Редгрейн Лебовски - Прыгай [litres]

– К собственному похищению, – бросил Оливер. – Вы же не думаете, что мы просто пошутили.

С этими словами он прошагал мимо медсестры, чье озадаченное выражение лица заставило Хельгу прыснуть со смеху. Даже отец не сдержал предательской улыбки.

– Подростки, – только и сказал он, будто этого было достаточно, чтобы объяснить их подозрительное поведение.

Мартина небрежно махнула рукой:

– И не таких видела.

– В таком случае вы не будете удивлены, если они действительно сбегут. – Он многозначительно посмотрел на дочь.

– Папа!

– Не волнуйтесь, я прослежу за ними, – заверила Мартина. И что-то в ее кривой ухмылке подсказывало Хельге: она сдержит свое слово.

Пожелав дочери добрых снов, папа покинул палату, а за ним, ворча себе что-то под нос, ушла и Мартина. Хельга осталась одна. После лекарств ее начало клонить в сон. На часах было семь вечера, солнце уже зашло и на заднем дворе зажглись фонари. Вот бы сейчас выйти погулять, подышать прохладным воздухом, насладиться вечерней красотой Праги.

Хельга поднялась с кровати и подошла к окну.

Во дворе она заметила одинокую фигуру. Адам. Мальчишка сидел на лавочке и что-то строчил на телефоне. Неизменный шарф был натянут почти до глаз, на голове капюшон, руки в перчатках. Он наверняка замерз, но возвращаться не спешил. Ханны нигде не было видно, впрочем, ничего странного – они встречались только по утрам.

Чем именно он болен, Хельга не знала, но не сомневалась: простуда грозит серьезными последствиями. Интересно, а кто-то из медсестер в курсе, что Адам ускользнул из палаты?

Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Адам оторвался от телефона и поднял голову. Несколько мгновений он всматривался в окна больницы, проверяя, не показалось ли ему. Хотя времени было достаточно, чтобы отпрянуть, Хельга не сдвинулась с места.

Остановив на ней взгляд, паренек поднял руку и помахал в знак приветствия.

Так Хельга познакомилась с Адамом Жаком.

С первым снегопадом мир словно замирает. Исчезают звуки, пространство сужается до расстояния вытянутой руки, а от ослепительно-белого цвета слезятся глаза. Хлопья снега оседают на подоконнике, налипают на стекла и крыши домов. Хрустальный воздух искрится холодом. И есть во всем этом особое волшебство, заставляющее остановиться и насладиться моментом.

Проснувшись на рассвете и вдоволь налюбовавшись началом зимы, Хельга отправилась бродить по крылу кардиологии. Часы показывали без десяти семь, и в коридорах царила непривычная тишина. Медсестер не было – наверняка они ушли на пересменку.

Белые стены, пол и потолок навевали тоску. Кутаясь в желтый кашемировый свитер, Хельга бесцельно бродила по коридорам; поднималась на лифте, спускалась по служебной лестнице и изучала каждый уголок, куда удавалось заглянуть. Ничего интересного, но все же лучше, чем безвылазно торчать в палате.

На втором этаже, рядом с кафетерием, она заметила открытую настежь дверь. Зеленая стрелка на стене – единственное яркое пятно – сообщала, что здесь находится библиотека. Хельга знала об этом месте, но пока сюда не заглядывала: книг, которые принес отец, ей вполне хватало.

Внутри кто-то был. Голоса звучали тихо, словно собеседники не хотели, чтобы их подслушали. Но почему тогда они не закрыли дверь? Подойдя ближе, Хельга заглянула внутрь, но увидела только ряд книжных стеллажей. Перешептывания и чей-то сдавленный смех доносились со стороны окна у дальней стены. Решив, что это кто-то из персонала пришел отдохнуть и поболтать с коллегами за чашкой утреннего кофе, Хельга уже собралась развернуться и уйти, но раздавшийся за спиной незнакомый голос пригвоздил ее к месту:

– Уходишь или остаешься?

Позади стояла Ханна и с интересом смотрела на Хельгу.

– Простите?

– Ты новенькая из палаты В-35? Хельга, кажется…

– Вы знаете мое имя? – немного удивилась она.

Ханна улыбнулась.

– Не только ты умеешь выспрашивать о других. Ну так что решила? Уйдешь или останешься?

Совершенно не понимая, о чем речь, Хельга озадаченно уставилась на Ханну. Длинные волосы она сегодня собрала в незатейливый пучок на затылке, на губах алела помада цвета спелого граната, роговая оправа очков отливала золотом. Ханна была одета в льняную белую рубашку и бежевые штаны с высокой талией. Просто и элегантно.

– Останусь для чего? – решила уточнить Хельга.

– Сейчас узнаешь.

С этими словами Ханна протиснулась мимо Хельги и направилась за стеллажи, откуда доносились голоса и смех. Любопытство победило. Хельга поспешила за ней.

– У нас новенькая, – Ханна адресовала свои слова компании, расположившейся на диванчиках у окна.

Что? Новенькая? Хельга нахмурилась, но промолчала. У них здесь что, книжный клуб? Кружок рукоделия? Секта?

Четыре пары глаз не мигая смотрели на нее. Здесь были рыжий Адам и трое незнакомцев: мрачный парень, слегка смахивающий на Гарри Поттера, если бы Распределяющая шляпа отправила его на Слизерин; пышнотелая красавица с львиной гривой непослушных светлых волос и молодой мужчина с длинными дредами и добрыми глазами.

– Это еще кто? – Красавица недовольно скривилась.

– Хельга! – Адам расплылся в широкой улыбке. – Ты пришла!

Учитывая, что ее не приглашали, это прозвучало странно.

– Топталась у порога и не решалась войти. – Ханна опустилась в мягкое кресло, закинула ногу на ногу. – Присаживайся… у нас есть отвратительный травяной чай, который, могу поспорить, вовсе не чай; пачка миндального печенья и парочка древних кексов. Лимонных. Тебе нравятся лимонные?

– Еще есть вафельные трубочки, – поспешно добавил Адам, словно это могло повлиять на решение Хельги принять предложение. – Марк вчера принес.

Хельга покачала головой, натянуто улыбнулась. Ситуация сбивала с толку и в то же время интриговала.

– Извините, но я не понимаю, что здесь происходит, – сказала она.

– Ничего особенного. – Ханна пожала плечами. – Чаевничаем, болтаем о всяком, делаем ставки на то, кто из нас помрет раньше. Заинтересована?

Покосившись на свободное кресло, Хельга не сдвинулась с места.

– У вас здесь что-то типа группы поддержки?

– Скорее наоборот. – Угрюмый парень сверлил ее взглядом. – Среди нас нет врачей, мы достаточно циничны и своеобразны, иногда сквернословим и точно не станем обещать, что в конце концов с тобой все будет хорошо.

Мужчина с дредами рассмеялся:

– Это если коротко.

– Какой у тебя диагноз? – спросила красавица с пышными волосами.

Вот так сразу?

– А какое у тебя имя? – не растерялась Хельга.

– Тоня.

– Дилатационная кардиомиопатия.

– Понятно. Плохо дело.

– Здесь у всех «плохо дело», – зевнул угрюмый тип. – Я Марк. Ханну и Адама ты, похоже, уже знаешь. Ваши палаты на одном этаже. А это Лукас. – Он указал на мужчину с дредами.