Адам Силвера - Что, если это мы

Я плюхаюсь в кресло и подбираю под себя ноги.

— Так странно.

Джесси издает нервный смешок.

— Что странно?

— Не знаю. Что вы здесь. В Нью-Йорке. И встречаетесь!

— А у тебя бойфренд, — отвечает Джесси. — И на редкость симпатичный.

— Ха. Точно.

— Вы с ним разобрались? Теперь все в порядке?

— В полном. По крайней мере, еще на два дня.

Я пытаюсь выжать улыбку, но она упорно не пристает к лицу.

Джесси выжидательно смотрит на меня.

— А вы…

— Нет. Не знаю. Мы это еще не обсуждали.

— Возможно, стоило бы, — говорит Джесси.

У меня перехватывает дыхание.

— Угу.

Теперь руки Итана блуждают по… икрам Джесси? Или это скорее голени? Я стараюсь не пялиться, но черт возьми. Похожие ощущения я испытывал лет в двенадцать, когда папа внезапно сбрил бороду — и хотя, конечно, остался папой, первое время я его искренне не узнавал. Никак не получалось совместить привычный образ с новой картинкой. Сейчас я точно так же не могу уложить в голове изменившуюся реальность. Хотя и пытаюсь.

— Арт, мне правда очень жаль, что мы сразу не рассказали тебе… о нас. Понимаю, как странно все это выглядит.

— Ничего странного. — Я торопливо мотаю головой. — Это я повел себя странно. Просто… Наверное, я почувствовал себя как Амнерис в «Аиде» [56]. Будто должен был все это предвидеть.

— Чувак, — вздыхает Итан. — Прости нас. Это мы виноваты. Мы тебя заамнерили.

— Вы не могли бы говорить по-английски? — интересуется Джесси.

— Нет, это я должен просить прощения. Серьезно, в понедельник я повел себя как полный придурок. Если вы счастливы, то я тоже за вас счастлив!

— Но…

— И я буквально ненавижу себя за то, как отреагировал. Что заставил вас чувствовать себя плохо.

— А я, — говорит Итан, — ненавижу себя за то, что ты из-за моего молчания думал, будто у меня проблемы с твоей ориентацией.

— Да я сам себя накрутил.

Итан качает головой.

— Мне стоило выразиться яснее. И отвечать тебе каждый день. Прости, Арт.

— Я не в обиде.

— Знаю. Просто жалею, что не повел себя по-другому.

В гостиной воцаряется тишина.

— Что ж, — говорю я наконец. — Возможно, нам требуется перезапуск.

— Перезапуск?..

— Джесси, Итан. Мне нужно вам кое-что рассказать. — Я выдерживаю паузу. — Я гей.

Они переглядываются.

— Мы знаем?.. — неуверенно отвечает Джесси.

— Нет, это же перезапуск. Ответьте как-нибудь по-другому.

— Ладно, — кивает Джесси. — И как ты хочешь, чтобы мы ответили?

— Да как вы сами хотите. Например, «вау, круто», или «ну ты даешь, чувак», или «офигеть, вот так новости».

— Вау, круто, ну ты даешь, чувак, — говорит Джесси.

— Офигеть, вот так новости, — добавляет Итан.

— Ага, отлично. Теперь вы.

Джесси хмурится.

— Ты имеешь в виду…

— Так что за Сложная Тема, ребят? — перебиваю я громко. — Что вы хотели мне рассказать?

— Ну… — начинает Джесси.

Итан с ухмылкой утыкается в телефон.

— Мы с Итаном встречаемся.

— Что? Да ладно! — Я хлопаю в ладоши. — Я так за вас рад. Это НЕРЕАЛЬНО РОМАНТИЧНО.

Джесси смеется.

— Можешь чуть умерить восторги.

— Ладно, но я правда за вас рад. Вы ведь знаете?

— Знаем. — Джесси пожимает плечами. — Хотя мы сами пока не привыкли. Столько всего изменилось.

— Ну, вы мои лучшие друзья. Это уж точно не изменится.

— Ага. — Джесси шмыгает носом, продолжая улыбаться, и встает с дивана. — А ну-ка подвинься.

