Адам Силвера - Что, если это мы

— Привет! — Я хватаю его за руку и тяну обратно под навес, где быстро целую, обнимаю и разворачиваю так, чтобы он оказался спиной к дверям. — А ты чего не на работе?

— Отпросился на «больничный», — отвечает он, взяв последнее слово пальцами в кавычки. — Не смог высидеть в офисе до конца дня.

— Почему?

— Потому что хотел побыть с бойфрендом до возращения родителей. Подумал, мы могли бы попробовать еще раз… Ну, ты знаешь.

Я продолжаю одним глазом коситься на вход. Мистер Хейс бодро ковыляет к метро.

— Усердная учеба! — напоминает он, проходя мимо, и шутливо выбрасывает кулак в мою сторону.

— Так точно, — отвечаю я. Интересно, можно вспотеть, если и без того уже мокрый?

Если я сумею сейчас выпутаться, все будет хорошо.

Поднажми, мироздание.

— Что это за парень?

Хадсона я по-прежнему не вижу, но он мог воспользоваться и боковым выходом.

— Какой?

— С которым ты говорил. На костылях.

— А! Это мистер Хейс. Наш препод по химии.

— Круто. — Артур улыбается до ушей. — Ну так что…

— БЕН!

У меня обрывается сердце. Хадсон сбегает по блестящим от воды ступеням — и боже, боже, пусть он сейчас поскользнется и тихо полежит там, пока мы с Артуром не окажемся на соседней улице. Но Артур, разумеется, уже оборачивается, и никто не падает, и все летит к чертям.

— Харриет не сможет с нами погулять, — выдыхает Хадсон, подходя прямо ко мне.

Затем замечает Артура, и глаза его округляются.

— Парень с панини?..

Артур заливается краской. От гнева? Смущения? Того и другого? Я не знаю.

— Что тут происходит, Бен?

— Ты все неправильно понял, — выпаливаю я и, хотя это правда, сам морщусь от того, как фальшиво и заштампованно звучит фраза.

— Что он здесь делает? — спрашивает Артур.

Хадсон отступает на шаг.

— Э-э, оставлю вас на минутку.

— Бен. Что он тут забыл?

— Он тоже в летней школе.

Артур вздрагивает, будто я отвесил ему пощечину. Будто ударил в самое сердце. Потом медленно разжимает руки, поворачивается и выходит под дождь, волоча по асфальту сумку для документов. Я припускаю следом.

— Вот, значит, как? Тусишь с бывшим после уроков? Или вообще играешь на два фронта? Он хоть в курсе моего существования?

— Мы как раз хотели пройтись, чтобы поговорить о тебе!

— И давно вы так «проходитесь»?!

— Сегодня первый раз, клянусь!

Сумка летит в стену.

— Сегодня я первый раз вас ЗАСТУКАЛ!

В следующую секунду Артур складывается пополам, держась за живот.

— Черт. Меня сейчас вырвет.

Я опускаю руку ему на спину, но он ее сбрасывает.

— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ.

— Артур, послушай, пожалуйста. Я знаю, это выглядит дерьмово. Просто катастрофически. Но клянусь, я люб…

— В каком вывихнутом мире ты живешь, если у твоего бойфренда прав меньше, чем у бывшего?! — Артур выпрямляется, подбирает сумку и закидывает ее на плечо. — Какого хрена он знает обо мне, но я не знаю о нем?

— Я не хотел тебя ранить, — говорю я. — Пытался рассказать, но не мог. И чем дольше все это затягивалось, тем труднее становилось. Я…

— Ты должен был рассказать мне хоть что-то!

— Знаю. Но клянусь, между мной и Хадсоном ничего не было. Я не виноват, что мы оказались в летней школе. Что мы оба не такие умные, как ты.

— Вот только не надо переводить на меня стрелки! Мне плевать, что ты в летней школе, я уже сто раз говорил. Но ты мог бы и упомянуть, что тусишь там с бывшим!

