Вера Иванова - Фанатка

За час до назначенного срока он был в Татьянином дворе.

За десять минут до встречи он поднялся на нужный этаж и немного покурил на лестничной клетке, чтобы успокоиться.

Наступил час дня, он подошел к двери, позвонил и…

…Это была совершенно незнакомая женщина. Она ничего не говорила, только стояла молча на пороге и смотрела на него прекрасными черными глазами так отчаянно, словно перед ней пылал пожар.

И Жека не смог сделать ни шагу. Он замер, не в силах отвести взгляд от этих черных омутов. И чем больше он тонул в них, тем больше узнавал и эти глаза, и это лицо – он вдруг понял, что он не просто знаком с этой женщиной, он давным-давно знает ее, потому что она уже много-много лет живет в его сердце.

И когда он понял это, он разгадал головоломку все кусочки ее вдруг сложились в одно целое.

Это же было так просто! Все те, кого он искал это была она. Татьяна Ильинична Ларионова. Сумасшедшая фанатка, скромная домохозяйка, красавица-модель - все это одна и та же женщина. Она являлась к нему в разных обличиях, а он не угадывал в ней ту, единственную, которая была назначена ему судьбой. И был за это наказан.

И вот теперь он узнал ее.

– Прости, что пришел так поздно. Я искал тебя целую жизнь, – проговорил он, протягивая цветы.

– А я все это время ждала, – ответила она, приглашая его войти. – И с чего ты взял, что поздно? До вечера еще далеко.

– А кто такая Наталья Леонидовна? – невпопад поинтересовался он, но она прекрасно поняла его.

– Это моя подруга. Когда-то давно я отдала ей твою фотографию… Но это долгая и старая история. Вряд ли тебе будет интересно.

– Почему же? Я никуда не спешу. У нас в запасе много времени… Ведь до вечера еще далеко.

Они еще долго говорили птичьим языком влюбленных, который непосвященным непонятен, в котором больше взглядов, чем слов, и чувств, чем мыслей.

А потом хлопнула дверь и на пороге возник Женька.

– Мама, представляешь, химичка сломала ногу и нас отпустили с последнего… Извините, мы, кажется, незнакомы? – смутился парень, увидев гостя. И тут же, побледнев, отступил на шаг, а потом беспомощно и умоляюще взглянул на мать.

Она молча кивнула.

Тогда парень повернулся к Жеке и спросил:

– Ты послушаешь мои песни… папа?

И Жека, во все глаза глядя на свою тринадцатилетнюю копию, кивнул и, с трудом сглотнув какой-то ком, закрывший горло, прошептал:

– Конечно… сынок.

* * *

Шестой альбом Евгения Малышева вышел ровно через полгода.

Он назывался «Свет».

На обложке диска была фотография Татьяны – она смеялась, подбрасывая вверх солнце.

Он пел только для нее.