Пэм Дженофф - Пропавшие девушки Парижа [litres]

– Да, конечно. – Мари выбралась из самолета и зашагала прочь, спиной чувствуя его взгляд. Когда она обернулась, дверца самолета уже была закрыта. Взревел мотор, и «Лисандр» покатил вперед, набирая скорость. Он простоял на земле всего три минуты.

В кромешной тьме Мари зашагала по полю, ощупью пробираясь под сень деревьев. От сырой земли навстречу ей поднимался душистый запах нарциссов, и она на мгновение словно перенеслась в детство, снова стала маленькой девочкой, резвящейся на просторах сельской Франции. Но идти нужно быстро, так сказал пилот. Мари завертела головой, пытаясь вспомнить, в какую сторону он махнул, когда велел ей двигаться на восток. Достала фонарь. Но, вспомнив, чему ее учили в Арисейг-Хаусе, светить им не стала, а вытащила компактную пудру. В ее донную часть был вмонтирован компас. Мари выдвинула его, пытаясь рассмотреть направление стрелки при свете луны. Нет, не видно. Тогда она нашла в сумочке зажигалку, поднесла ее к компасу и высекла пламя всего на несколько секунд, чтобы разглядеть, где на шкале отмечен север.

Повернувшись на восток, Мари зашагала через лес. Она споткнулась о камень, и боль в лодыжке напомнила ей ту первую пробежку ранним утром в Арисейг-Хаусе, когда она упала. Тогда ей на помощь пришла Джози. Жаль, что сейчас ее нет рядом. Мари выпрямилась и продолжила путь.

– Стоять! – приказал ей чей-то голос по-французски. Мари замерла на месте: всё, попалась. Она понятия не имела, немцы это или французские полицейские из числа сочувствующих фашистам. Встреча с теми и другими не сулила ничего хорошего. Достать цианистый калий? Не ожидала она, что травиться придется так скоро.

Мари повернулась. Из тени выступил высокий мужчина могучего телосложения. Она оцепенела, увидев нацеленный на нее пистолет.

– Дура! – проворчал он по-английски. – Ишь, какая послушная! Убегать надо или отбиваться, но ни в коем случае не подчиняться.

Не дожидаясь от Мари ответа, он крепко взял ее под локоть и потащил за собой через лес. Не в силах терпеть прикосновение незнакомого мужчины, Мари инстинктивно вырвала у него свою руку.

– Идемте! – скомандовал он, словно обуздывал норовистую лошадь. – Ну, или хотите, торчите здесь, пока вас не схватит милиция.

Мари колебалась. Она не имела сведений о ком-либо из тех, с кем ей предстояло вступить в контакт. Пилот сказал, что ее вообще никто не должен встречать. Кто этот человек? Его послали за ней или это ловушка?

Но мужчина понуждал ее идти за ним, и Мари поняла, что выбора у нее нет. Они молча ступали через озаренный луной лес. Его силуэт вырисовывался на фоне неба.

Наконец они остановились на краю вырубки, откуда, вероятно, начинались фермерские угодья. Мари увидела маленький сарай для садового инвентаря, без единого окна.

– Ваши апартаменты, – произнес ее провожатый. – Мари в недоумении уставилась на него. – Сегодня заночуете здесь.

– Но я получила инструкции идти на железнодорожную станцию и найти там велосипед. И где Веспер? Мне сказали, что я буду работать с ним.

– Тише! – гневно прицыкнул на нее мужчина. У него были глубоко посаженные синие глаза и массивный лоб. – Никогда не произносите вслух это имя, да и другие имена тоже.

Забыв про осторожность, Мари продолжала:

– Мне нужно с ним поговорить. И еще нужно найти свою рацию.

– Вам придется подчиниться приказу и остаться здесь. – Он вскинул руку, пресекая дальнейшие вопросы. – Утром за вами придут.

Мужчина повозился с замком и впустил ее в сарай. Там было темно, тепло и душно. В нос ей ударил тяжелый запах навоза. Кровати и туалета она тоже не заметила.

Без лишних слов ее провожатый вышел из сарая и затворил дверь. Мари услышала, как поворачивается в замке ключ: ее заперли.

– Вы что, заперли меня? – крикнула она через дверь, с трудом веря в происходящее. Только теперь она сообразила, что даже имени его не знает. Это мог быть кто угодно. Она доверила свою жизнь незнакомому человеку. Как можно быть такой наивной? – Если вы думаете, что я позволю запереть себя какому-то связному, вы глубоко заблуждаетесь. Я требую, чтобы меня сию минуту отвели к Весперу! – настаивала она, игнорируя его предостережение не называть имен.

– Это для вашего же блага – на тот случай, если кто-нибудь сюда придет. Сидите тихо и не высовывайтесь. И, ради бога, не орите! – Мари услышала, как удаляются его шаги, и затем наступила тишина.

Отворачиваясь от двери, она заметила, как что-то шмыгнуло рядом в темноте. Мышь или крыса? Ей сразу вспомнилось, как в учебном центре она однажды чуть не уничтожила замаскированную под крысу бомбу-ловушку. Вот уж они потом с Джози вдоволь насмеялись. Если б Джози была сейчас здесь с ней… Мари опустилась на пол. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.

Нью-Йорк, 1946 г.

Грейс пробудилась ото сна, и на минуту ей показалось, что это самый обычный день. В единственное окно ее крошечной комнаты на четвертом этаже струился яркий солнечный свет, отбрасывавший тени на покатый потолок. Меблированные комнаты находились на окраине Адской кухни. Пожалуй, приличной женщине лучше бы поселиться на квартал подальше от реки Гудзон, но и этот район был вполне неопасный. Грейс удалось снять комнату относительно дешево, по той причине, что старик, живший здесь до нее, скончался неделей раньше. Перед тем, как заселиться, она устроила в квартире генеральную уборку, тщетно пытаясь выветрить въевшийся в стены запах табака и изгнать ощущение, что рядом все еще кто-то живет. Но домашний уют наводить она не стала, поскольку это подразумевало бы, что она намерена остаться здесь навсегда, а ей не хотелось признавать горькую правду, что она не желает возвращаться домой.

Грейс повернулась на бок и на тумбочке, что стояла возле узкой кровати, увидела конверт со снимками, примостившийся подле фотографии Тома, на которой он был запечатлен в парадной военной форме в день окончания курсов боевой подготовки. И ей сразу вспомнился минувший вечер: сообщение в новостях о женщине (Грейс теперь знала, что ее звали Элеонора Тригг), которую насмерть сбила машина, и осознание того, что найденный чемодан принадлежал погибшей. Грейс пыталась убедить себя, что череда тех странных событий, возможно, ей приснилась. Однако фотографии, аккуратной стопкой лежавшие на тумбочке, словно замерший в ожидании ребенок, надежды на это не оставляли.

Минувшим вечером после того, как она услышала по телевизору в кафе о погибшей женщине, Грейс не переставала удивлять себя. Во-первых, она покинула кафе, не дождавшись, когда ей принесут ее сэндвич с сыром. Во-вторых, поймала такси, даже не подумав о том, что поездка домой обойдется ей дорого. Сидя в такси, которое, рискуя угодить в аварию, резво лавировало по запруженным транспортом городским дорогам, Грейс пыталась сложить обрывки информации в единую картину. В голове не укладывалось, что хозяйка чемодана, в котором она рылась, оказалась той самой женщиной, что погибла на улице под колесами автомобиля.