Николай Наседкин - Рано иль поздно [сборник]

Что касается протоколов, то я с удовлетворением отметил, что в милицейском протоколе изъятия у меня газового баллончика чётко отмечено-зафиксировано: срок его годности давно истёк. И в бумаге из экспертно-криминалистического управления вполне справедливо утверждалось:

Результаты проведённого исследования свидетельствуют о наличии в представленном веществе (из баллончика «Шок» — Н. Н.) капсаицина — экстракта стручкового перца, который ни к сильнодействующим, ни к ядовитым веществам не относится.

Да и заключение в акте судебно-медицинской экспертизы, которую Ульянова прошла почему-то только на 6-й день после злополучного «пшика», на взгляд любого здравомыслящего человека, свидетельствовало вполне в мою пользу.

1. Согласно данным меддокументации (? — Н. Н.) , у Ульяновой выявлены отечность лица, гиперемия (покраснение) слизистых оболочек глаз, слезотечение. Это является следствием воздействия раздражающих веществ, возможно (! — Н. Н.) , из газового баллончика 23 ноября 2002 г.

2. Данные телесные повреждения не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой общей трудоспособности (как вред здоровью не квалифицируется).

Помимо этого имелась ещё и странная справка из какого-то опять госпиталя, будто Ульянова амбулаторно лечилась у них с 27 ноября по 3 декабря всё от того же «остеохондроза» (который, как известно, возникает от малоподвижного образа жизни, а совсем не от воздействия каких-либо газов).

Зачитав все эти бумажки-документы, Татьяна Карповна вызвала по очереди наших свидетелей, выслушала их, затем ещё раз предложила мне помириться с милейшей Тамарой Моисеевной (попросить прощения), выслушав мой категоричный отказ, она как бы тяжело вздохнула и назначила новое судилище на 23 апреля, при этом (я сначала ушам своим не поверил!) приказала мне принести-предъявить суду характеристики на меня от… Союза писателей и от соседей.

Мама миа! Вот оказывается до какого школьничества придётся дойти-опуститься…

Лёгким утешением этого судебно-фарсового дня стало то, что в почтовом ящике я обнаружил конверт со штампом подразделения судебных приставов и вполне замечательной бумагой.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ВОЗБУЖДЕНИИ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА

…Руководствуясь п. 2 ст. 9 Федерального закона «Об исполнительном производстве», судебный пристав-исполнитель Веретёнкина О. А. постановила:

1. Возбудить исполнительное производство в отношении должника Ульяновой Тамары Моисеевны.

2. Должнику в течение 5 дней со дня возбуждения исполнительного производства предлагаю добровольно снести самовольно возведённые перегородки к кв. № 82 в доме № 36 по ул. Интернациональной в коридоре общего пользования, который привести в прежнее состояние.

В случае неисполнения должником требований исполнительного документа без уважительных причин в срок, установленный для их добровольного исполнения, судебным приставом-исполнителем осуществляется принудительное исполнение исполнительного (Увы, таков в этих кругах стиль! — Н. Н.) документа и выносится постановление о взыскании с должника исполнительного сбора и расходов по совершению исполнительных действий…

Постановление о возбуждении исполнительного производства может быть обжаловано в соответствующий суд по месту нахождения судебного пристава-исполнителя в 10-дневный срок со дня вынесения постановления.

Ну вот, преждевременно подумалось, есть, есть правда на земле!..

Однако ж, не будем торопиться и покончим с мировым судом.

Понятно, что характеристики на меня, как водится, пришлось писать-сочинять мне же самому. Соседи из 84-й и 156-й квартир, а также наш барановский литвождь подписи свои поставили с охотой: искренне соглашаясь, с одной стороны, со всем, что там было написано, а с другой, из благодарности ко мне, что не заставил, не упросил их писать эти бумаги самолично. А характеристики, надо признать, получились довольно симпатичные. Судья Фомина зачитала их вслух, узнав сама при этом и сообщив участникам процесса, что я «интеллигентный, образованный человек, известный писатель и журналист», что я «вежлив и предупредителен с соседями», что я «веду здоровый образ жизни», что у меня «хорошие семейные отношения с женой» и что у меня, наконец, есть «яркая положительная черта — стремление к справедливости»… Это — соседи.

А председатель писательской организации, в свою очередь, разъяснил суду, что член Союза писателей России Наседкин —

автор восьми книг, вышедших в основном в Москве, по праву является лидером тамбовской литературы, единственным из местных писателей, который своими изданиями-публикациями в столицах, за рубежом, в Интернете (где у него есть и свой персональный сайт) поддерживает имидж не только барановской литературы, но и города Баранова как культурного центра, Барановщины как региона с высоким уровнем культуры. Имя его широко известно любителям литературы. Именно такими людьми, как известный писатель и журналист Н. Н. Наседкин, гордится наша Барановская земля…

А далее Сан Саныч, наш писпредседатель, уже самолично добавил от себя, что

писатель Н. Н. Наседкин в быту человек скромный, ведёт здоровый образ жизни (не пьёт, не курит, морально устойчив), пользуется заслуженным уважением товарищей по перу…

К характеристикам была и приложена вырезка из свежего номера местной газеты, где на всю полосу красовался обо мне ну очень «медовый» очерк к грядущему буквально через два дня моему 50-летию. И очерк юбилейный был с выражением зачитан Татьяной Карповной. Правда, порой она делала неправильные, совершенно немыслимые ударения в словах, но общего впечатления, думаю, это не испортило.

И действительно, надо признать, характеристики (и особенно очерк) произвели на суд и противную сторону сильное впечатление. Взгляд судьи Фоминой явно потеплел и даже наполнился, как мне показалось, каким-то оттенком-блеском уважения ко мне, а адвокат дьявола… (тьфу, я хотел сказать — Ульяновой) тут же с жаром запротестовал против приобщения их к материалам суда, по какой такой причине я, признаться, так и не уразумел. Однако ж Татьяна Карповна характеристики-очерки к делу приобщила и тут же добавила ложку то ли мёда, то ли дёгтя: зачитала вслух две справки — из наркологического и психдиспансера. Неприятно, конечно, что такие справки, да ещё за твоей спиной на тебя запрашивают, но хорошо хоть и даже славно узнать, что ты, оказывается, в этих мрачных заведениях на учёте не стоишь…

И на том спасибо!

На данной ноте судилище в тот день и закончилось, ибо адвокат истицы, видимо, опасаясь благоприятного воздействия на суд моих характеристик и справок, а также явно желая потянуть время, настойчиво попросил пригласить в суд ещё одного ну очень важного свидетеля — врачиху «скорой помощи», спасшей его пациентку в тот злополучный вечер от «газовой смерти».