Редгрейн Лебовски - Прыгай [litres]

Хельга кивнула. Уйти или остаться? Если она уйдет, то придется вернуться в палату и ждать, когда придут близкие, – еще как минимум пять часов. Если останется, получит шанс поближе познакомиться с этими людьми, тем более что Ханна и Адам ей нравились.

– У вас есть какие-то правила для новичков? – осторожно спросила Хельга, поняв, что пауза затянулась. – К вам нужно записаться? Пройти собеседование? Кастинг?

Адам расцвел от радости.

– Достаточно, если ты завтра принесешь что-то вкусненькое, – быстро ответил он. – Каждый из нас соблюдает специальную диету, но здесь мы позволяем себе маленькие радости жизни.

– У меня есть трдельники. Подойдет?

– Считай, ты принята, – заулыбался мальчишка.

Заняв свободное кресло, Хельга откинулась на спинку и попыталась расслабиться, но получалось не очень. Она никак не могла удобно усесться, успокоиться и поэтому постоянно вертелась.

– У тебя много друзей. – Адам первым нарушил воцарившееся молчание. – И они навещают тебя каждый день – это так круто!

Его детская непосредственность и искренность умиляли Хельгу.

– А твои друзья разве не навещают тебя?

– Нет, – просто ответил он. – Меня никто не навещает.

Она уже хотела спросить почему, но вовремя заметила, как Ханна легонько покачала головой. Ясно. Больная тема. Действительно, Хельга ни разу не видела Адама с кем-то кроме Ханны. Когда ее нет, он торчит во дворе сам или сидит в коридоре, наблюдая за бегающими туда-сюда врачами и медсестрами. Этот мальчишка что, совсем одинок? Одинок и болен. Где его семья? Почему он здесь? Кто о нем заботится?

– Приходи сегодня ко мне в палату, я познакомлю тебя со своими друзьями, – внезапно для себя предложила Хельга.

Адам даже подпрыгнул на диване от радости.

– Что, правда? Ты не шутишь?

– Не шучу, – рассмеялась Хельга.

– А тот итальянец, которого я вчера видел, тоже твой друг?

– Френцис? Да.

– А он тоже придет? – В глазах Адама было столько восторга, словно ему только что предложили исполнить его самое заветное желание. – Он такой крутой! Си, синьора… Пер фаворе… Это все, что я запомнил, когда встретил его возле лифта.

– Они все придут, – заверила Хельга. – И я уверена, что ты им понравишься.

Она снова посмотрела на Ханну, на губах которой застыла благодарная улыбка.

– Хельга, расскажи немного о себе, – воспользовавшись паузой, вмешалась Тоня. – Мы-то о тебе совсем ничего не знаем…

Вопрос, после которого голова пустеет, исчезают все мысли. Рассказать о себе.

Хельга размышляла о том, что могла бы описать себя общими словами или коротко пересказать свою историю, но этого будет недостаточно.

Сегодня ей хотелось ответить иначе.

Сегодня, возможно, она в последний раз увидела первый снег.

Сегодня она еще здесь и может так много сделать.

И это сегодня больше не повторится.

– Меня зовут Хельга, – произнесла она. – И я не хочу умирать…

Спустя несколько дней, проведенных в компании Адама, Ханны, Тони, Марка и Лукаса, Хельга многое о них узнала.

Ханна Горак ненавидела раннее утро, выглядеть плохо и оставаться без всеобщего внимания дольше пятнадцати минут. Полтора года назад она пережила инфаркт, заново влюбилась в своего мужа и завела собаку.

Тоня Шваб подрабатывала моделью плюс-сайз и участвовала в нескольких крупных показах мод. Ей было двадцать лет, она училась в университете, вела очень популярный блог о моде и питала слабость к мыльным операм.

Марк Колаш в детстве пережил три операции на сердце, отдавал предпочтение черному цвету и был счастливым обладателем черного пояса по сарказму. Он занимался живописью, коллекционировал марки и обожал компьютерные игры.

Большую часть года Лукас Шипка жил в домике посреди леса и работал лесничим. Он обожал природу, почти все время ходил босиком и умел сохранять спокойствие при любых обстоятельствах.

Адам Жак был единственной причиной, по которой каждое утро эти люди встречались в библиотеке. Почти все детство он провел в больницах и никогда не посещал обычную школу; у него не было друзей, а из семьи – только двоюродная тетя в Канаде. Сейчас он находился под опекой социальных работников, и так должно было быть до тех пор, пока он не переедет к тетушке. Он не рассказывал, что случилось с его родителями, тщательно избегал разговоров о прошлом, и Хельга не расспрашивала.

Собираясь в библиотеке за чашечкой самого отвратительного в мире чая, они много болтали, смеялись и обсуждали жизнь в больнице. Основал эту традицию, конечно же, Адам. Он познакомился с Ханной и Марком еще в прошлом году, а с Тоней и Лукасом – в этом. Кто знает, что заставило двенадцатилетнего мальчишку решить, будто столь разные личности найдут общий язык. Но это сработало. Возможно, дело в чае.

Хельга сдержала слово и познакомила Адама со своими друзьями. Он пришел вместе с Ханной. Казалось, она была его запасным планом: если вдруг знакомство пройдет неудачно, Ханна сможет переключить внимание на себя. Но опасения Адама были напрасными, все прошло отлично. Он остался в восторге от встречи, как, впрочем, и ребята. Теперь Адам всегда старался заглянуть к Хельге, когда к ней приходили Оливер, Томаш, Ян, Френцис или Лидия. Ему понравилась вся компания, но безусловным фаворитом стал Френцис. Адам не отходил от него, жадно ловя каждое слово.

– Ты вообще в курсе, что мы все еще здесь? – Матиас обижено ткнул Хельгу локтем, выводя из задумчивости.

Несколько раз моргнув и словно проснувшись, она растерянно посмотрела на брата, Лидию и Лукаша, с которыми сидела за столиком в кафетерии.

– Извини.

– Ты витаешь где-то далеко, – заметил Лукаш и отпил из чашки какао. – Тебя что-то тревожит? Вчера в «Pronto!» заходили твои родители. Элла рассказала, что ты посещаешь группу поддержки. Это правда?

– Не совсем, – вздохнула Хельга. Она уже в сотый раз пожалела, что проболталась маме об утренних посиделках. – Мы просто встречаемся и жалуемся друг другу на жизнь.

– Вот как? К вам еще можно записаться? – встрепенулся Матиас.

Лидия хмыкнула:

– Тебе-то на что жаловаться?

– Моя темная душа полна страданий и отчаяния, – самым драматичным тоном произнес Матиас. – Ты уже говорила с доктором Новотным? Он наконец отпустит тебя домой?

Хельга кивнула. Она была у доктора утром, после встречи в библиотеке: зашла обсудить последние обследования и возможность хотя бы ненадолго вырваться в мир людей и шумных улиц. Если в ближайшие дни показания не ухудшатся, ей разрешат на несколько часов в неделю покидать больницу. Эту замечательную новость она еще не успела никому сообщить: хотела сделать это при встрече, но родители и Оливер собирались навестить ее только вечером.