Екатерина Шпиллер - Маленький памятник Эпохе прозы

Я стучалась, билась в "аську" к Людке, а она не отвечала. Потом выяснилось, что они с женихом как раз именно тогда поехали в Калифорнию "погреть косточки" и не были на связи целых три недели. Но когда Людка не откликнулась в "аське", я не решилась звонить по телефону. Испугалась чего-то. Не могу объяснить, чего конкретно, но будто побоялась узнать что-то страшное. В одиночестве мои нервы натянулись до предела, я реагировала на всё неправильно, истерически.

Подумала про Полину. Какая бы она там ни была теперь важная и политически занятая, она мой друг. Последний раз Поля дала мне номер своего мобильного и разрешила звонить по нему, когда мне вздумается. "Фирма платит!" - гордо заявила Поля.

Сначала я набрала домашний номер, Полин папа сказал, что её нет. И тогда я позвонила на мобильный.

- Аллоу! - радостным, звонким, родным Полинкиным голосом отозвалась телефонная трубка.

- Полечка, - у меня перехватило горло. - Это я, Белла.

- Ой, - Поля будто испугалась. Или мне показалось? - А... ты... привет! - она будто взяла себя в руки. Или опять показалось? Потом послышалось какое-то шуршание, будто чей-то шёпот и опять шуршание.

- Поль, я не вовремя? - очевидно, подруга закрыла трубку ладонью и что-то кому-то говорила.

- Не-не, всё нормально, - защебетала Поля, по-моему, слишком ненатурально. Показалось? - Я тебя слушаю, Белочка!

Она меня слушает. Что значит - "я тебя слушаю?". Мне расхотелось разговаривать.

- Ну, как дела? - вяло спросила я, лишь бы хоть что-нибудь сказать.

- Так ты ничего не знаешь?

- А что я должна знать?

- А... да нет, ничего. У меня всё в полном порядке, работаю, аж пар из ушей валит, - она рассмеялась собственной шутке. - А ты как, что?

- А я... у меня ма... Да ничего, всё по-старому, работаю там же, благодаря тебе, ещё раз спасибо, - я передумала сообщать ей о маме и брать её за рукав. Не верю я в идиотскую эзотерику, но в тот момент мне, ей-богу, померещилось, что из телефонной трубки дохнуло холодом. Морозом равнодушия и лицемерия. Может быть, даже лжи. Какой лжи? В чём Полина могла меня обмануть? Чушь.

- Да ладно тебе! Слушай... я сейчас немножко занята... у нас тут... круглый стол... Я тебе в ближайшее время звякну, хорошо?

- Конечно, - и я нажала отбой.

Отбой. Не получилось. Что-то не так. Наверное, это я "не так". Мне всё мерещится, всё кажется, я напряжена, взвинчена и поэтому слышу "не тот тон". Не в Поле дело, разумеется, нет.

Буквально через два дня объявилась, наконец, Людка. Она ворвалась в "аську":

- Белочка, родная, что случилось???

Я коротко ответила:

- Умерла мама.

- Сейчас позвоню! Мне нужен твой голос.

Через минуту раздался звонок.

Невозможно было подержать Людочку за рукав, она была очень далеко, но стоило мне услышать её нежное "Белочка моя, родная!", как я тут же разнюнилась прямо в трубку. А потом долго слушала те самые банальные, простые, слова, произносимые любимым голосом, выплакивала свои жалобные, накопившиеся чувства, обмусолив и намочив всю трубку, но насколько же мне стало легче от Людкиных банальностей: "Дорогая! Я с тобой, обнимаю тебя! Очень люблю тебя, держись, я всё время думаю про тебя, Алексу рассказываю, фотки твои показываю... Знаешь, он сказал, что ты - клёвая! По фоткам и по моим рассказам. Хочет с тобой познакомиться, я уже ревную. Только не пойму, кого к кому. Когда же мы увидимся? Приезжай к нам, приезжай, когда хочешь, когда сможешь! Могу помочь с деньгами, ты только визу получи! Так хочу тебя увидеть, ужасно соскучилась!"

Хорошо, что она позвонила и всё это было сказано голосом прямо мне в ухо! Наконец я почувствовала, что не одна во всей вселенной, есть ещё, как минимум, один человек, который меня помнит и любит. А, значит, можно найти силы, чтобы жить дальше. Жить, а не существовать, непонятно, зачем.

Тем временем наступил октябрь.

Октябрь как октябрь. Я медленно, но верно приходила в себя в первую очередь, с помощью работы, в которую погрузилась по самую макушку, будто это последнее дело в моей жизни, во-вторых, с помощью Нины и Люды. На службе я вгрызалась в задания, отрешаясь от всего мира, выверяла всё до последней буковки, на полную мощность врубала примитивную рекламную фантазию и, в качестве побочного эффекта моего желания забыться в работе, вновь стала незаменимым и любимым "кадром". По справедливости.

К метро после работы меня "конвоировала" Нина, болтая о всяком необязательном, лёгком и приятном, а дома, наскоро перекусив, я бежала к компьютеру, чтобы либо общаться с Людой в "аське", либо найти в почте её письмо и ответить на него - обстоятельно, подробно, возможно, нудно. Потом немного читала что-нибудь из женской прозы, каковой стало чересчур много на книжных лотках у метро. Периодически я покупала книжонку, что легко читается, никак не отпечатывается в памяти, ни на что не влияет, забывается через полчаса после прочтения, но отлично убивает время.

Так и не заметила, как почти закончился, прошелестев дождями, октябрь.

Однажды вернулась домой, поужинала, села за компьютер и удивилась, увидев, что Людка уже раз десять стучалась в мою "аську" и буквально "кричала":

- Да где тебя носит? Чёрт! Ну, давай уже, выходи на связь!

Только, не дай боже, что-нибудь случилось! Во мне шевельнулся страх получить очередную порцию боли. Заныл живот, неровно заторопилось сердце.

- Я тут! Что случилось?

- Ты вообще телевизор смотришь? В политику втыкаешься?

- Не-а. Давно уже. А что?

- Я так и думала! У вас там дела творятся! Здесь, в Америке, все наши следят!

- Да пошло оно.

- Понимаю. Так и думала. Но дело не в этом. Ты знаешь, что у вас там проправительственное движение затеялось с вполне определёнными целями и задачами под выборы? "Единство" называется. Ты хоть про выборы знаешь?

- Знаю. И про движение слыхала. Вот вообще неинтересно. Игрища.

- Да, конечно. Но слушай, то есть, читай внимательно. Недавно показывали по вашему телевидению какой-то круглый предвыборный стол. Там сидели и гавкались между собой клоуны из всех партий, идущих на выборы. И там была твоя Полина!

- Ну и что? Растёт, значит. Делает партийную карьеру.

- Карьеру в какой партии, Белочка?

- В "Яблоке".

- А вот и хренушки! В этом самом "Единстве" она! С провластной, державной, патриотической риторикой! Она выступала, как представитель молодёжного "Единства". Как тебе?

Я онемела. И пальцы тоже, потому что не могла печатать. Просто пялилась в экран, пытаясь осмыслить написанное Людкой. Как-как? Где-где? Этого не может быть, Людка ошиблась и спутала другую женщину с Полиной.

- Эй! Ты там в шоке? Откликнись, а то подумаю, что тебя инфаркт хватил!

Пришлось размять задубевшие холодные пальцы. Ничего себе у меня соматические реакции!

- Пытаюсь врубиться. Не получается.