Джерри Спинелли - С любовью, Старгерл

– Так я и подумала, – сказала Конский Хвостик. – Классное имя.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Тебе его родители дали?

– Я сама.

– И они не возражают?

– Вовсе нет.

– Классные родители. Мама обучает тебя на дому, ведь так?

Есть ли в этом городе хоть кто-то, кому Перри еще не все обо мне разболтал?

– Да.

– Классно. А в нормальную школу ты когда-нибудь ходила?

– Учиться на дому – это нормально , – вмешался Перри.

Она показала ему язык, а на меня посмотрела еще дружелюбнее:

– Ну ты же поняла, что я имею в виду.

Я кивнула.

– Конечно. Поняла. Да. Весь прошлый год я ходила в обычную старшую школу.

– Правда? И где?

– В Аризоне.

Девушки, казалось, были поражены.

– Правда? – переспросила Стефани. – И как там?

– Жарко.

– В смысле такие горячие мальчики? – хихикнула Зомби.

« Только один », промелькнуло у меня в голове.

– В смысле погоды, – ответила я вслух.

– Тебе не понравилось? – допытывалась Конский Хвостик. – Ты поэтому перешла обратно на домашнее?

– Все пошло не так здо́рово, как хотелось, – ответила я.

– И ты не скучаешь? – спросила Зомби. – Ну, в смысле – по компании. По одноклассникам, по народу вокруг?

– Я много времени провожу в компании.

– Эта компания – я ! – провозгласила Пуся. – Я хурмасапиенс!

Она сжала пальчиками нос Перри и стала яростно крутить им туда-сюда.

– Ай! – вскрикнул он.

Пуся потрясла пальчиком перед тем же самым носом:

– Смотри, чтоб я больше не видела, как ты целуешься с девчонками.

Зомби ухмыльнулась:

– Вряд ли наказ будет выполнен.

– Похоже, у тебя завелась новая подружка, – заметила Стефани, повернулась ко мне, но ничего не сказала.

Просто смотрела. Казалось, происходящее слегка забавляет ее. Наконец она произнесла:

– Ну, Старгерл. Как ты на это смотришь?

Все взгляды устремились на меня.

– Смотрю на что?

– На то, чтобы записаться в гарем Перри.

Не знаю, сколько времени я молча просидела и прохлопала глазами как тупица, пока на помощь не пришла Пуся.

– А что такое гарем? – спросила она.

Конский Хвостик, единственная участница компании, которая осталась стоять к этому моменту, протянула руку вниз и надавила девочке на носик, как кнопку звонка.

– Гарем – это когда целой группе девочек нравится один и тот же мальчик.

Зомби приложила палец к уху Перри:

– Даже если этот мальчик – ненормальный на всю голову.

Конский Хвостик положила ладонь мне на плечо:

– Наш малыш Перри ни с кем не хочет затевать ничего на полном серьезе…

– …поэтому он общается со всей нашей компанией на полусерьезе, с каждой понемножку, – закончила Стефани.

– Перри у нас перекати-поле, – сказала Зомби. – Он ничей. Верно, Пер?

Парень не изменил своего обычного каменного выражения лица, но было видно, что ему все это нравится. Все девушки «стреляли» в меня глазами, и я задумалась, рассказывал ли он им о нашей ночи на крыше. Оставалось надеяться, что нет.

Зомби слегка ткнула его в бок:

– Давай, Пер, расскажи ей, как мы тебя прозвали.

– Сама и расскажи, – засопел тот.

– Одуван, – усмехнулась она.

– Одуван? – недоуменно переспросила я, взглянув на Перри.

– От слова «одуванчик», – пояснила Зомби.

– Да, от названия цветка, – подхватила Конский Хвостик, – который привлекает множество медоносных пчел. – А вот и мы: та-дам!

Она с ухмылкой оглядела остальных девушек, и все трое как по команде закинули на стол по одной ноге, демонстрируя лодыжки с одинаковыми черно-желтыми татуировками пчелок размером с пятицентовые монеты. Они казались временными, то есть смываемыми. По крайней мере, мне хотелось так думать.

