Эдуард Овечкин - Акулы из стали. Ноябрь

– Три километра за двадцать минут? Это ж куда надо подводнику опаздывать, чтоб так нерационально расходовать энергию?

– И не говорите! Не дай бог так хотеть!

– А слыхали, как он три километра назвал?

– Ага – «трешечка»! Ты посмотри…

– Ласково так…

– Как маму родную…

– Одно слово – маньяк.

– Вообще ненормальный…

– Поосторожнее надо бы с ним, товарищи…

– Так тогда что там, с нашими баранами? Двадцатую определим, как обычно?

– Ну да, чего традиции-то нарушать, есть же двадцатая.

– Так и решим?

– Думаю, да.

– Решение штаба утверждаю! Ждем план, экипаж двадцатой оповещаем – пусть готовятся! Химик, откройте уже окно, топор же вешать можно, как вы следите за газовым составом атмосферы, я не понимаю!

– Вот, товарищ командир, разрешите вам представить! Флагманский мускул нашей дивизии!

– Да я знаю, товарищ контр-адмирал, он же нам все время за водкой в поселок бегает.

– Ну это шутка такая. Пошутил я, подсластить пилюлю тебе хотел. Не знаю, офицеры штаба смеялись над ней.

– Так я же не офицер штаба. Нам тут, в окопах со вшами, знаете, не до вашего штабного юмора.

– Тоже верно. Как дела-то у вас?

– С тех пор, как час назад мы с вами говорили? Все в порядке. А что за пилюля-то?

– Какая пилюля? Заболел ты, что ли?

– Которую вы юмором мне сластили.

– А, эта пилюля. Слушай, комиссия к нам едет из самой Москвы! Не абы что, а прямо из Министерства обороны! Вот, думаем вас под нее, так сказать…

– Да нам-то что. Что водка, что пулемет, лишь бы с ног валила! На какую тему готовиться отгребать?

– На тему физической подготовки!

– ?..

– Вот товарищ мускул сейчас все и доложит, как раз план проверки получил. Докладывайте, товарищ мускул!

– Комиссия Управления по физической культуре и спорту Министерства обороны. Так она называется. Приедут к нам проверять уровень физической подготовки и вообще смотреть, как у нас тут работа поставлена в плане, если позволите, поддержания здорового тела для содержания в нем здорового, так сказать, духа. Бестелесной то есть сущности нашей с вами, если вы в это верите. А если, как я, нет, то примите просто за метафору.

– Надо же… Да, товарищ контр-адмирал?

– Да я сам в шоке! Думал, он только ногами может, а он, вишь как – и головой!

– Да я не про него. Я про то, что… нет, ну вы подумайте – управление целое в министерстве есть… физкультурников, да?

– Ну выходит, что есть, да.

– И они вот к нам… К нам приедут проверять уровень физподготовки. А у нас и казарм-то нормальных нет, где у нас этот… стадион ближайший или спортгородок какой находится? В Мурманске?

– На «Спутнике» наверняка есть же.

– Наверняка… И на тридцать километров ближе, чем Мурманск. Так и что они тут… ну… мышцы будут щупать или как это у них выглядит?

– Прошу разрешения продолжить доклад. В плане кросс три километра и силовые упражнения на зачет.

– Кросс… В смысле? А где я столько лыж наберу? А куда мы на них бежать будем такой толпой? Здесь и места-то столько нет свободного. Или нас спецрейсом в Медео вывезут?

– Нет, не лыжный кросс. Простой.

– Простой?

– Ну да, ногами.

– Между отсеками, что ли?

– Да нет, там, – флагманский мускул махнул в сторону рубочного люка, – на свободе.

– Так там, на свободе этой вашей, минус шесть и снега по яйца!

– Ну… Они, видимо, этого не учли. Но вы же понимаете – Москва. Что мы им скажем?

– Да вы ебанулись там все наглухо, что ли?

