Вера Иванова - Фанатка

В эти дни Татьяна много и беспокойно, совсем как в юности, проводила перед зеркалом. Критически оглядывая себя, она старалась угадать, как будет выглядеть в глазах любимого. Это было глупо, совсем по-детски, она понимала это и ничего не могла с собой поделать.

Конечно, за последние шесть лет она очень изменилась. Волосы приобрели естественный цвет, она отрастила их и теперь укладывала в немного старомодную (а потому выглядящую сверхстильной), но очень идущую ей прическу. Она больше не увлекалась цветными контактными линзами, поэтому и глаза ее были теперь натурального темного, почти черного цвета. Эксперименты молодости окончились, она нашла свой стиль, а по сути, как и многие женщины в этом возрасте, вернулась к тому, с чего начинала – к естественности и безыскусной утонченности. Минимум косметики, максимум свежести и здоровья. Благодаря Татьяне, имевшей достаточный вес в мире моды, этот стиль стал постепенно распространяться…

Но одно дело хорошо выглядеть в собственных глазах, и совсем другое – мнение любимого.

Сомнения и страхи можно было разрешить только одним путем.

Со вздохом она открыла тумбочку.

Опустело хранилище ее сокровищ, исчезли те талисманы, которые все эти годы она так бережно хранила, остался только один сувенир в память о Жеке – серебряная босоножка Золушки. Но нет, Татьяна не жалела об этих вещицах – они сыграли предназначенную им роль.

Она вытащила последний экспонат этой маленькой коллекции и крепко сжала в руках.

Что ж, завтра она расстанется и с ней.

А пока что ей нужно было послать три телеграммы в Новинск…

* * *

Уныние, овладевшее Жекой после поездки в Новинск, не проходило. Все вокруг, казалось, давило на него темное, налитое свинцом небо, лениво, но метко плюющее по кузовам и тяжелыми каплями, скучные серые лица прохожих, хоронящихся от дождевого обстрела под зонтами, собственные неудачи… Да, он неудачник! Неудачник во всем, не смог даже своих поклонниц разыскать…

Жека снова пел, не поднимая глаз. Все бесполезно, понял он. Это тупик, безнадега. Лучше не дергаться, а принять покорно свою долю, как она есть.

В шляпе что-то блеснуло – опять пивная банка! Ну, ни как молодежь не угомонится!

Крепко выругавшись, Жека наклонился и выудил маленькую серебряную босоножку…

Наверное, он долго стоял вот так, замерев, с открытым ртом, с туфелькой на ладони, потому что пристроившаяся по соседству старушка участливо спросила:

– Сынок, ты, случайно, не заболел? А то полчаса стоишь, как монумент, без движения. Я слыхала, болезнь такая есть, вирусом передается, когда вот так ни с того ни с сего замирают, как вкопанные. Может, это у тебя такое?

– Бабушка, кто это положил? Вы не видели, кто подкинул мне вот это? – Жека лихорадочно озирался: теперь, получив очередное «подаяние», он не мог себе простить, что так раскис и пропустил руку, сделавшую его… А рука могла быть только одна – красавица из Амстердама! Та самая девушка, от которой, как от вредной привычки, он так и не смог освободиться. Как же долго он искал ее тогда, эту Таню Ларионову! Рыжеволосую зеленоглазую заразу…

– А как же, – неожиданно уверенно кивнула старушка. – Девушка тут была. Минут пять тебя слушала. Да неужели ты не заметил ее? Красивая такая, волосы блестят! А глаза…

– Зеленые? Глаза – зеленые?

– Да я в темноте и не разглядела, – старушка участливо погладила Жеку по руке. – Вот что большие, это я увидела. Да ты беги, может, еще догонишь ее, она только-только наверх поднялась!

Жека выскочил из перехода под проливной дождь и огляделся.

Нет, никаких рыжеволосых вокруг не было и в помине.

Да и вообще никого вокруг не было – разгулявшиеся водяные струи больно хлестали опустевшую площадь. Лишь вдали у переулка мелькнула женская фигурка в бежевом плаще… нет, эффектная платиновая блондинка никак не могла быть Таней Ларионовой.

Жека отнес босоножку домой – с той, что была у него, они составили пару.

Весь следующий день он не выходил из дома – любовался находками и размышлял.

Итак, это она. Это она подала ему знак, это ее предстояло найти – ту, что свела его с ума шесть лет назад. Жека вспоминал, как все это было тогда – ошеломляющий любовный нокаут, мгновенный взрыв счастья и шесть лет тоски. Да-да, наверное, именно тогда и началась эта депрессия – после безжалостной разлуки.

И вот теперь… неужели он увидит ее?

Жека и ждал этой встречи, и боялся ее.

В первый момент ему захотелось что-то лихорадочно делать, куда-то бежать, покупать какие-нибудь шмотки, чтобы приукрасить то безобразие, в которое он превратился за эти годы.

Однако потом поселившийся в нем в последние недели доброжелатель сказал ему: «Оставь. Она уже видела тебя таким, что дальше некуда. Видела и

приняла. Так что не суетись, а займись чем-нибудь поважнее».

Поважнее? А что же для него сейчас самое важное – поиски прекрасной дамы? Пение в переходе?

«Нет, не это, – ответил тот же внутренний голос. – Есть нечто гораздо более важное…»

И вдруг Жека понял – что.

Он отправился в кладовку и достал оттуда пыльную коробку с синтезатором. Нетронутым инструмент простоял с тех пор, как Жека поселился в этой квартире. А до этого он молчал несколько лет – с тех пор, как иссяк источник Жекиного вдохновения. Запихивая ненужный синтезатор подальше, певец был уверен, что хоронит свое будущее навсегда.

И вот теперь ему вдруг снова захотелось музыки. Захотелось снова сделать клавиши и звуки послушными. Захотелось услышать голос своего сердца…

Весь следующий день Жека провел за инструментом. Синтезатор ожил под его пальцами – он плакал и пел, сожалел об утраченном и ждал чуда, он вновь зажег погасшую свечу Жекиной души. Словно и не было этих лет, полных молчания.

И тогда Жека вдруг сделал еще одно открытие. Он догадался, что же еще общего было между теми женщинами, которых он искал. Каждая из них подарила ему вспышку вдохновения, свидетельство тому – его творчество, его диски.

А на третий день Жека получил сразу три письма из Новинска.

«Та, которую вы ищете, будет ждать вас 10 августа в час дня по адресу…» – писали его корреспонденты, слово в слово повторяя друг друга.

Итак, чудо свершилось.

Он нашел их.

Или это они его нашли?

И кто же та, что с блеском выиграла последнюю партию в ею же самой затеянной игре?

* * *

Для встречи Жека выбрал свой самый лучший костюм – тот, что нетронутым провисел в его шкафу шесть лет.

Он купил букет белых лилий и захватил с собой пару серебряных босоножек.

Так кого же из четверых он встретит сейчас – Татьяну Ильиничну, Наталью Леонидовну, девчонку-фанатку или красавицу-модель Таню Ларионову? И кто из них его таинственная спасительница?