– А Одуван, – Зомби ущипнула его за щеку, – наш цветочек.

Конский Хвостик щелкнула пальцами, указала на меня, затем на всех девушек по очереди:

– Смотри-ка… Если ты – Старгерл, Звездная девочка… то все мы вместе можем назваться « девочками Перри »!

Стефани и Зомби изобразили барабанную дробь на столешнице:

– Да!

Потом Стефани пристально посмотрела на меня:

– Она, похоже, думает, что мы шутим.

К изучению моего лица подключилась Конский Хвостик:

– Скорее, что мы врем.

Зомби снова толкнула Перри в бок:

– Разве мы врем, Одуван?

Перри поглядел на меня. Затем кивнул:

– Да, они врут.

– Я тоже часто вру, – вступила в разговор Пуся, но ее признание потонуло в хохоте и звуках игривых тумаков, посыпавшихся на парня от всех троих девиц.

– Что касается Перри Деллоплейна, то только один факт из его биографии является чистой ложью, – заметила Стефани.

Я заглотнула наживку:

– А именно?

– Он никогда не был в лагере для лиц, подлежащих исправлению. Он был в лагере… – Она с торжеством оглядела окружающих, взмахнула в воздухе руками, как дирижер, а девушки, словно подчиняясь ее команде, хором выпалили: «ДЛЯ ДЕВИЦ, ПОДЛЕЖАЩИХ ИСПРАВЛЕНИЮ!» – засмеялись и захлопали в ладоши.

Тут Пусе окончательно надоело, что ее игнорируют, и она воспользовалась поводом, чтобы встрять и показать себя. Забравшись на стол, девочка встала прямо на пустое алюминиевое блюдо из-под пиццы, откуда заявила всем и каждому:

– А у меня есть попа для испражнений ! – Она задрала свою «тогу» и начала вилять пятой точкой взад-вперед, так что перед нашими лицами заплясала дюжина крошечных серых Слонят Бабаров. Зал пиццерии огласился радостным свистом и улюлюканьем.

Я встала.

– Ну, ладно. Пожалуй, хватит, – и сняла Пусю со стола. Та запротестовала. Девушки тоже.

– Тебе пора спать, – сказала я. – Пошли домой, а то твои родители меня убьют. – И под аплодисменты публики на руках понесла Пусю к двери, откуда, перевесившись через мое плечо, она успела в последний раз взвизгнуть: «Я победила!»

По дороге на Бридж-стрит нам попалась прачечная самообслуживания. Внутри сидела какая-то женщина и читала журнал. Перед ней бешено крутились два стиральных барабана. За их пластиковыми «иллюминаторами» ее белье кувыркалось… и кувыркалось… по кругу…

Совсем как я.

Пересмешник меня не бросает. И гарема у него нет. Ему ничего от меня не надо, он ничего не требует. Он только отдает, дарит – дарит свою песню. Вот так слушаешь его целый день и начинаешь чувствовать: пересмешный – твой второй язык. Я записала, что он пел сегодня после полудня, в переводе с пересмешного на английский дословно:

«Ха-ха! Хо-хо! Хе-хе! Послушайте, что скажу. Бип! Бип! Люблю напевать, люблю напевать! Ба-ба-ба-ба-бу! Барри Манилоу [32] Barry Manilow – американский эстрадный певец. , покажи свою силу! Хей-хей! Все собрались, иди скорей. Ха-ха-хо-хи-я! Ну разве не душка я? Га-га! Где наша ватага, ну где же ватага? Хны-хны! Да кому они нужны? Бабабабабо-бабабабаба! Я слышал птицу-кошку! Вот слушай: мяу-мяу! Я заткнул их за пояс, да? Карнеги-холл по мне плачет, от зависти плачет. А вот, драмы и горспода , как поет птица-корова: Му-у-м-му-у! Спасибо-спасибо. Сидите, не вставайте, так хлопайте. Ну разве не душка я? Хути-хути-хут…»