Николай Наседкин - Рано иль поздно [сборник]

Между тем, меня вызвали в районный суд в связи с моим иском по перегородке. Каково же было моё, если можно так выразиться, обрадованное изумление, когда выяснилось, что дело попало к судье Чабрецовой, той самой, при участии которой и начиналась вся эта судебно-исковая эпопея в марте 1999-го. Людмила Васильевна была искренне удивлена, что решение её, вынесенное 3,5 года назад, так до сих пор и не исполнено. Она попросила принести ещё недостающие бумаги (документы на нашу квартиру зачем-то и второй экземпляр заявления, о котором я опять забыл), после чего назначила рассмотрение дела на 15 декабря.

В этот день Ульянова не явилась, а прислала вместо себя объяснительную, что мол мама у неё шибко болеет и времени на суды у примерной дочери вовсе нет.

Перенесли заседание на 23 декабря. И снова — облом: Сыскунов притащил справку почему-то из военного госпиталя, что его супружница Ульянова болеет якобы бронхитом.

А 12 февраля (уж срок так срок дали для выздоровления!) ответчица не соизволила придти уже без всяких пояснений: дескать, да пошли вы все с вашими исками и судами!

Заседание тем не менее наконец-то состоялось, было непродолжительным, а вердикт кратким и недвусмысленным, как эхо суда четырёхгодичной давности: убрать-снести все перегородки в общем коридоре и привести его в прежнее состояние.

Ульянова, естественно, подала кассационную жалобу в областной суд, в которой, в частности, плела:

…Суд не учёл, что перегородка является временным сооружением, площадь коридора за перегородкой в общую площадь квартиры не включается и отчуждению не подлежит, а разрешения на возведение перегородки у меня есть — из департамента жилищно-коммунального и энергетического хозяйства, Центра санитарно-эпидемиологического надзора и техническое заключение «Барановгражданпроекта». Все эти документы мною направлены в архитектуру г. Баранова для получения разрешения.

…Я не могла 12 февраля 2003 года присутствовать на судебном заседании и не могла сообщить суду об уважительности своего отсутствия (умри, Денис!.. — Н. Н.), так как накануне почувствовала себя очень плохо и утром пошла на приём к врачу…

Из районного суда я тут же получил копию этой цидули и предложение-совет подать в письменном виде возражения, что я, не мешкая, и сделал.

…Ульянова подала кассационную жалобу в областной суд, полную передержек, фальсификаций и прямого обмана.

А именно:

1) Ответчица не являлась на заседания суда 4 (четыре) раза: 15, 23 декабря 2002 г., 12 февраля и 4 марта 2003 г., так что суд принял решение ЗАОЧНО в соответствии с буквой закона.

2) Речь в тяжбе (и решении суда) идёт не о перегородке, а о ПЕРЕГОРОДКАХ (не менее двух), причём отнюдь не временных сооружениях, а КАПИТАЛЬНЫХ: одна перегородка кирпичная, другая — металлическая, вмонтированная на штырях в стены коридора.

3) Хозяева 82-й кв. отгородили-присвоили отнюдь не только «свою» долю в общем двухсекционном коридоре на шесть квартир: они захватили 80% (12,5 м) одной из секций (со всеми 4 окнами и 4 батареями отопления), оставив ближайшим соседям из двух квартир (83-й и 84-й) только тёмный закуток.

4) Ещё 12 марта 1999 г. было принято первое решение Ленинского суда о сносе незаконных перегородок, возведённых хозяевами 82-й кв. в нашем общем коридоре, и ещё тогда, 4 (четыре! ) года назад, Ульяновой было разъяснено, что ни мэрия, ни областная администрация, ни сам Президент не могут выдать ей разрешение на сооружение перегородок в общем коридоре БЕЗ СОГЛАСИЯ соседей, и все подобные бумажки-разрешения могут быть только липовыми. С тех пор закон не изменился, так что ссылки Ульяновой на мифическую «архитектуру г. Баранова» (?), которая якобы уже четыре года обещает выдать ей разрешение на присвоение большей части общего коридора, выглядят, мягко говоря, не убедительно…

Областной суд рассмотрел кассацию Ульяновой 2-го апреля, отклонил её и оставил решение райсуда в силе. Сама Тамара Моисеевна на это последнее — «перегородочное» — судебное заседание явиться также не соизволила. Как потом выяснилось, силы свои она берегла теперь для другого суда.

Суда — мирового, «газового».

Напомню для начала тем, кто забыл, и сообщу тем, кто не знал, что Закон «О мировых судьях в Российской Федерации» был принят в ноябре 1998 года. Это событие как бы возвратило нас к правовым традициям России второй половины XIX века, когда в результате судебной реформы возникли мировые суды, каковые, по выражению тогдашнего министра юстиции Замятнина, должны были стать краеугольным камнем гласного, скорого, правого и милостивого суда .

В словаре Даля термина-понятия «мировой суд» я не нашёл, а у Ожегова пояснение дано такое — дореволюционный суд для разбора мелких гражданских и уголовных дел. И в нынешнем — XXI-м — веке мировому суду тоже спихнули всю «мелочь»: имущественные споры по искам до пятисот минимальных размеров оплаты труда, расторжение брака, назначение алиментов, административные нарушения, трудовые споры, дорожно-транспортные дела, прочее в том же духе и наконец уголовные дела со сроком наказания до 3-х лет лишения свободы — клевета, оскорбления, побои, мелкое хулиганство…

Понятно, что термин это произошёл от слов «мир», «мирить» и главная задача-функция мирового суда — постараться не довести дело до приговора, а как можно быстрее покончить его полюбовно, примирением истцов-ответчиков.

Аккурат 2-го апреля, когда областной суд окончательно порушил чаяния Ульяновых-Сыскуновых, пытавшихся узаконить беззаконное присвоение общего коридора, получил я повестку от мирового судьи Фоминой с предложением явиться к ней через день «на беседу».

Что ж, почему бы и не побеседовать с умной женщиной. Если она, конечно, умная. Тем более, что к приглашению была приложена копия совершенно несуразной бумажки, подписанной гражданкой Ульяновой, под названием —

ЖАЛОБА В ПОРЯДКЕ ЧАСТНОГО ОБВИНЕНИЯ

23 ноября 2002 года в 18 часов 30 минут я вышла в коридор общего пользования, где я проживаю, чтобы узнать, о чём разговаривают вышедший ранее мой муж Сыскунов Тимофей Борисович и мой сосед Наседкин Николай Николаевич. Когда я спросила: «Что случилось?», — в этот момент Наседкин Николай Николаевич брызнул мне в лицо из газового баллончика, тем самым причинив мне физическую боль. В течение 40 минут я ощущала головную боль, резкую боль в глазах и у меня было затруднено дыхание, из-за чего пришлось вызывать «скорую медицинскую помощь».

Считаю, что в действиях Наседкина Николая Николаевича усматривается состав уголовно наказуемого деяния, а именно — совершение насильственных действий, причинивших физическую боль, предусмотренного статьёй 116 УК РФ…