— Ага, и ты бы ответил: окей, никаких проблем. Ты же мне вообще не доверяешь! Да и с чего бы, если мы знакомы меньше месяца. — Я делаю глубокий вдох. — Слушай. Две недели назад я даже предположить не мог, что все зайдет так далеко. Не знал, получится ли у нас вообще. Но у нас…

— Хватит, Бен. Я не хочу слушать, что для тебя все это было не всерьез.

— Для меня это было всерьез! Но что толку? Ты же уедешь через неделю.

Артур зажмуривается. Я вижу, как его колотит — и совсем не от бьющих по нам струй. Когда он снова открывает глаза, в них читаются только боль и ярость.

— Значит, теперь сделаешь вид, будто я все выдумал? Четыре первых свидания, и знакомство с родителями, и Дилана с Самантой?

— Я не…

— Ты вернул Хадсону его вещи?

— Что?

— Коробку, которую собирался отправить в день нашей встречи.

Дождь осыпает нас хлесткими ударами.

Я молчу.

Не могу ему соврать, но правда еще хуже.

Артур качает головой.

— Вот почему я тебе не доверяю. Надеюсь, вы с Хадсоном будете жить долго и несчастливо и умрете в один день. — Мы на секунду встречаемся взглядами. — А с тобой мы закончили.

Я тянусь к его руке.

— Артур…

— Нет! С меня хватит. Скорей бы вернуться домой.

Вряд ли он говорит о квартире дедушки Мильтона.

Артур уходит — и хоть я и полный идиот, мне все-таки хватает ума его не догонять.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

АРТУР

30 июля, понедельник

Разумеется, идет дождь. Гребаный ливень. Я уже вымок до трусов, с ресниц капает вода, и абсолютно все тело болит. Все сломано.

Бен и Хадсон. С самого начала. Ловко разыграно, мироздание. Отличный способ продемонстрировать, что ты никогда и не было на нашей стороне. Что тебя вообще не существует. Ни судьбы, ни вселенского плана. Только мы. Я, приложивший слишком много усилий. И Бен, который приложил их слишком мало. Хотя и правда, зачем стараться ради едва знакомого парня? Получается, вот кем он меня видел. Безмозглым туристом, развлечением на одно лето.

Внезапно в кармане вибрирует телефон. На нем водонепроницаемый чехол, но я все равно ныряю под ближайший навес. Просто посмотрю, кто это. Если Бен, я не буду отвечать.

Но это не Бен. Сюрприз-сюрприз! Это Джесси, которая решила устроить внеплановый видеочат. Я расстегиваю чехол и отклоняю вызов — но почти сразу же чувствую себя неловко. Надо хоть объясниться.

Прости, я на улице, и тут адски льет

Она отвечает немедленно:

А рядом нет места, где можно поговорить? Это типа важно.

В желудке поселяется холодный ком. «Типа важно». Фраза мне уже не нравится. Звучит слишком серьезно, слишком срочно. Может, это на ту Сложную Тему. А может, она на самом деле Сложная и Тяжелая, и Джесси пыталась обсудить ее много дней — только вот я не слушал, потому что мудак.

Подожди минуту

Я даже не даю себе времени задуматься — просто бросаюсь за парнем в майке, который прикладывает ключ к домофону ближайшего подъезда.

— Извините, вы не могли бы придержать дверь? Мои ключи…

Я осекаюсь, не зная, что сочинить, но он, похоже, купился. Парень всовывает ногу в уже закрывающуюся дверь, я проскальзываю следом и скомканно его благодарю.

В холле хоть шаром покати — ни диванчиков, ни даже самой завалящей лавки. Только ряд почтовых ящиков, искусственная пальма и одинокое деревянное кресло. Я падаю в него, чувствуя себя липким и по-настоящему больным. Джесси отвечает на мой видеовызов после первого же гудка.