Скарлетт Томас - Дочь олигарха [litres]

– Нет. – Глубокий вдох. Еще один. – Ну вообще, да. Иногда.

– Ты уже перешла черту, до которой можешь сама решать, курить тебе или нет? Уже должна курить?

Наташа чувствует, как внутри нее шевелится маленькое существо. Червь, которого надо покормить. Червь, который родился еще в России, у старой взрывной воронки за зданием школы. Они тогда собрались вместе и курили в первый раз, а Колина сестра стояла с ними, улыбалась и подбадривала.

– Думаю, да.

– Напрасно, – говорит тетя Соня. – Но пускай это будет тебе уроком. Больше никому и ничему не позволяй делать этого с тобой. Например, некоторые люди испытывают зависимость от еды. Они едят столько, сколько могут в себя впихнуть, и вынуждены делать это даже тогда, когда им этого не хочется. Вот посмотри туда.

Она указывает головой на девочку примерно Наташиного возраста, которая сидит одна за столиком. У нее на голове черный платок и пухлое лицо. Таш уже тоже ее заметила. Она сидит и буквально обжирается – у всех на глазах. В одно рыло запихивает в себя три яруса вазы с пирожными и бутербродами, которую тут подают к чаю. Поглощает каждый предмет с таким видом, как будто это неприятная задача, которую необходимо как можно скорее выполнить, чтобы уже не думать об этом.

Но в то же время создается впечатление, что ей никогда не справиться, как тому мужику из учебника по философии, который все время катил на гору камень. Но катить камень на гору – это хотя бы калории сжигает.

– У нее не очень-то счастливый вид, – говорит Таш.

– Ну, может, на самом деле она счастлива. Кто знает? Как мы можем об этом судить?

– Ну…

– Может, она несколько дней ничего не ела. Может, у нее праздник. Хотя я так не думаю. Я с тобой согласна. Вид у нее ужасный. Она решила пойти по пути, с которого очень непросто повернуть назад. И теперь она уже сама ничего не решает. Не может остановиться. С алкоголем – то же самое. И с кокаином. С мастурбацией – ну, для некоторых. С фаллоимитаторами. Некоторые мужчины не могут перестать ходить к проституткам. Говорят, что идут туда в последний раз, но на самом деле последнего раза так и не наступает.

Таш чувствует себя неловко.

– Может, не будем на нее так пристально смотреть?

– Да. Ты права. А то ей станет еще тяжелее.

Тетя Соня смотрит на Таш.

– Не позволяй двери захлопнуться у тебя за спиной, – снова говорит она и отхлебывает дарджилинг из чашки. – Даже если ( особенно если) тебе кажется, что ты попала в рай. Мне пришло письмо из школы. Пишут, что вы там все анорексички. Это правда?

– Нет.

– Но кто-то умер?

– Одна девочка умерла. Мы дружили. Но…

– Но что?

– Я не думаю, что она умерла из-за анорексии.

– Почему?

– Не знаю. Ну, она утонула в озере.

– Та-ак…

– Я к тому, что она не от голода умерла.

– Утонула? – переспрашивает тетя Соня и задумчиво кивает. – Или ее там просто нашли ?

– Я не знаю.

– У вас там говорят об этом? Выдвигают версии?

– Нет.

– А ты – у тебя есть версия?

– Я не знаю.

На рождественский ужин у них бурый рис с печеной рыбой и брокколи. На десерт – самодельный шоколадный мусс. Ингредиентов в муссе всего два – яйца и горький шоколад. Он стоит в холодильнике с раннего утра, когда тетя Соня разделила яйца на белки и желтки и растопила шоколад, слушая английский хор по третьему каналу.

Рождественским утром тетя Соня дарит Наташе книгу в мягкой обложке под названием “Лондон-град” – про русского олигарха, который приезжает в Лондон. “Тут все правда”, – говорит она. Еще тетя Соня дарит ей черное платье от Пьера Бальмена с золотыми пуговицами, французский размер 36, пару босоножек на тонких ремешках от Версаче, помаду от Шанель оттенка “Монте Карло” и пару маленьких сережек с бриллиантами. Под конец вручает ей подарочную коробку из магазина “Нет-апорте”. “Это от отца”, – говорит тетя Соня. Внутри – крупный браслет от Де Гризогоно из белого золота с черным бриллиантом, похожий то ли на веер, то ли на змеиную голову. Таш не уверена, нравится ли ей браслет, но все равно надевает его. Потом тетя Соня велит ей положить в сумку все эти вещи, зубную щетку и что там еще может понадобиться из туалетных принадлежностей, когда ты красивая пятнадцатилетняя девушка с прекрасной кожей. Немного белья, лифчик, наверное, не нужен, но с таким платьем идеально будут смотреться стринги. Заклеить скотчем соски? Пожалуй.

На рождественский обед они отправляются в закрытый клуб в Сохо. Таш гадает, что бы делала тетя Соня, если бы не она. Большинство остальных гостей приходят веселыми компаниями, столик на двоих только у них. Еще она гадает, где, интересно, ее отец и скучает ли по ней мать. Мать сейчас наверняка в деревне у бабушки, курит во дворе у дровяного сарая, щелкает звонкими длинными ногтями по экрану телефона. Таш она больше не звонит и не пишет. Дожидается, пока та сама позвонит, и отвечает странным фальшивым голосом – наверное, считает, что именно такого голоса ждет от своей матери дочь, переехавшая в Англию, а может, даже наоборот – как раз такого не ждет. Все ужасно запутанно. “Ты там уже англичанка? – спрашивает мать. – Богачка? Отец тебе наличных хоть дал или только наобещал с три короба?” Таш не знает, что ответить. Это была не ее идея – приехать сюда. Отец прислал денег, и мать организовала все через адвоката в Лондоне, мистера Росса.

– Ну как там твои теории, продвигаются? – спрашивает тетя Соня, потягивая из бокала “Снежок” [31] Алкогольный коктейль из голландского яичного ликера “Адвокат” и газированного лимонада. .

Наташа вздыхает.

– Я вам расскажу кое-что, только вы, пожалуйста, не сердитесь.

Тетя Соня пожимает плечами. Делает глоток “Снежка”. Переходит на русский.

– Смотря что скажешь.

Таш вертит на руке браслет.

– Я видела в инстаграме фотографии мертвой девочки.

Тетя Соня вскидывает татуированную бровь.

– В смысле, не по-настоящему ведь?

– Ой, нет. Нет-нет-нет. На фотографиях она была еще живой. Но там везде стояли эти хештеги – типа “анорексияприди” и “голодаю”, вот это все.

Это произошло случайно. Таш залезла в инстаграм после лекции Анастасии. Просто посмотреть внимательнее на этих худеньких красивых девочек и подумать о них. Подумать об их ребрах и о том, хочется ли ей самой тоже иметь такие ребра, и что делать, если хочется. Она рассматривала фотографии дольше, чем планировала, и в тот момент, когда ей показалось, что она видела уже всех анорексичных девушек на земле и прочитала все их пугающие списки #целей, она прошла по хештегам в самую глубь и там, под одним из самых странных хештегов, увидела ее – Бьянку.

– Не самые счастливые хештеги, – говорит тетя Соня. – Ну, рассказывай дальше.