Мама отвлекла ее от размышлений.

– Так что это за мальчик?