– Ну… да. Так мы примерно и ответили: есть, так точно, разрешите выполнять.

– Не, ну ладно, что. Надо так надо. Для родной дивизии, тащ контр-адмирал, вы же знаете… Мы всегда.

– За то вас и любим, товарищ командир! Что вы – всегда! Послезавтра они приезжают, доведите до личного состава план мероприятий и… Ну… ну пусть подготовятся как-то, я не знаю. Мускул, можно за три дня к кроссу подготовиться?

– Абсолютно невозможно.

– Не ссы, мускул, подготовимся! Абсолютно невозможно на флоте только говорить, что что-то абсолютно невозможно! Эх, к нам бы тебя, на годик-другой, сделали бы из мыши полевой нормального офицера! Разрешите, товарищ контр-адмирал, приступить к подготовке немедленно?

– Так сейчас же адмиральский час…

– Ну не настолько прямо немедленно, а вот прямо по его окончанию!

– Приступайте!

– Есть приступать! Чайку?

– Повкуснее бы чего… Нет у тебя?

– Я взял, – флагманский мускул показал на свой дипломат. – Пять звезд.

– Вот это спортсмен, вот это я понимаю забота о начальнике! Ну пошли, командир, и чайку тоже!

– В рубашках побежим! – хлопнул командир по столу третьим стаканам чая.

– Как-то я не знаю… В рубашках-то…

– А потому что! И маршевой колонной, или как она там у пехоты называется? Нет, лучше парадным строем! Я – впереди, сзади старпомы с замполитом, знаменная группа, дадите знамя нам на кросс? Нет? Жаль. Тогда отставить знаменную группу – все в колонне по шесть, по ранжиру и в ногу!

– Да вы на параде в ногу даже ходить не можете, как вы бежать-то в ногу будете?

– А вот увидите! Ибо нехуй! Пусть знают и передадут там в Москве своей! В министерстве этом своей этой обороны! Ишь ты – физкультуру они проверять приедут, а? Ну вы видали? Гуси. В рубашках и строем – вот увидите!

Капитан Егоров выехал ночью встречать комиссию в аэропорт города Мурманска на служебном «уазике» командира дивизии. И хоть командир дивизии командовал ста двадцатью баллистическими ракетами мощностью по две тысячи килотонн каждая, в его служебном «уазике» работали, в принципе, только колеса и руль. И то – влево выворот был вполовину от правого. Салон обогревался от самодельного прикуривателя, а дворники работали, когда водитель дергал за веревочку сначала в одну сторону, а потом в другую.

Членов комиссии было трое, и капитан Егоров нашел их, охуевших от холода в своих курточках, туфельках и фуражечках, у входа в аэропорт.

– А чего вы в зале ожидания не подождали? – спросил капитан, жалея их красные уши и синие носы.

– А нас выгнали, – простучала зубами комиссия, – уборка там.

– Ну ничего, сейчас в дивизию приедем и сразу в баньку! А то как я вас потом, больных, обратно в столицу нашей родины отправлю?

Комиссия отказалась было от баньки, потому как вроде и не положено. Они же со всей строгостью и их предупредили заранее, что моряки любят вот это вот все свое гостеприимство показывать. А какая потом строгость… Но проехав на «уазике» сто километров, согласилась бы уже на все, а не то что на баньку.

Утром они кутались в выданные им ватники, сыто рыгали крабами с водкой и сомневались, глядя на дорогу от штаба дивизии до пирсов, что тут возможно бежать кросс.

– В смысле невозможно? Да мы тут регулярно кроссы бегаем, не смейте даже сомневаться! – успокаивал их командир дивизии. – Что такого-то? Снег и колеи? Нам за это северные надбавки платят, все нормально! Давайте определяйте уже, кто побежит, и через пятнадцать минут сами увидите! А то нам еще на рыбалку же надо оперативненько все это, пока катер не сломался.