В следующую секунду меня вдавливает в подлокотник.

— Эй, где твое уважение к личному пространству? — шутливо возмущаюсь я, пытаясь выпихнуть ее из кресла.

Джесси обвивает меня руками.

— Забыла в Джорджии.

Внезапно телефон вибрирует новым сообщением. Джесси беззастенчиво заглядывает мне через плечо.

Люблю тебя, чувак.

Отправитель — Итан. И это сообщение не в групповой чат, а в наш личный.

Когда я поднимаю глаза, он уже на полпути к креслу.

— Я тоже хочу, — заявляет Итан, прежде чем плюхнуться нам обоим на колени.

Я падаю на диван рядом с Беном.

— Наконец-то все эти ужасные люди свалили.

— Наконец-то, — соглашается он, подтягивая меня к себе. Забавно: при других Бен боится меня даже коснуться, а стоит нам остаться наедине, как торопится стереть любую дистанцию. — Хотя Итан с Джесси мне понравились.

— Итан-с-Джесси. В одно слово. До сих пор не верится.

— Представляю.

— Ужасно странно. Хотя я правда за них счастлив. — Я улыбаюсь Бену. — А может быть, просто счастлив.

Он зарывается лицом мне в плечо.

— Я понимаю, о чем ты.

— Господи, мы с тобой как двое престарелых папаш.

Бен смеется.

— Почему?

— Дети разъехались, а мы сидим дома и занимаемся ничегонеделанием.

— Мне нравится заниматься с тобой ничегонеделанием.

Я улыбаюсь еще шире.

— Мне тоже.

И это правда. Даже не могу выразить. Мне всегда казалось, что любовь — череда эффектных моментов, без пустых диалогов и пауз в сюжете. Но если паузы — это вот такие тихие минуты наедине, возможно, их серьезно недооценивают.

— Надо каждый день так проводить, — говорю я.

— Каждый из оставшихся двух? — спрашивает Бен со своей печальной полуулыбкой.

У меня падает сердце.

— О.

— Прости. Опять я все испортил.

— Нет. — Я целую его в лоб. — Ты всего лишь честен, как и обещал.

Бен кивает.

— Хоть я и не в восторге от этой правды.

— Я тоже, — отвечает он мягко.

— Ладно. Иди сюда. — Я тяну его за собой на диван, пока мы не оказываемся лицом к лицу. Бен утыкается носом мне в изгиб шеи, делает глубокий вдох, и сердце тут же пускается вскачь. Его грусть почти осязаема. Не думаю, что я был к ней готов.

Я чуть отстраняюсь и несколько секунд разглядываю его в упор: густые ресницы, отбрасывающие тень на покрасневшие щеки, созвездие веснушек на носу. Тишина в гостиной становится такой плотной, что можно зачерпнуть ложкой. Я снова прижимаюсь губами к его лбу.

Глубокий вдох.

— Ладно, — говорю я наконец. — Что будем делать через два дня?

Бен мгновение молчит.

— Не знаю.

— Я уеду в Джорджию.

Наши взгляды пересекаются.

— У меня никогда не было бойфренда на расстоянии.

— А у меня до тебя вообще никакого не было, — отвечаю я. — Даже не представляю, как это работает.

— Как работает — что?

— Время порознь. — Я прослеживаю пальцами линию его челюсти. — В фильмах это обычно монтаж. Ну, знаешь, герои чахнут в разлуке, несколько раз созваниваются, кто-то меняет стрижку или отращивает бороду, чтобы показать, что прошло время, — но выглядит все это довольно нереалистично. Я бы скорее поставил на видеочат, эсэмэски, слезы в подушку и иногда секс по телефону. Как считаешь?

Бен кажется шокированным.

— Гм. Я как-то не задумывался.

— Хотя возможен вариант, что тосковать и напиваться мне придется в одиночестве, потому что ты в это время будешь тусить по клубам, и, когда я попробую тебе прозвониться, ты как раз будешь валяться в задней комнате какого-нибудь притона, окруженный горячими сынками звездных родителей и усыпанный кокаином.