Аэ-Юнг - K-Pop. Love Story. На виду у миллионов

Теперь Элис уверена, что, без сожалений покинет этот жестокий, требовательный мир, в котором почти нет места личной жизни, но при прощании ее сердце все равно будет обливаться кровью. Она будет скучать по Сону. Ведь вне пресс-конференций, где она ведет себя как можно скромнее, и совместных появлений на публике, они постепенно сближаются все больше. Они прибыли на Чеджудо три дня назад, и все это время он старается окружить Элис заботой: манджу, которые она сейчас уплетает за обе щеки, ее любимый чай, варенье из мандаринов, местное чудо света под названием «дар королей», которое возникает в определенное время года, когда тропические ветры дуют над островом.

Сон отмахивается от ее благодарностей. Он лишь наклоняет голову, пряча глаза за густыми каштановыми прядями, и отвечает, что многим ей обязан.

Накануне она пихнула его локтем в бок, мол, я уже тысячу раз тебя простила, не надо корить себя до конца жизни. Но он ничего не захотел слышать, и сегодня с утра, когда парни отправились на концерт в Play Kpop Чеджу, – интерактивный парк, заполненный фанатами, – она нашла под дверью пакетик с манджу.

Элис подозревает, что Сон не только старается проявлять любезность, но и хочет расшевелить Хиджуна.

При этой мысли у нее чуть кружится голова. Когда она думает о Хиджуне – то есть, почти каждую минуту, – ее сердце наполняется непонятным, но таким сильным чувством, что ее начинает пошатывать.

Если бы она была честна с собой, то давно нашла бы этому название. Но она сознает, что нельзя предаваться фантазиям. К тому же он так отдалился с момента их последнего разговора, что она уже сомневается, не привиделось ли ей то, что произошло между ними. Остальные участники группы, прекрасно понимая, что с ним происходит, изо всех сил старались помочь приятелю отвлечься. Как можно осторожнее… ведь если зайти слишком далеко, взрыв неминуем. В ответ Хиджун лишь пожимал плечами и хмурился.

И все же другие участники группы порой насмешливо перемигиваются: им непривычно видеть рэпера таким. Элис тоже кажется удивительным, как сильно он изменился с момента ее приезда.

Да, за последние дни он не обменялся с ней и парой слов, зато выглядел теперь вполне расслабленным. По словам Сона, Хиджун стал вести себя как раньше: веселить всех, паясничать. На самом деле он оказался забавным и обаятельным. Хиджун первым вбрасывал в разговор шутку и смеялся над собой, как, например, во время съемок передачи, где надо было проходить испытания, рассказывая при этом о себе.

Хиджун обыгрывал то, что не умел стрелять из лука и из-за усталости понимал не все вопросы ведущего. Он был забавным, по-настоящему забавным. Элис улыбалась или откровенно смеялась издалека и хотела присоединиться к ним, взять его за руку. Даже мечтала снова оказаться с ним наедине, как в тот вечер, у нее в комнате.

Но Хиджун упорно держит дистанцию. При этом Элис постоянно ловит на себе его взгляды. Они обжигают, словно ласка. Она чувствует, как они проходят вдоль спины, очерчивают плечи. Невольно обернувшись, она на мгновение встречается с черно-золотистыми глазами. Теперь она знает, что эти прожилки придают его радужкам глубину, делают взгляд загадочным. Он тут же отворачивается.

По правде говоря, ей страшно. У нее нет причин держаться от Хиджуна подальше. Понятно, почему он не спешит приближаться. Вокруг люди. Но она-то могла бы. Она вполне могла бы подойти к нему вечером после ужина, когда все разбивались на компании. Могла бы присоединиться к той, где был он, и спокойно поговорить. Или подсесть к нему на кухне в сеульской квартире, или, случайно столкнувшись в коридоре, задержать его и спросить… что между ними происходит. Но ей страшно! И все же Элис знает, что Хиджун тоже чувствует эту неведомую силу, которая взрывается между ними, стоит их взглядам встретиться хоть на миг.

«Что же ему сказать? К чему подтолкнуть?»

А если они признаются в том, у чего нет будущего из-за разницы в положении? Просто впустую обнажат сердца друг перед другом?

Элис мотает головой. Несмотря на безрадостные перспективы, ей так хочется произнести вслух то, о чем они говорят молча, каждый в своем углу.

Иногда он сталкивается с ней нарочно. Наклоняется совсем близко, оперевшись о стену, или удерживает за руку в коридоре. Ровно настолько, чтобы вторгнуться в личное пространство, где присутствие другого человека либо становится невыносимым, либо превращается в сладкую пытку. Всякий раз он шепчет на ухо лишь короткое: «Все хорошо?» Элис кивает; слова застревают в горле, а голубые глаза попадают во власть темных, ожидающих ответа так, словно спокойствие самого Хиджуна зависит от ее настроения. И каждый раз он сразу же отстраняется, а ей так хочется обхватить его за шею и прижаться.

На горизонте садится солнце. Где-то в заливе у острова Чеджудо ныряльщицы хэнё, «дочери моря», наверно, выуживают из морских глубин свой последний на сегодня улов из водорослей и моллюсков. Ветер свежеет. И когда фонари загораются на улице возле отеля, где они все вместе живут уже несколько дней, Элис понимает, что не сможет уехать, не рассказав Хиджуну о своих чувствах.

Он сидит в баре, подперев рукой лоб. Синие пряди мягко касаются высоких скул. От Хиджуна исходит ощущение предельной сосредоточенности. Рядом лежат сложенный листок и карандаш. Другой рукой он бережно придерживает что-то на стойке, словно защищая. Его нога нервно покачивается.

Элис подходит, чувствуя, как огромный ком встает в горле. Ее потряхивает от ужаса при мысли о предстоящем признании, но выбора нет. Если она не выскажет все, то просто задохнется.

Когда между ними остается не больше двух метров, Элис задумывается, как привлечь его внимание. Положить руку ему на предплечье? Рукава черной водолазки Хиджуна слегка подтянуты. Стильно и соблазнительно. Элис бросает в дрожь. Если она прикоснется к нему, то рассыплется в тот же миг.

Но ей и не нужно сообщать о своем присутствии. Точно так же, как она чувствует его взгляд на себе, он замечает, что она смотрит на него. Хиджун медленно поворачивает голову, и между синими прядями мелькает черная молния глаз. Элис неловко улыбается, стараясь подавить желание развернуться и убежать.

– Привет…

Хиджун встает, все еще придерживая что-то над столом. Другой рукой он подбирает сложенный листок с карандашом и засовывает в карман. Повернувшись к Элис, он слегка потягивается, словно мускулистый хищник в редкий момент покоя.

– Привет.

Какое-то время они молчат, глядя друг другу в глаза. Наконец Элис бросается в омут с головой.

– Насчет того вечера…

– Какого вечера? – не дает ей договорить Хиджун.